Вектор: Послесловие - Никита Владимирович Чирков

о стену всем своим весом, – но ничего подобного замечено не было. Двери целые, остальное – лишь длинный коридор с еле работающим местами светом. Она собирается идти обратно, желая найти шлюз или что-то, что поможет возобновить кислород, – но на полпути до перекрестка падает на пол.

Открыв глаза, она быстро встает, не сразу вспоминая, что именно потеря кислорода вывела ее из игры. Вокруг никого: вновь стены, вновь плохой свет то здесь, то там, вновь тишина и выжидание начала охоты. Идя к перекрестку впереди, она замечает надпись на стене справа: «Надо вспомнить». Рука узнается сразу – это писала она, но только волнует уже не вопрос «когда», а вопрос «зачем». Каким-то образом написанные слова манят ее, притягивают любопытство так сильно, что она не может даже оторвать взгляда от них, будто бы там и скрыт ответ, хотя это всего лишь буквы. Прислонив открытый маркер к стене, она начинает машинально рисовать линии – то горизонтальные, то вертикальные, будто бы пытается вскрыть хитрый замок, шифр или же увидеть задачку. Не замечая уже окружения, как и времени, Света рисовала прямые линии, соблюдая углы в девяносто градусов на метр в сторону от надписи, толком даже не ориентируясь по высоте, – просто идя в сторону, создавая странную и непонятную глазу картину. Но тут все темнеет настолько непривычно, что самим глазам становится больно, что лишает ее всех ранних превосходств и радостей мрака. Причину такого отвратительного и даже болезненного дискомфорта поначалу понять невозможно, что практически доводит ее до истерики, – но неожиданно для себя она каким-то образом понимает: дело в слепоте. Вектор ни при чем – она вдруг перестала видеть. Коснувшись лица, она испугалась так сильно, что даже отдернула руки: что-то было на ее шлеме, нечто слизкое и… живое. Вцепившись пальцами, Света под свои же крики пыталась оторвать это, сокрушаясь еще и от мысли, что ослабила внимательность, дав этой твари напасть. Все тело резко начало трясти, будто бы яд коснулся всех ее внутренностей, а разум попросту решил сдаться. Упав от бессилия и боли на пол, она словно разлагалась.

Света даже не считала, сколько раз подобное уже с ней происходило. Каждый раз она то сталкивается с неизвестно откуда взявшимся созданием, то организм отказывает, вынуждая ее… да она даже не знает, то ли умирает, то ли просто отключается, но каждый раз это происходит неожиданно, и каждый раз встает вопрос: что она забыла? Харви не появлялся давно, как бы она ни звала его, как бы ни умоляла дать ответы, но почему-то он ее игнорирует.

Разглядывая уже сотни горизонтальных и вертикальных линий, Света перестала воспринимать угрозу со стороны Вектора всерьез. Обе стены коридора изрисованы от потолка до пола – где-то длинными, где-то короткими линиями, судя по всему, бесконечным маркером, вновь оказавшимся у нее в руках после очередного пробуждения на полу. Тут ее внимание привлекает одна линия, чуть ниже пояса, которая без прерывания идет от одного перекрестка до другого, причем даже начала загибаться за угол – но там далеко не ушла: возможно, на нее тогда напали. Встав посередине перекрестка и внимательно осматриваясь, вглядываясь уже не в глубину, а скорее визуализируя схему этих помещений, Света плавно приходит к выводу, что даже если она найдет ответ на вопрос, то попросту не знает, куда потом идти. И только эта мысль странным теплом пробежалась по всему телу, как появился Харви – прямо у стены с линиями, ожидая ее. Он уже давно не попадался на глаза – а значит, дело было не в нем: это лишь некий стимулятор… Провокатор? Может быть… нет-нет-нет, думать надо не о нем, это сейчас не нужно, точно не к месту, либо рано, либо она просто преувеличивает ценность обесцененного. Дело в другом! Почему все одинаковое? Она более не видит разницы? Сами монстры каждый раз иного вида и формы – а значит, опять дело не в ее цинизме, она различает одно и другое. Вектор – дело в станции, но почему же так важны именно линии, такие же прямые как… как и эти коридоры. Она искала выход отсюда.

– Выход куда? Вспоминай!

Света медленно провела руками по телу, ища планшет, где были координаты тайника Тобина. Пусто, ничего нет – вообще ничего. Где-то потеряла или в порыве неконтролируемого гнева разбила его – но путь к лекарству потерян. Вот что происходило: все это время она… часть ее разума не без помощи Харви пыталась вспомнить путь, который лишь недолго рассматривался на планшете. Света смотрит на линии перед собой, не моргая, утопая в них, как в трясине. Медленно и плавно становясь их частью, она теряется во времени и пространстве, благодаря цели, единственной и главной, от успеха которой буквально зависит ее жизнь. Перебегая глазами с одной на другую линию, вспоминая путь к месту, где лежит лекарство от Жизни, местонахождение которого было бы утеряно навсегда, если бы не ее предназначение попасть на Вектор, вследствие чего лишь она одна узнала о Харви, а потом и о Тобине, иначе так бы он и погиб там.

– Да, это твоя награда, твоя высшая благодарность за все то, чем судьба пыталась искалечить тебя. Но ты выстояла, боролась и преодолевала до последнего, была упрямой так долго, как никто. Если бы не ты, то все, что я сделал, и то, что сделали другие, – все это было бы зря. Ты вспомнишь – иначе не может быть, иначе ты бы не была здесь. Все это твое по праву наследственности, и никто не смеет отнимать у тебя что-то, особенно в твоем же доме!

76

В кабинете здешнего доктора толком ничего не нашлось, но разочарование от очередной неудачи компенсировалось возможностью наконец-то спокойно побыть одному и подумать – хотя, откровенно говоря, ему просто хотелось дать себе слабину. Позволить разобраться с собственными мыслями и отношением ко всему происходящему было трудно – как раз из-за того, что Ханна была рядом, а взять и бросить ее или же не брать в расчет Кросс попросту не мог. И вот он один, она прикрывает его спину с единственным пистолетом, пока он сидит на краю стола, что у стены, и поглядывает на мигающую лампу справа от него, над раковиной. Тишина, покой, будто бы все вокруг лишь декорация, которая, к его удивлению, не так уж и сильно угрожает своим масштабом или же неизвестностью. Все-таки, несмотря на то, чем стало это место за годы, ему это все не кажется безвыходным, отчего лишняя паника Ханны считалась преувеличенной. Он