Тьма внешняя - Владимир Лещенко

– Сейчас она, если жива, уже взрослая, уже, может быть, замужем, – печально продолжил он. – Живет где-то такая Флоринда ди Каори, и не знает, что ее отец – польский дворянин.

Матвей ждал продолжения разговора, но его спутник погрузился в отрешенное молчание под перестук копыт.

Он вспоминал то, чему исполнилось уже полтора десятка лет.

Они встретились случайно, в порту – Лионелла ди Каори, жена капитана галеры – итальянца на королевской службе, пришедшая встречать корабль мужа, и он – полусотник абордажной команды с другой галеры. Галеры лихих далматских корсаров, нанятых здешним монархом за небольшую плату, и право безнаказанно грабить всех, кого тот сочтет своими врагами. Прежде всего – венецианцев и сарацинов.

Он так и не понял до сих пор – за что она его полюбила, что такого разглядела в нем? Почему эта тихая скромная юная женщина, случайно перекинувшись с ним парой слов, словно забыв – зачем пришла сюда, продолжила их беседу, через несколько часов завершившуюся в комнатке одной из подозрительных припортовых гостиниц…

Что привлекло ее – утонченную, умную итальянку в нем – плохо говорившем на ее языке простом кондотьере?

Но потом, вспоминая те дни, думал, что это была единственная настоящая любовь в его жизни.

Память сохранила короткие встречи и наполненные страстью ночи, ее тихие нежные ласки, мечтательную улыбку на тонких губах.

В их последнюю встречу она, уже прощаясь, прошептала ему на ухо, что носит под сердцем ребенка, и уверена – что это его дитя…

Именно об Лионелле вспоминал он в их последнем бою, когда палуба «Ночной Кобылицы» уходила у него из под ног, в последнем бою; когда жидкое пламя пожирало ее борта, а капитан Владо, изрыгая брань и богохульства на голову всех святых и Мадонны, швырял за борт золотые кубки и украшения, чтобы они не достались врагу.

Именно память о ней помогала ему, когда он вертел весло другой пиратской

галеры, сменив палубу на скамью гребца-раба.

Он ведь и вернулся на Кипр после освобождения, только ради нее.

И узнал, что его возлюбленная умерла от лихорадки, и капитан ди Каори, овдовев, вернулся в Калабрию, увезя с собой годовалую дочь…

Ночевать на этот раз пришлось прямо в лесу. Привязав коней к дереву, Владислав и Матвей, не разводя огня, наломали на ощупь, исколов руки, еловых лап и легли, зарывшись в них. Оставалось надеяться на Бога, что к месту их ночлега не выйдут какие-нибудь приблудные волки.

* * *

Информационный блок №23478 – Тау-Ф-1001. Сообщение.

Пятая составляющая проявляет тенденцию к нарастанию стохастических колебаний. Плотность внешних контуров главных скелетных полей снижается. Имеет место явные нарушения взаимодействия биополя носителя, и ментальной составляющей. Предпринятые управляющим модулем попытки коррекции состояния фактотума, с использованием энергетических каналов, результата не дали.

* * *

Мидр. Континент Аэлла. Атх.

599 цикл Эры Второго Поколения, 165 день.

– В некоторых фракталах частотность превосходит предельно допустимую чуть ли не в двое! – Таргиз оторвавшись от экрана, умолкнул, внимательно посмотрел на Зоргорна. – Боюсь, ближайшее время все регистры, ответственные за обратную связь будут окончательно заблокированы.

Они находились в широком и низком помещении, напоминавшем отрезок перегороженного с двух сторон тоннеля, стены которого были выложены разноцветными панелями, мерцавшими холодноватым светом. Оранжевые, лиловые, красные блики ложились на их лица, отражались в глазах; непосвященный мог бы принять их за демонических существ – прежних хозяев Мидра, из почти забытых легенд Первоначальных. Маленький пульт, деланный в пол демонстрировал на единственном экране диаграмму стандарт – контроля состояния фактотума.

Таргиз невольно дернулся, когда один из чеканных барельефов, украшавших стену, изображавший двухголовую змею в момент пожирания крохотного в сравнении с нею воина в доспехах, бесшумно опустился вниз.

Прибыл один из приданных им в помощь – Кхамдорис.

Он подошел к исследователям, чуть поклонился Наставнику. Зоргорн ответил вежливым кивком.

Таргиз ощутил нешуточную обиду. Этот тип как будто и не замечал его, словно Хранителя Таргиза тут и не было.

– Нестабильность второстепенных составляющих, – хмыкнул Кхамдорис, глядя на экран. – Если это будет продолжаться еще какое-то время, что тогда произойдет?

– Ты знаешь это не хуже меня, – вымолвил Зоргорн. – Если второстепенные составляющие разбалансируются, то в какой то момент все матрично-волновое поле потеряет устойчивость, просто исчезнет. Объект перейдет в состояние инертной протоплазмы. Все что мы сумели достичь в этом мире, погибнет безвозвратно.

– Не совсем: останется религия, введенная ею, останутся храмы… поправил Кхамдорис. – Сома еще продолжительное время будет продолжать поступать, пусть и не в прежних количествах. Но по большому счету ты, уважаемый Наставник, разумеется, прав.

– Как ты не можешь понять, – с горечью молвил Зоргорн, – Подумай, что станет с религией, и с храмами, если фактотум сейчас перестанет существовать, да еще подобным образом?

– Все еще только началось… – Эоран был, как будто, всерьез опечален перспективами утраты источника Сомы.

– Да, – вступил Таргиз в разговор, больше для того, чтобы показать заносчивому комавенту свое присутствие. – Просуществуй она не двести, хотя бы лет десять от силы… Мы бы наверняка имели в своем распоряжении если не всю, то большую часть этой планеты. Хотя, думаю, что в чем-то уважаемый Кхамдорис прав, и даже в худшем случае далеко не все будет потерянно.

Кхамдорис подозрительно посмотрел на Таргиза, взгляды их пересеклись и комавент первым отвел глаза. Кхамдорис сохранил привычки своего родного мира, где одним из принципов общественного бытия было держаться подальше от тех, на кого может обрушиться начальственный гнев. Не очень хороший признак.

– Инерция развития человеческих сообществ, слишком велика, вы это должны понимать, как кураторы… – вздохнул Зоргорн.

– Я даже думаю в связи со всем этим – не сделали ли вы ошибки в самом начале? – саркастически молвил Кхамдорис с ударением на «вы». Все это время он краем глаза косился на Таргиза. Тот сделал вид, что не заметил едкой реплики, пропустил укол мимо ушей и Наставник. Была возможность постепенного реформатирования сознания. Создать малый канал, подпитывать ее энергетический баланс, замедлить до предела старение… Провести положительную реморализацию, и постепенно расчищать ментальность. Подремонтировать организм – пусть не двести, но лет пятьдесят бы прожила…