Талтос - Энн Райс

— В таком случае она действительно никуда не сбежит, — согласилась Роуан.

— Возможно, и так, — сказала Мона. — Вы оба понимаете, что происходит?

— Что ты любишь ее? Да, — кивнула Роуан, — я понимаю.

Мона медленно покачала головой.

— Спуститесь вниз. Не позже чем через час Я думаю, что к тому времени она будет в порядке. Мы накупили ей много прелестных платьев. Они ей нравятся. Она настаивает, чтобы мы тоже нарядились. Быть может, я зачешу ей волосы назад и обвяжу лентой — так, как когда-то поступала со своими. Она умна. Она очень умна и понимает…

— Понимает что?

Мона помедлила с ответом. А когда нашла ответ, он оказался кратким и неубедительным:

— Она предвидит будущее.

Дверь затворилась.

Он осознал, что смотрит на тусклые прямоугольники оконных рам. Свет убывал очень быстро, весенние сумерки всегда удивительно коротки. За окном запели цикады. Слышала ли она все это? Утешают ли ее эти звуки? Где она сейчас, его дочь?

Он потянулся за лампой.

— Нет, не надо, — сказала Роуан. Он видел теперь только ее силуэт. И линию сияющего света, очерчивающего ее профиль. Запертая комната погружалась в темноту. — Я хочу подумать. Я хочу подумать вслух в темноте.

— Да, я понимаю, — отозвался он.

Она повернулась, очень медленно, легкими ловкими движениями подложила ему под спину подушки, чтобы он смог опираться на них. Презирая себя, он позволил ей сделать это. Он отдыхал, глубокими вдохами наполняя легкие. Стекло в окне казалось тусклым, даже белесоватым. И когда качались деревья, казалось, что темнота снаружи пытается подсмотреть, что творится внутри дома. Было похоже, что деревья подслушивают.

— Я убеждаю себя, — говорила тем временем Роуан, — что мы все пытаемся спастись от омерзительной опасности; любой ребенок может быть чудовищем, стать носителем смерти. Что бы мы делали, если бы у нас был малыш, крошечное существо, каким ему и надлежит быть, и появилась бы ведьма, указала бы на него и сказала «Он вырастет и развяжет войну; он вырастет и начнет делать бомбы; он вырастет и пожертвует жизнями тысяч, миллионов»? Задушили ли бы его? Если, конечно, на самом деле поверили бы в ее пророчества. Или сказали бы «нет»?

— Я думаю, — сказал он. — Я думаю о том, что имело бы смысл сделать, что она еще новорожденный ребенок, что она должна слушать, что те, кто ее окружает, должны стать ее воспитателями, и с годами, когда она станет старше…

— А что, если Эш умрет, так и не узнав об этом? — спросила Роуан. — Ты помнишь его слова? Что он сказал тогда, Майкл? Что-то о танцах, о круге, о песнях… Или ты поверил в эти предсказания в пещере? Если ты действительно поверил в них, а я не знаю, стоят ли они этого; если я не верю — что тогда? Мы потратим всю жизнь, удерживая их порознь?

В комнате совсем стемнело. Бледные пятна света неуверенно скользили по всему потолку. Предметы обстановки, камин, сами стены — все, казалось, исчезло. А деревья снаружи все еще сохраняли свои цвета и в свете уличных фонарей виделись отчетливо во всех деталях.

От неба, как иногда бывает, осталось только несколько пятен цвета розовой плоти.

— Ладно, спустимся вниз, — сказал Майкл, — и послушаем, что они скажут. И потом, возможно, соберем всю семью! Сообщи им всем, чтобы они пришли — как тогда, когда ты лежала в постели и мы думали, что вот-вот тебя потеряем. Пусть придут все. Нам они необходимы. Лорен, Пейдж, Райен, да, Райен, и Пирс, и Старуха Эвелин.

— Возможно, — сказала она, — знаешь, что произойдет? Они станут смотреть на нее, несомненно юную и невинную, а затем примутся за нас самих, выражая удивление: «Неужели это так, неужели это правда — то, что вы говорите?», и станут умолять нас, чтобы мы выбрали верный путь.

Он осторожно выбрался из постели, опасаясь нового приступа тошноты, и, медленно передвигаясь в темноте от одного кроватного столбика к другому, добрался до узкой мраморной ванной комнаты. И здесь нахлынули воспоминания: как они, он и Роуан, еще до свадьбы впервые оказались в этой части дома. И там были мелкие осколки статуи, разбросанные по белым плиткам пола, которые теперь явственно виделись в мягком бесцветном освещении. Голова Девы, окутанная вуалью, с внезапным треском переломилась неровно у шеи… маленькая рука из алебастра… Что это было — предзнаменование?

Боже правый, что будет, если она и Эш найдут друг друга? Боже правый, но ведь это их собственное решение? Разве не так?

— Это уже не в нашей власти, — прошептала Роуан в темноте.

Он наклонился над ванной, повернул кран, обмыл лицо холодной водой. Некоторое время вода вытекала из труб почти теплая, и только когда она пошла из глубины земли, стала действительно холодной. Наконец он вытер лицо, на этот раз обращаясь с собственной кожей довольно безжалостно, затем отложил полотенце в сторону. Майкл стянул с себя пиджак и накрахмаленную, смятую рубашку, пропитавшуюся отвратительным запахом пота. Вытершись насухо, достал с полки разрекламированный спрей, чтобы избавиться от запаха. Он подумал, что Эшу стоило бы воспользоваться подобным средством и избавиться от своего запаха, чтобы они не подхватили его при прощальных поцелуях, которыми он обменялся с ними обоими.

А в древние времена могла ли женщина, человеческое создание, уловить запах человека — мужчины, прошедшего по лесу? Почему мы утратили этот дар природы? Потому что, по-видимому, запах перестал предупреждать об опасности. Запах более не является достоверным предвестником угрозы. Эрон воспринимал наемного убийцу и незнакомца одинаково. Что общего имеет запах с двумя тоннами металла, расплющившего Эрона об стену?

Майкл вынул свежую рубашку и поверх нее надел легкий трикотажный свитер.

— Можем ли мы уже спускаться? — Он щелкнул выключателем и вышел из ванной комнаты в темноте.

Ему показалось, что он видит очертания склоненной головы Роуан, видит отблеск ее пиджака темно-бордового цвета и светлое пятно белой блузки, когда Роуан повернулась. Она оделась как южанка, вполне в стиле Луизианы.

— Пойдем, — сказала она звучным командным голосом, заставившим его вспомнить о прежних временах и бурных ночах с ней в постели. — Я хочу поговорить с ней.

Библиотека. Они уже собрались.

Едва переступив порог, Майкл увидел Морриган, сидевшую за письменным столом. Она выглядела по-королевски — в белых викторианских кружевах, с высоким воротом и пышными манжетами, с камеей на шее, в пышной юбке из тафты. Точная копия Моны. Увидел он и Мону, в мягких и легкомысленных кружевах, свернувшуюся в большом кресле, так же как в тот день, когда он обратился к Райену и Пирсу с просьбой помочь ему в поисках Роуан. Мону, саму нуждающуюся в матери и, конечно, в отце.

Мэри-Джейн пристроилась в другом углу — превосходная картина, исполненная в розовом. «Нашим ведьмам идут пастельные тона», — подумал он. И бабушка тоже была здесь. Он не сразу осознал, что она сидит на другом конце софы, пока не увидел ее крошечное морщинистое лицо, веселые маленькие черные глазки и улыбку на истончившихся губах.

— Вот они, — провозгласила она в величественной манере, простирая к нему руки. — А ведь вы тоже из Мэйфейров, через Джулиена — подумать только! Мне следовало знать об этом.

Ему пришлось наклониться, чтобы она смогла поцеловать его, и он ощутил сладковатый запах пудры, исходивший от ее стеганого халата. Привилегией расхаживать везде в одежде, предназначенной только для постели, имеют право пользоваться только очень старые люди.

— Подойди сюда, Роуан Мэйфейр, — сказала она. — Позволь рассказать тебе о твоей матери. Она плакала, когда ей пришлось отказаться от тебя. Все знали об этом. Она заплакала и отвернулась, когда они забрали тебя из ее рук, и никогда уже не была прежней. Никогда.

Роуан сжала ее маленькие сухие руки, и тоже наклонилась, чтобы получить поцелуй.

— Долли-Джин, — сказала она. — Вы присутствовали, когда родилась Морриган?

Она бросила взгляд на Морриган. У нее пока недоставало мужества, чтобы как следует разглядеть ее.

— Конечно, я была там, — ответила Долли-Джин. — Я знала, что она будет ходячим ребенком, еще раньше, чем она высунула свою ножку из матки. Я уже знала! И запомни. Что бы ты ни говорила, что бы ты ни думала, она из Мэйфейров, эта девочка. Если уж у нас хватило мужества выдержать Джулиена с его убийственными делами, у нас как-нибудь достанет характера принять это фантастическое создание с длинной шеей и личиком, как у Алисы из Страны чудес! Теперь послушайте. Возможно, ничего подобного вам слышать еще не приходилось.

Майкл улыбнулся. Да, чертовски удачно вышло, что она оказалась здесь, что она с такой легкостью составила собственное мнение. Это обстоятельство возбудило в нем желание немедленно схватить телефонную трубку и начать звонить, чтобы собрать вместе всех Мэйфейров. Но вместо этого он сел и уставился взглядом в стол. И Роуан заняла место рядом с ним