Victory значит победа - Tora-san

Объятие получилось весьма значимым для меня и трогательным. В эту секунду я со всей ясностью осознала, что Гарри едва ли не самый мой родной человек на всем белом свете. Кровный родственник, во всяком случае. И, что главное, мы понимали друг друга.

Наверное, и ему самому пришла в голову эта мысль, потому что он прямо — таки уткнулся мне куда-то в ухо. Ему стало горячо от дыхания Гарри.

где-то в стороне послышалось сдавленное восклицание. И следом:

— Ну и сцена! Вы хотя бы обнимались где-нибудь за закрытыми дверями, чтобы не травмировать детские души.

Голос был знакомый, Паркинсоновский. Чему я, ясное дело, не обрадовалась. Гарри, когда я, опустив руки, отшагнула назад, сказал, не глядя на Паркинсон:

— Это у тебя-то детская нетравмированная душа, Паркинсон? Она у тебя скорее змеиная. Ты случайно в прошлой жизни не гадюкой была?

— Поттер! — со злости слизеринка зашипела. — Ты…

Я хмыкнула.

— Что, больше прошипеть нечего, когда рядом дружков нет?

И выразительным взглядом обвела коридор, в котором кроме Паркинсон были только две застывшие на лестнице рейвенкловки.

— И надо же, на самом деле нет! — притворно удивилась я.

— Не радуйся раньше времени, Новак! — взяв себя в руки, высокомерно сказала Паркинсон. — Тебе все отзовется.

— А мне, Паркинсон? — поинтересовался Гарри. — Мне тоже отзовется?

— Тебе особенно, Поттер. Темный лорд не дремлет.

Презрительно улыбнувшись, она развернулась и прошествовала мимо нас.

Гарри проводил ее взглядом до угла и посмотрел на меня.

— Умеет Паркинсон все испортить, — сказала я. — Не обращай внимания на ее слова. Тоже мне пророчица. У профессора Трелони научилась так искусно предсказывать?

— Я давно уже не обращаю внимания, — пожал плечами он. — А уж на эту змею — тем более. Хотя насчет Волдеморта, пожалуй, она права…

Над нами послышался сдавленный писк. Я подняла глаза и увидела все тех же девчонок из Рейвенкло. Они испуганно таращились на Гарри.

— Девочки, вы куда-то шли? — крикнула я им. Они закивали, будто китайские болванчики. — Так идите, чего стоите, уши греете?

Наверное, мои слова прозвучали для них достаточно грозно, потому что они мигом сбежали по лестнице и понеслись по коридоре. Тут же забыв про них, я повернулась к Гарри.

— Про что, интересно, права Паркинсон? Что Волдеморт не дремлет? Тоже мне новость, — не знаю, с чего вдруг завелась я. Было просто отличное настроение после разговора с Гарри. Пришла Паркинсон, поплевала в душу, и пожалуйста, — солнце больше не светит, птички не поют. — Этого монстра ничего не будет уже интересовать только тогда, когда от него останется одна кучка пепла.

— Ты чего, Вики? — забеспокоился Гарри.

— А мне надоело все время помнить про этого маньяка! Чтоб он там от икоты скончался!

— Жестоко, — выдавил из себя смешок Гарри.

Я посмотрела на него, похлопала ресницами и фыркнула.

— Прости. Это все из-за Паркинсон.

— Ты же сама сказала не обращать внимания на нее.

— Ну, значит, не только из-за нее, — вздохнула я. — В последнее время столько всего навалилось… не разгребешь.

— Но у тебя есть мы, — напомнил Гарри. — Ты не одна будешь разгребать, если что.

— Спасибо, — смерив его долгим взглядом, сказала я и протянула руку. — Пойдем, чего мы здесь стоим?

Летели дни, декабрь подходил к концу, а с ним и год. Год, который я планировала проводить как всегда с семьей и подругой. Жизнь распорядилась иначе.

Теперь у меня было все по-другому. Постепенно я свыкалась с этой мыслью, с распорядком моей новой жизни и с окружением. Открывшееся мне мое прошлое больше не казалось таким уж невозможным, хотя бы потому, что мне постоянно напоминали, что я не одинока. У меня появились целых две семьи, ведь теперь Гарри для меня был родным человеком в самом наипрямейшем смысле, а про родителей я, конечно, не забывала. Причину того, почему они не рассказали мне правду о том, кто я, может быть, узнаю когда — нибудь от них самих, но отказываться от людей, вырастивших меня, я не могла. Поэтому крепко держалась за нить, связывавшую меня со всеми ими, так много значивших в моей жизни, расколовшейся на две части.

О приближающемся Рождестве я вспомнила, когда замок начал празднично наряжаться. То тут, то там взгляд цеплялся за украшения, появляющиеся в самых разных местах. Несмотря на напряженную атмосферу за пределами Хогвартса, дух праздника в замке чувствовался все сильнее.

— А вы знаете, что будет рождественский бал? — с азартом на лице спросила Лаванда, усевшись напротив меня и Гермионы за гриффиндорским столом.

— Откуда такая информация? — скептично спросила Гермиона. — Бал, насколько я знаю, это грандиозное мероприятие…

— Без умных знаем, — недовольно сверкнула глазами Лаванда.

— А кому же ты тут рассказываешь?

— Кажется, ты здесь не одна.

— О, ты Вики говоришь?

Я удивленно подняла голову от тарелки.

— Что? Вы обо мне?

— Я про бал сказала, ты не слышала?

— Извини, задумалась… Так что там про бал?

— Рождественский. Мне сказала Лиза Турпин из Рейвенкло, ей сказала…

— А, вот откуда ноги растут, — перебила ее Гермиона. — Тогда у этих слухов — правдивости от силы пять процентов.

— Ну, может быть, это будет совсем не как во время Турнира Трех Волшебников, но будет.

Лаванда уверенно кивнула и пересела к Парвати.

— Рождество?.. Бал? — в никуда спросила я. — Турнир? О чем она?

— Да ни о чем, в общем — то. Обо всем, что говорит Лаванда, можно просто забыть.

Гермиона вернулась к своему ужину.

— И где мальчишки ходят? Давно бы уже можно было прийти… Жаль, на Рона нельзя повлиять.

— А на Гарри можно? — улыбнулась я.

— Ты теперь можешь. Как — никак родная… — Гермиона умолкла, покачав головой. — Я привыкнуть не могу… Ты, оказывается, совсем другой человек.

— Да ну что ты, Гермиона, я все та же Виктория. И ты относишься ко мне по — прежнему, правда?

— Да… Но ты же Эванс, тебе это ни о чем не говорит?

— Говорит, но прошлого нет, и его не вернешь, — сказала я, задумчиво ковыряя ложкой в своей тарелке. — Я могу, конечно, сделать себе двойную фамилию, но разве это что-нибудь изменит? То есть еще больше изменит?

— Ну, может быть… Не знаю, как бы я повела себя в такой ситуации, узнав что-то шокирующее о своей семье.

— И не узнавай лучше. Крепче спать будешь. А то вытащишь из шкафа такой вот скелетище…

Я махнула рукой, закрывая тему. У меня этих скелетов набралось несколько штук, один другого хлеще. Что мне делать с ними, до сих пор теряюсь.

Посмотрела на преподавательский стол. Сириуса в Большом зале не было, как и Гарри с Роном. он-то куда пропал? Мальчики, естественно, не могли проводить все время с нами, девочками, поэтому у них изредка находились дела, нас не касающиеся. Но их я видела два часа назад, а Сириуса только днем.

Наши с ним отношения после того, как раскрылась правда, нет, не стали отчужденнее, но появилась какая-то нотка охлажденности, конечно с моей стороны. Сириус замечал это и все же не давил на меня. Понимал, что такое непросто принять так сразу. Я предпочитала не представлять наше знакомство в прошлом, однако иногда мысли об этом проскальзывали независимо от моего желания, особенно, когда я, задумавшись, смотрела на него.

«Подожди, все придет в норму», — говорил Сириус, имея в виду нас с ним.

Я соглашалась и снова задумывалась над этим.

Как мы познакомились? Сколько раз мы виделись? И почему он, вроде как оговорившись, назвал меня однажды «моей крохой»? Но все эти вопросы я задавать ему остерегалась. Не знаю сама, почему мне было это так неприятно. Может, нужно просто все разъяснить и тогда чувство неловкости пройдет?

Гарри и Рон явились на ужин через пять минут.

— Как я люблю каникулы, — пробормотал Рон, набросившись на еду, словно голодный зверь.

— Рон, не торопись, подавишься, — сказала Гермиона автоматически.

И выразительно посмотрела на меня, как бы говоря «что я тебе говорила?»

Я рассмеялась, сразу переведя взгляд на Гарри, приступившего к ужину, как все цивилизованные люди. Вот два совершенно непохожих человека, а лучшие друзья. Хотя что это я, мы с Алисой словно «плюс» и «минус», но жить друг без друга не можем…

Гарри, поймав мой ставший неподвижным взгляд, вопросительно поднял брови. Я стряхнула с себя печальную задумчивость и слегка улыбнулась.

— Кушай, Гарри, дорогой, за крестного, за тетю Вики, — понаблюдав за нами, прокомментировал Рон. — Да если бы за одним столом со мной вдруг оказались мои родственники, я бы вряд ли мог что-нибудь проглотить.

— А ты считаешь, здесь нет твоих родственников? — ехидно спросила Гермиона.

— Джинни не в счет, — отмахнулся он. — Она младшая сестра.