Сказки и предания алтайских тувинцев - Сборник Сборник

Версии Байынбурээда — относительно объемные тексты, все их он называет то- ол. Три из них образуют трилогию: "Хара Буурул Дюжюмел", "Буга Джарын и Буктуг Гириш" и "Сарыг Галдар", т. е. здесь уже произошла циклизация, характерная для эпической поэзии. Когда мы дали ему прослушать первую запись, он заплакал.

Так как сюжеты Байынбурээда, кроме относящегося к этой трилогии "Сарыг Галдара", представлены вариантами других сказителей и, кроме того, вскоре должен быть опубликован весь его репертуар, в нашем издании в записях от него представлен № 1 (№ 77, песня — тув. ыр "Былджын Хээр" Ч. Галсана, основанная на исполнении Байынбурээда 2 августа 1966 г.).

Об исполнении Байынбурээда см. Предисловие. См. ил л. 6 в ст.: Taube. Zur traditionellen Kleldung.

Балдын, по прозвищу Хара Балдын (Черный Балдын), которым он обязан отличающему его от других соотечественников особо темному цвету лица. Летом 1969 г. ему было 53 года, и он работал пастухом кооператива. Мы повстречали его 2 июля 1969 г. в Оруктуге, где остановились по пути в Аът баштыг. Тогда нам пришлось пешком с нашим багажом перевалить через горный хребет, так как водитель, не знавший местности, высадил нас не в той долине, куда мы направлялись, а в соседней. Хара Балдын вышел нам навстречу вместе со своими сыновьями, когда мы — уже босиком — одолели болотистое подножие горы, и пригласил нас в свою юрту (позже он и его сыновья проводили нас через хребет). Хара Балдын был видный мужчина, в голубом бархатном тоне, какого я ни у кого больше не видела (снимок на с. 2 статьи Таубе "Volksmusik im Herzen Asiens", он сидит в середине). Он оказался прекрасным знатоком малых форм народной поэзии, от него мы записали девять благословений (алгыш) и три хвалы (мактаар), две из них — в технике пения хёёмей (одновременное извлечение двух звуков, горловое пение), ибо Хара Балдын слыл большим мастером и такого пения. Кроме того, от него были записаны варианты текстов № 77 и N9 50 настоящего сборника. 2 июля 1969 г. он рассказал № 4, № 57 (Сагыш — букв.: "мысль", в данном случае нечто вроде текста для детей, рассчитанного на догадку), № 75 и № 74.

Из сказителей он назвал нам старого тувинца Джымба Бакшы, от которого слыхал многое; зачин сказки он слыхал 36 лет назад от старика Самыджаба.

Буянтогтох, Сембининг — сын сказителя Б. Семби, летом 1982 г. он был пятнадцатилетним школьником. Тем летом юрта его родителей стояла в Аът баштыге. Он слыхал много сказок не только от своего отца, но и от деда Байынбата, в том числе и сказку, рассказанную нам 24 июля 1982 г., "Гежээ" ("Кто сильнее?", № 56). В тот же день мы записали от него короткую сказку "Бёйжи хаан оол" на магнитофонную ленту.

Гакай (монг. Гагаа), Джылбактынг. В конце 60-х годов, когда я познакомилась с ним и мы были гостями в его юрте в Цэнгэле, он был заместителем председателя сомона. 26 октября 1985 г. я снова встретилась с ним — тогда ему был уже 71 год — в Хбх даваа в сомоне Заамар (Центральный аймак), где он живет теперь и где жил его старший брат Олджей (монг. Олзий), в свои 77 лет еще пасший овец кооператива в Заамаре. Оба они — уважаемые, сведущие люди, хорошо знающие старые традиции и хранящие их. Гакай учился в 20-е годы в Иркутске; наряду с монгольским он знает и казахский язык (как и большинство тувинцев в Цэнгэле) и узбекский. Он показал даже свое знакомство с латинским шрифтом. Он и его брат Олджей, дополняя друг друга, а иногда еще и при поддержке жены Назынджаб (около 65 лет) рассказали различные предания о Сардакбане (ср. № 61), Джаагай

Шапкане (ср. № 70) и сказки о тарбагане (ср. № 50–52). При этом каждый сопро вождал рассказ другого знаками одобрения. Предание о возникновении тувинского языка принадлежит главным образом Олджею (№ 66), в то время как в рассказе о происхождении скороговорки (N9 76) участвовали в основном Гакай и Назынджаб.

Галсан, Чинагийн — см. Джурук-уваа.

Гупан, Сембининг — сын сплавщика и сказителя Б. Семби; официальное монгольское имя, данное ему в школе. Октябрь. Когда я познакомилась с ним в Аът баштыге, ему было 17 лет (см. Б. Семби), и, как все дети Семби, он был быстрым и сообразительным. 21 июля 1982 г. он живо и уверенно рассказал "Мергелдей" (№ 41; тоол), который слышал от своего деда Байыноата. Через несколько дней, 27 июля 1982 г., нам удалось записать от него на магнитофонную ленту сказку "Буга Джарын" (тоол), вариант сказки "Шаралдай Мерген с конем в желтых яблоках" (№ 11).

Дагва, Доржунунг, в отличие от исполнителя Ш. Дагвы называемый нами в предыдущих работах Дагва II. Тувинцы называли его Шоокар Дагва (Пятнистый Дагва) из-за пятен на лице и, кроме того, дали ему кличку Зылдырман (от зылды- раар — "шуршать, шелестеть") за его быстроту и подвижность. Летом 1967 г. ему было 50 лет, он был пастухом кооператива; в 1985 г. он жил в Орхон Тууле (аймак Селенге). Нам указали на него как на хорошего исполнителя.

Когда я была в сомоне Цэнгэл в 1967 г., он вместе с другими мужчинами находился ниже (т. е. севернее) центра сомона, на правом берегу Кобдо, так как пришла пора сенокоса на речных островах. Мы посетили его 1" августа в лагере косарей. Под нажимом своих товарищей-косарей он назвал нам сюжеты тех сказок (тоол), которые мог исполнить: "Бёген Сагаан Тоолай" и "Хевис Сююдюр". Освобожденный руководством кооператива от работы, он появился днем 29 августа в нашей юрте вблизи парома, чтобы рассказать нам что-нибудь, и исполнил сначала "Хевис Сююдюр" (№ 7), а потом "Бёген Сагаан Тоолай" (№ 5), закончив эту сказку 30 августа. Оба эти сюжета Д. Дагва часто слыхал от старого Джэнивека, умершего в середине 60-годов в возрасте 73 лет.

19 июля 1982 г. Д. Дагва рассказал нам в Остуге еще сказку "Джагыр Хаан" (магнитофонная запись) — вариант сказки "Хараат Хаан и Джечен Хаан" (№ 39).

Дагва — крайне подвижный, темпераментный человек, таким же было и его исполнение. Через некоторое время после начала своего рассказа — а был конец дня, и кроме Галсана и его отца в юрте находились только женщины и дети — Дагва вдруг останавливается и требует большей аудитории. Приглашают еще слушателей из соседнего аила, те, изъявив полную готовность, прибывают. Во время рассказа Дагва делает быстрые движения плечами и бедрами, что напоминает бий, нечто вроде сидячего танца, распространенного у тувинцев и известного и другим тюркским народам и западномонгольским группам (калм. биилхе, монг. биелгээ). Исполнение его было очень выразительным, особенно в передаче диалогов сказочных персонажей. Впечатляла мимика Дагвы. В противоположность Байынбурээду и Хойтю- веку, голос которых к концу каждого пассажа затихал, переходя в бормотание, Дагва делал в конце каждого пассажа выразительное ударение. Во время исполнения он подчас прихлебывал арагы, и в конце "Бёген Сагаан Тоолая" путал имя хана: Гур- гулдай вместо Хюрелдей.

Дагва, Шёёдюкейнинг, в отличие от другого исполнителя называемый нами в прошлых работах Дагва I. Он приходится братом Ш. Дэмби, работал в кооперативе пастухом и летом 1966 г., когда ему было далеко за шестьдесят, жил в Сарыг булаке. Среди тувинцев старик пользовался большим уважением и хорошо знал местные традиции и предания. Он был единственным, на ком я увидела старинную верхнюю одежду — тон с отложным воротником и шлицей сбоку (дилбектиг тон). (См. илл. 10 в ст.: Taube. Zur traditionellen Kleidung).

24 и 25 августа 1966 г. он рассказал в Сарыг булаке версию сказки (тоол) "Паавылдай Мерген с конем леопардовой масти" (№ 8), 25 августа — "Харат Хаан и Джечен Хаан" (№ 39) и исторические предания "Эр Джюврек" (№ 71) и "Амырсанаа" (№ 72).

Дёлёён. Летом 1967 г. семидесятилетний Дёлёён, отец исполнительницы Орол- маа, жил только охотой. Он провел несколько лет в Улан-Баторе и других районах Монголии. Затем, расставшись с семьей, вернулся с дочерью Оролмаа в Цэнгэл. Жизнь его была бурной. В молодые годы он был ламой, но, по его словам, мирским, т. е. не жил в монастыре. Был он и шаманом. Слыл отъявленным лгуном и разбойником. После возвращения в Цэнгэл он целые недели проводил в горах, лишь изредка появляясь в центре сомона или в аилах. Мы встретили его впервые 29 июля 1967 г., а два года спустя он разбил свою маленькую остроконечную охотничью палатку около нашей юрты вблизи парома через р. Кобдо, несколькими километрами ниже (т. е. северней) центра сомона. На вопрос, знает ли он сказки, он ответил, что может рассказать только по-монгольски, что у него был когда-то сборник монгольских сказок "Улигерийн далай" — очень большая книга, которую он позже уничтожил, вот из нее он может мне рассказать. 21 августа мы, как было заранее уговорено, посетили его, и он сразу же начал рассказывать — по-тувински! — сначала сказку (тоол) "Аржу Буржу Хаан" (№ 25) будто бы из этого сборника.