Дебютантки - Джун Зингер

— Ты не можешь передвинуть сюда эту пальму, чтобы она была перед самым диваном?

— Если хочешь, я могу поставить кадку с пальмой прямо тебе на колени, и ты будешь ее придерживать рукой! — ответила Мейв.

— Ты — вредная. Доктор Лютеций сказал, что я могу выпить один бокал вина. Ты не можешь подозвать к нам официанта? Боже мой, сюда идет одна дама из семьи Ротшильдов. Ее зовут Мари, я не ошиблась? Что мне ей говорить? — Сара начала паниковать.

— Скажи ей: «Привет, дорогая! Ты прекрасно выглядишь!»

— Сара Голд. Не видела тебя с самого Парижа. Когда был прием в Версале, не так ли? Как ты поживаешь, дорогая? Ты прекрасно выглядишь.

Сара с ужасом смотрела на Мейв.

Мейв протянула руку.

— Привет! Мы, по-моему, раньше не встречались, я не ошиблась? Я Мейв О'Коннор. Великолепный прием, правда? Сара немного простужена, у нее ларингит, поэтому мы стараемся особенно нос не высовывать. Мы даже еще не ходили на лыжах. Но я слышала, в этом году прекрасная лыжня, по-настоящему гладкая… — Она не была уверена, что выбрала подходящее слово.

Наконец миссис Ротшильд отошла от них. Они так и не узнали, как же ее зовут.

— Все так легко, разве я не права? Я никак не могу привлечь внимание официанта. Ты не против, если я схожу за вином и скажу несколько слов хозяину?

— Ты хочешь удрать и оставить меня одну? Почему ты должна говорить с этим тощим куском…

— Сара!

— Извини, но я не вижу, чтобы кто-нибудь обращал на него внимание. Эти его идиотские песенки… Я не понимаю, почему их считают остроумными?

— Я отойду только на минутку, Сара. Посмотри, вон Орсон Уэллс у рояля вместе с Гарри Хартманом.

— Мне наср… на Гарри Хартмана. Что касается Орсона Уэллса, то «мальчик-вундеркинд» уже едет под горку!

— Боже, смотри, кто идет сюда. Твоя подруга Нэнси Константин! Нэнси, дорогая! Как ты, милочка! Ты прекрасно выглядишь!

— Нет, это ты просто красавица, Сара. Правда, Мейв? Ты просто цветешь! Я слышала, что тебе нездоровилось, но по тебе этого не скажешь! Это все, наверно, удивительный воздух Швейцарии! И здесь прекрасные врачи. Я всегда говорила, что самое лучшее место на земле — это Швейцария. Банки, врачи, склоны гор, прекрасная кухня, положение с налогами — что еще нужно человеку? Вы уже выходили? Я имею в виду на лыжню. Говорят, что Ага Хан собирается продать свою здешнюю виллу и поселиться в районе Сент-Морица. Вы что-нибудь слышали об этом? Мне не нравится, что в Сент-Морице все время нужно быть безупречно одетым. Можно подумать, что там Париж, а не лыжный курорт.

— Совершенно согласна, — заговорила Сара. — В Гстааде попроще. Боже мой, тем, кто катается на лыжах, нужно расслабиться после катания, правда ведь? Нельзя же все время быть в напряжении, не так ли?

Мейв потихоньку отошла от них. Она принесет Саре вино и скажет несколько слов хозяину, им нужно познакомиться, ведь это он пригласил их к себе.

Она взяла бокал белого вина с подноса и посмотрела, сильно ли сейчас занят Ноэль Ковард.

— Вы Мейв О'Коннор, я не ошибся?

Мейв повернулась. Это был Гарри Хартман. Она никогда не видела его фильмов. Будучи подростком, она вообще была в кино раза три или четыре, но не знать, кто такой Гарри Хартман, или не узнать его знаменитое лицо не мог ни один американец! Гарри Хартман — не человек, а символ!

Мейв сделала глоток из бокала Сары.

— Я вас узнала, но откуда вы знаете, кто я такая?

— По снимкам в газетах и журналах. Вы тогда были дебютанткой года. Но в том году было две дебютантки года, не так ли?

— У вас прекрасная память, мистер Хартман. — Она села, потому что мистер Хартман был на пару дюймов ниже ее. Он присел рядом. — Все было уже так давно.

Он от души засмеялся:

— Вам сейчас сколько лет — двадцать три? Или двадцать четыре? И все было так давно? Тогда что же сказать мне?

Мейв подумала, что мистеру Хартману где-то около пятидесяти.

— Но если бы я и не запомнил ваше лицо по снимкам из газет, я бы все равно узнал вас по фотографии на обложке «Временного проживания в Париже». Великолепная книга! Нельзя забыть ни ее, ни автора!

— Спасибо вам за добрые слова! Мне хотелось бы ответить вам тем же, но я должна признаться, что не видела ни одного вашего фильма. Мне очень хочется посмотреть их. Просто я почти никогда не хожу в кино.

— Это было самым мудрым решением с вашей стороны.

— Видите ли, это не было сознательным решением. Я постараюсь обязательно посмотреть вашу следующую картину!

Его веселые темные глаза улыбались ей.

— Я постараюсь, чтобы вам представилась такая возможность. Если я пришлю вам приглашение на премьеру, вы пойдете со мной?

— Пойду, — ответила Мейв. — Если буду свободна.

Мистер Хартман понравился Мейв. Она могла понять, почему он стал звездой. Его дружелюбие доставало вас даже с экрана. Вы с ним хорошо себя чувствовали, он был приятным мужчиной. Но ей следовало вернуться к Саре. Она показала ему бокал:

— Вы должны извинить меня. Мне нужно отнести вино моей подруге…

— Саре Голд О'Коннор… Она вышла замуж за вашего отца, я не ошибаюсь?

— Вы хорошо информированы, мистер Хартман. Я думала, что человек в вашем положении — писатель, актер, режиссер — слишком занят, чтобы помнить, кто на ком женат или замужем! — Мейв встала и холодно промолвила: — Извините.

Он тоже встал со стула:

— Я вас обидел?

— Послушайте, мистер Хартман, я вас не знаю, а вы делаете далеко идущие выводы.

— Зовите меня Гарри. И мы уже познакомились. И не следует мешать вашей подруге. Ей, кажется, совсем неплохо.

Мейв посмотрела на Сару и не поверила собственным глазам. Сара оживленно болтала с обходительным молодым человеком с великолепной фигурой, который чем-то напомнил Мейв Гаэтано Ребуччи. Сара не просто разговаривала, она флиртовала с ним! В этом было невозможно ошибиться.

— Кто этот человек? — спросила Мейв Гарри Хартмана.

— Андре Пиловский. Он инструктор по лыжам и пользуется успехом. Он окончил «Ле Рози», поэтому у него прекрасная квалификация. Весь Гстаад сходит от него с ума! Дамы выстроились в очередь, чтобы брать у него уроки катания на лыжах. Даже и те, кто давно прекрасно катается. Почему бы вам не оставить Сару в покое? Он, наверно, позаботится о ней!

Мейв взглянула на Гарри Хартмана. Откуда он знает, что хорошо и что плохо для Сары? Или можно выразиться по-иному: что он вообще знает о Саре? О Саре и Пэдрейке? И о самой Мейв?

— Почему бы вам не подумать о том, что хорошо для вас, мистер Хартман?

Он закинул назад седую голову и захохотал.

— Я не стараюсь рассмешить вас, мистер Хартман.