Огни Небес - Роберт Джордан

— Ты несешь его, потому что избран, мастер Джасин Натаэль. — Асмодиан вздрогнул и огляделся окрест, хотя все находились слишком далеко или же были слишком заняты и услышать не могли. Все равно никто, кроме Ранда и Асмодиана, ничего не понял бы. — Что тебе известно о тех развалинах? Вон, возле снегов? Должно быть, они из Эпохи Легенд.

Асмодиан даже взора на гору не поднял.

— Этот мир очень изменился по сравнению с тем, в котором я… отправился спать. — Он говорил устало и еле заметно содрогнулся при последних словах. — Об окружающем мне известно лишь то, что я узнал после пробуждения. — Арфа издала печальные аккорды «Марша смерти». — Эти развалины, насколько я понимаю, могут оказаться тем, что осталось от города, где я родился. Шорреле был портом.

От силы еще час, и солнце скроется за Хребтом Мира, а в такой близи от высоких гор и ночь наступает рано.

— Сегодня я слишком устал для бесед. — Этим словом они называли уроки Асмодиана, даже когда рядом никого не было. А если к этим урокам прибавить занятия с Ланом или Руарком, то с тех пор, как Ранд оставил Руидин, на сон у него оставалось мало времени. — Когда будешь готов, отправляйся к себе в палатку, а утром увидимся. И знамя не забудь.

Больше некому нести эту проклятую штуковину. Может, найдется кто-нибудь в Кайриэне.

Когда Ранд повернул прочь, Асмодиан дернул струны, издав нечто неблагозвучное, и спросил:

— Сегодня ночью мою палатку не оплетут обжигающими сетями? Ты наконец-то начал мне доверять?

Ранд оглянулся через плечо:

— Я доверяю тебе как брату. До дня, когда ты предашь меня. Я дал тебе честное слово, простил за все, что ты сделал, в обмен за мое обучение. Эта лучшая сделка, чем ты заслуживаешь, но в тот день, когда ты повернешь против меня, я возьму свое слово обратно и похороню вместе с тобой. — Асмодиан открыл было рот, но Ранд опередил его: — Это я говорю, Натаэлъ. Я, Ранд ал'Тор Народ Двуречья не любит людишек, которые норовят нож в спину всадить.

Раздраженно дернув поводья крапчатого, Ранд зашагал прочь, прежде чем Асмодиан успел вымолвить хоть слово. Ранд не был уверен, не возникли ли у Асмодиана какие-то подозрения, будто мертвец старается завладеть его разумом, но не желал давать Отрекшемуся ни малейшего намека. Асмодиан и так уже считает, что дело его совсем пропащее, а коли он подумает, будто Ранд не вполне властен над своим разумом и, наверное, с ума уже сходит, то оглянуться не успеешь, как Отрекшийся сбежит. А Ранду еще так много надо узнать.

Гай'шайн в белых одеждах устанавливали под руководством Авиенды палатку для Ранда. Место она выбрала в ущелье, возле входа, и над палаткой возвышалась та вырезанная в скале гигантская змея. У гай'шайн были свои шатры, но их они ставили, разумеется, в последнюю очередь. Поблизости сидели на корточках Аделин и еще с дюжину Дев, они наблюдали за всем вокруг, готовясь охранять его сон. Хотя вокруг Ранда каждую ночь располагалась лагерем тысяча Дев, они тем не менее выставляли стражу у его палатки.

Не доходя до Дев, Ранд потянулся через ангриал, лежащий в кармане куртки, и ухватился за саидин. Конечно, не нужно было на самом деле притрагиваться к резной фигурке толстячка с мечом. Ранда наполнили смешанные сладость и грязь — эта бушующая река огня, эта всесокрушающая ледяная лавина. Направляя Силу, как он поступал каждый вечер после ухода из Руидина, Ранд расставил стражей вокруг всего лагеря — не только окружив ими палатки в самом ущелье, но и вокруг всех шатров — и в холмах внизу, и на горных склонах. Ангриал требовался, лишь чтобы обнести охранной линией такое большое пространство, но не более того. Ранд думал, что прежде был силен, но после обучения у Асмодиана станет еще сильнее. Пересекая линию стражей, ни человек, ни животное ничего не заметят, но при прикосновении к ней какого-нибудь Исчадия Тени прозвучит такой сигнал тревоги, что в палатках все повскакивают на ноги. Сделай Ранд так в Руидине, Гончие Тьмы никогда не пробрались бы в город незаметно для него.

Айильцы выставят охрану от врагов-людей. А малые стражи Ранда представляли собой тонкие, но сложные плетения, и на практике не имеет смысла добиваться от них чего-то большего, чем простого предупреждения об Отродьях Тени. Ранд способен создать такого стража, который убьет врага, но этим он зажжет сигнальный костер для любого Отрекшегося-мужчины, который, возможно, рыщет в поисках Ранда, да и Мурддраал подобный выброс Силы обязательно заметит. Вовсе незачем накликать врагов на свою голову, когда они знать не знают, где находится Ранд Отрекшийся подобную охрану распознает только вблизи, уже подойдя к лагерю, а Мурддраал поймет, на что нарвался, когда для него будет слишком поздно.

Ранд отпустил саидин — это стало упражнением для самоконтроля, несмотря на мерзость порчи, несмотря на то, что Сила грозила смыть его без следа, точно песок на речном дне, выжечь дотла, уничтожить. Ранд плавал в безбрежной пустоте Ничто, однако чувствовал малейшие токи воздуха и то, как они трогают каждый волос на голове, видел переплетение нитей в тканях, из которых сшиты одежды гай'шайн, чуял теплый запах Авиенды. Ранду хотелось еще большего. Но в нос били запахи пепелищ Тайена, зловоние сгоревших мертвецов, смрад разложения повешенных, даже уже зарытых, смешанный с сухим запахом могильной земли. Это помогло. Саидин исчезла, и какое-то время Ранд только и мог что глубоко вдыхать горячий сухой воздух. По сравнению с тем, каким все было раньше, привкус смерти словно исчез, а сам воздух стал чистым и чудесным на вкус.

— Глянь-ка, что тут было, — заметила Авиенда, когда Ранд отдал поводья Джиди'ина облаченной в белое женщине с кротким лицом. Девушка подняла мертвую коричневую змею — толщиной с руку юноши и почти девяти футов длиной. Свое название змея-кровавка получила не зря — от ее укуса кровь в считанные мгновения сгущается в студень. Если Ранд не ошибается, аккуратная ранка за головой — след поясного ножа Авиенды. Аделин и другие Девы одобрительно смотрели на девушку.

— Ты хоть на секунду задумалась, что эта змея могла тебя укусить? — сказал Ранд. — Нельзя было Силой действовать, что ли? Нет, тебе понадобилось ее своим проклятым ножом тыкать! Раз ты была так близко к ней, отчего ж сначала не поцеловала?

Девушка разом выпрямилась, от ее больших зеленых глаз повеяло ранним ночным холодком.

— Хранительницы Мудрости утверждают, что нехорошо излишне часто обращаться к Силе. — Тяжелые, точно рубленые слова Авиенды были холодны, как и взгляд. — Они говорят, можно зачерпнуть слишком много, и тогда тебе станет плохо. — Чуть нахмурившись, Авиенда добавила больше для себя, чем для Ранда: — Хотя я пока и близко не подошла к тому, сколько способна удержать. Уверена в этом.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});