Иоанниты - Сергей Жилин

Маневрировать чертовски сложно. Я освоился с протезом, но и речи не идёт, чтобы я с ним двигался наравне с противниками.

Ещё один выпад, и шпага свистит в дюйме от моего бока. Я отвлекаюсь на подоспевшего на подмогу и пропускаю укол в плечо. Шпага вонзается сверху, перехватив её двумя руками, фехтовальщик начинает вгонять её глубже. В этом стремлении он слишком приближается ко мне и получает Дикобразов в бочину. Я пустил в ход ударную пластину – кошмарная мощь удара переламывает все кости в туловище противника и отправляет его в далёкий полёт. Получилось метко попасть его телом в иоаннита – даже он не устоял на ногах от силы, с какой в него врезался мертвец.

Я же побитой шавкой отползаю подальше и выдёргиваю дёргающуюся в плече шпагу. Зияющая рана брызжет кровью, заставляет меня выть от боли. Огонь без языков и всполохов пожирает всю руку. Из обессилевшей кисти вываливается клинок. Повисшая плетью конечность уже не поможет в бою.

Осталось два противника. Они дали мне отдышаться, чёртовы глупцы. Иоаннит готов вступить в бой, а вот второй трусливо перетаптывается чуть позади, озираясь на истекающего кровью товарища с разрубленным горлом, словно ожидая от него помощи.

Виктория далеко у них за спиной отбирает шпагу у противника, ударом с локтя отправляет того на землю и пронзает его же оружием.

Иоаннит идёт в атаку. Шпага летает в его руках быстрее молнии, но я каким-то чудом, успеваю подставлять под удары Дикобраза. Его товарищ, к счастью, семенит поблизости без дела. Наконец, мне улыбается удача пропустить удар под рукой и тут же повязать оружие неприятеля. Тот бьёт свободной рукой мне в щёку, но какими-то чудесами выдерживаю и бью в голеностоп металлическим штырём протеза. Затем удар боевой перчаткой в голову, что отправляет иоаннита в нокдаун.

Последний враг вопит и наносит удар сверху. Я просто перехватываю клинок и ломаю его, лишь немного сжав пальцы. Обезоруженный получает апперкот в живот – шипы вонзаются в тело, а следом я добавляю штырём, который пронзает обречённого насквозь.

Противостоящий мне иоаннит валяется на земле, не в состоянии подняться. Нависнув сверху, я раскручиваю шипастые браслеты и наношу беспорядочные удар. Дикобраз, как бур, рвёт тело клятого щенка Монарха. Кровь заливает мне лицо. Я успокаиваюсь слишком поздно, потому как отродье умирает пять ударов назад.

Оставив мертвеца, я оглянулся проверить товарищей. У Истера плохи дела: схватив его за горло, ещё один иоаннит пытается задушить полукровку. Тут он валит его, садится сверху, но сразу же получает ярдовым лезвием в живот. Наплевав на рану, иоаннит принимается вколачивать кулаки Истеру в лицо.

Товарищу удаётся взбрыкнуть, вырвать ногу, упереть её иоанниту в грудь и отпихнуть его. Тот моментально поднимается, в то время как Истериан с трудом перекатывается на живот.

Наплевав на адские боли в левой руке, я запускаю её в карман и достаю Напиток Саламандры. Громко крича нечто нечленораздельное, я двигаюсь в сторону иоаннита. Тот только что поднял выроненную шпагу и уставился на меня, готовый оставит полу-мёртвого Истера и переключиться на меня.

Он выставляет оружие перед собой, а я, уже порядочно сократив дистанцию, метаю в него склянку с горючей жидкостью. Бросок получился хорош, учитывая горящую до слёз руку и окаменевшие суставы. Иоаннит, не зная, что на него летит, решил отбить склянку шпагой. Разбивается стекло, и вспыхивающая жидкость накрывает гада с ног до головы. Он начинает вопить, я всегда представлял себе визг сжигаемой заживо свиньи именно таким. Вопль ужаса и боли вырывается из опалённых лёгких, обугленные пальцы пытаются сорвать с тела пламя вместе с кожей.

Наконец пылающий силуэт устремляется к парапету в надежде спастись, прыгнув в реку. Не добежав всего один ярд, он замертво падает.

– Август Хромер, да? – внезапно доносится справа, а следом прилетает меткий удар, рассекающий мне висок.

Это оказывает Рамон. Следующий его удар мог бы разрубить мне ногу, если бы я не закрылся Дикобразом. Зато очередной выпад оставил мне неглубокую дырку под ключицей. Следующим ударом он задумал отсечь мне голову, но я своевременно отступил на шаг.

– Иоаннит, да? – светится его лицо всеми оттенками гнева. – На тебя хватит и человека.

Фехтовальщик выдал ещё серию ударов, поранив мне бок и порезав колено. Я пытаюсь отбиваться боевой перчаткой, но с ней я слишком медленный. Свистит клинок Рамона, угрожая отсечь мне голову. Лишаясь сил и крови, я, в конце концов, оседаю на колено.

Надо встать! Вставай, а то этот хлыщ зарежет тебя! Какой-то кудрявый прихлебатель Монарха.

Я поднимаю голову. Смакуя свою скорую победу, Рамон не торопится меня убивать. Остриё шпаги опущено вниз. Пробую встать, но многочисленные раны взрываются, сковывая меня. Словно это швы, что вот-вот разорвутся, а я рассыплюсь на куски.

Тут чёртов мастер меча поднимает оружие, но вовсе не для того, чтобы казнить меня. Из ниоткуда на него бросается Виктория. Их шпаги скрещиваются, пользуясь инерцией и силой иоаннита, Бестия отталкивает противника. Тот решает быстро разобраться с моей дочерью и бьёт в шею, но натыкается на блок.

Выполнив обманную петлю, Рамон переводит рубящий удар в укол, вскользь задевая плечо увернувшейся Бестии. Та ответила рубящим ударом, но лишь прочертила по чёрному камзолу остриём.

Рамон кинулся атаковать, умело нанося выпады в разные участки тела. Виктория почти не уступает ему в скорости, но мелкие раны потихоньку достаются ей от умелой шпаги противника.

Бестия подключает всё своё мастерство и силу, но Рамон с грацией танцора утекает от ударов и превосходно защищается, сводя превосходство Виктории в силе на нет.

Я раскачиваюсь, пытаясь поймать момент, когда сумею подняться с колен. Нужно встать и помочь! Вставай ты уже! Очаги боли словно кочуют по телу. Меня мутит, я слишком вымотан.

Рамон уходит от удара сверху, проворачивается и словно бы непринуждённо рубит дочери по бедру. Глубокая рана тут же вынуждает Бестию отступать. Сильно хромая, она пятится, пока не утыкается в парапет. Опираясь на него рукой, он собирается продолжать бой.

Её противник безжалостно бьёт Виктории по ногам, намереваясь лишить её всякой опоры. Дочь стискивает зубы и отбивается. Лицо её залито потом, волосы её перепутались дикими лохмами. Нечасто можно увидеть, как вся её одежда перепачкана. Пятна грязи и крови переплетаются, становясь почти неотличимыми в полутьме.

Глава охраны Монарха наращивает темп. Его вертикальный удар снизу доходит до цели, порезав Виктории плечо. Та наносит истеричный, бездумный контрудар, оставив на груди Рамона диагональную неглубокую рану. Собранный враг даже не дёрнулся, получил порез, а продолжил натиск. Ещё пара его ударов бьётся о блок, как он находит брешь и режет Виктории предплечье с внутренней стороны.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});