Хранители Кодекса Люцифера - Рихард Дюбель

Кардинал внимательно рассмотрел рисунок. Брови его поднимались все выше. Почти без его участия перо передвинулось и вписало буквы в центральные клетки: вычурную Z – в правую, элегантную латинскую Р – в левую. Затем оно замерло над единственной пустующей клеткой, которую Мельхиор напоследок поместил рядом с теми пятью, где помещались инициалы V, J, E, F и В. Перо коснулось бумаги, начертило маленькую кривую, оторвалось от поверхности и поставило жирную точку. Возможно, он слишком сильно тряхнул пером. Кончик его раскрылся, точка расползлась и протекла в расположенный над ней завиток, и неожиданно вопросительный знак превратился в упрощенный рисунок черепа мертвеца.

Кардинал откинулся назад. У него было такое ощущение, что он сейчас совершил самое важное открытие с тех пор, как его здесь заперли. Но кому он должен передать его? В этом конкретном случае рейхсканцлер, который тайком его поддерживал, где только мог, совершенно исключался. Мельхиор растерянно уставился на случайно получившийся череп мертвеца. Кардиналу показалось, что череп ухмыляется ему. Ему стало холодно.

Когда в комнату вошли стражи вместе с камердинером, Мельхиор уже давно спрятал все доказательства своей тайной переписки. Письменные принадлежности находились в брюшной полости почти нетронутой рыбы, а документы он прижал под подносом. Кардинал Мельхиор тоже мог быть достаточно ловок, если располагал временем на то, чтобы потренироваться. Однако тут он пораженно поднял глаза, вместо того чтобы передать поднос: последним в комнату вошел управляющий замком. Он в отчаянии ломал руки.

– Здесь есть некто, кто хотел бы поговорить с вами, ваше высокопреосвященство, – сообщил он.

– Кто? – Краем глаза Мельхиор заметил, как камердинер почти неуловимо пожал плечами.

В комфортабельную тюремную камеру Мельхиора вошел какой-то мужчина. Он был седым и худым, лицо – сплошные морщины и обвисшая кожа. Однако не это первым бросалось в глаза. Мужчина излучал едва сдерживаемое отчаяние и ненависть, которые затмевали все остальное. Он, казалось, дрожал. Мельхиор прищурился. Неудивительно, что сам управляющий замком сопроводил этого человека, ломая руки. Он, Мельхиор, тоже не позволил бы этому типу идти куда-то одному. Присмотревшись более внимательно, он заметил под широкой сутаной черную одежду членов монашеского ордена.

– Ты больше не знаешь меня, – прошептал посетитель.

И тут он без предупреждения набросился на кардинала.

Поднос пролетел через помещение и упал на пол, разбросав куски рыбы, полупустой винный кувшин и спрятанные документы. Мельхиор грохнулся наземь. Он слышал стоны и тяжелое дыхание напавшего на него мужчины. Каким-то образом он умудрился схватить незнакомца за тонкие запястья и крепко держал их. Руки нападавшего тянулись к его шее, однако Мельхиор не давал им сомкнуться вокруг нее. Кардинал догадывался, что мужчина ни за что не отпустит его, что эти руки, даже отсеки их топором, продолжат сжимать его горло. Ненависть, наполнявшая каждую клеточку его тела, была такой сильной, что даже смерть не смогла бы погасить это чувство.

Но все эти мысли находились где-то на втором плане сознания кардинала Мельхиора Хлесля, пока он боролся с мужчиной в одеянии бенедиктинца. Прежде всего он думал о том, что теперь его тайная корреспонденция обнаружена и ему больше не представится случая продолжить ее. Мысль эта разгневала его, и он умудрился так далеко развести руки противника, что тот потерял равновесие и медленно навалился на него. Какое-то мгновение они лежали щека к щеке. Мельхиор слышал всхлипывающее дыхание мужчины. Внезапно он понял, кто это, и был больше шокирован таким быстрым старением, чем нападением.

Затем он почувствовал, что на него никто больше не давит. Солдаты оторвали от Мельхиора человека в одежде бенедиктинца и оттащили его на несколько шагов. Камердинер управляющего замком помог Мельхиору подняться на ноги.

– Я и представить себе не мог, что произойдет нечто подобное! – воскликнул управляющий замком. – Иначе я никогда не привел бы его сюда. Он входит в состав делегации…

– Это аббат Вольфганг Зелендер, – спокойно прервал его Мельхиор.

– Нет больше аббата Вольфганга, ~ прошипел бенедиктинец, но прекратил отбиваться. – Нет больше монастыря Святого Вацлава в Браунау. Все, что осталось, – человек, который во всем виноват.

Одежда Вольфганга Зелендера была новой, но все остальное в нем выглядело так, как будто им пользовались дольше, чем в течение одной жизни. Мельхиор покачал головой. Во время их последней встречи в Браунау в прошлом году его собственный гнев и ужас, испытанные им после сообщения об исчезновении библии дьявола, были еще слишком велики, но сегодня он неожиданно почувствовал, что потерял друга. Он смотрел в глаза аббата Вольфганга, наполненные слезами ярости и отчаяния, и чувствовал, как внутри все сжимается от боли.

– Я был счастлив, – прошептал Вольфганг. – Я был счастлив на побережье, в аббатстве острова Иона, где постоянный шум прибоя звучит подобно хоралу. Все, чего я хотел, это однажды снова услышать этот шум.

– Я не виноват в гибели монастыря, – возразил кардинал. – А что касается тебя и твоих монахов, то я послал тебе защиту, как только узнал, что произошло в Браунау, Ты знаешь что при этом погиб мой племянник.

– Это твои интриги лишили его жизни, а не я.

– Я тоже не виню тебя в этом.

– Но я тебя виню! В этом – и во всем остальном. Ты всегда вел себя так, как будто хочешь помешать дьяволу вершить его дело! – Вольфганг протянул ему сжатый кулак с оттопыренными указательным пальцем и мизинцем, и Мельхиор краем глаза заметил, как управляющий замком перекрестился. – На самом деле ты помогал ему в его делах!

– Зачем ты пришел сюда, Вольфганг? Если ты хочешь порадоваться тому, как глубоко я пал, то не стесняйся.

– Я буду свидетельствовать в Риме против тебя и твоих махинаций.

– Почему в Риме?

– Потому что тебя туда привезут. Ты должен предстать перед судом инквизиции.

Мельхиор попытался не показать, что это заявление его обеспокоило.

– Я сомневаюсь, что король Фердинанд сумеет убедить святого отца в том, что, если кто-то воспротивится его попыткам разжечь войну, это оскорбит Бога и Церковь.

– Мы посмотрим, Мельхиор. Мы посмотрим! – Вольфганг стряхнул руки солдат. – Пустите меня! Я больше не намерен пачкать руки об этого предателя.

Солдаты отпустили его. Он, тяжело ступая, вышел, не удостоив взглядом кардинала и остальных присутствующих. Мельхиор стоял не шевелясь. Управляющий замком откашлялся.

– Я не знал этого… – прошептал он.

– У каждого есть право на собственное мнение, – с нарочитой невозмутимостью ответил Мельхиор.

– Но все же… это нападение… здесь… – Управляющий замком наклонился и собрал разбросанные документы. Он на одну секунду опередил Мельхиора и камердинера, которые тоже наклонились. Он подал бумаги застывшему Мельхиору. – Ваши бумаги. Извините… – Его голос умолк, как только мозг преодолел смущение и задал себе вопрос: откуда эти документы могли взяться у человека, которому был запрещен всякий контакт с внешним миром? Управляющий замком уставился на неаккуратную пачку в своей руке. Затем взгляд его переместился на остатки трапезы. Недоеденная рыба развалилась, и между ее кусками лежали перо и чернильный камень. Кислота поджаренной рыбы разъела камень, и на полу осталось маленькое черное пятнышко. Управляющий замком медленно поднял глаза и вытаращился на Мельхиора.

Кардинал твердо посмотрел на него в ответ. Это было все, что он мог сделать.

– О господи, – прошептал управляющий замком. – О господи!

Он развернулся на каблуках и выбежал наружу, унося с собой пачку бумаги. Солдаты не знали, что им теперь делать, и после небольшого замешательства побежали за ним. Одно безумное мгновение казалось, что заключенный кардинал может просто выйти в двери, но тут один из охранников вернулся и снова занял пост у выхода, широко расставив ноги. Это был баварец; и выглядел он так, как будто хотел пронзить Мельхиора взглядом.

Мельхиор посмотрел на камердинера.

– Дерьмо, – сказал тот.

Незаметно для кардинала Мельхиора Хлесля, а также и для Вольфганга Зелендера, который стоял на коленях в капелле замка и произносил молитву прерывающимся от ненависти и отчаяния голосом, пакет документов в большом зале замка перешел в другие руки.

– Я клянусь, что не знал этого! – заикался управляющий замком.

Человек, которому он отдал пакет, листал документы. Неожиданно он остановился. Его глаза недоверчиво расширились, Он вытащил лист, который его насторожил, – это был запутанный рисунок кардинала Мельхиора, изображавший родословное древо с одним неизвестным. Он зажал его в зубах и стал листать дальше, нашел дату смерти, поискал, как и кардинал запись в списке умерших и не нашел ее. Лицо его исказилось от гнева. Он окинул взглядом управляющего замком.