Фэнтези или научная фантастика? (сборник) - Марина Дяченко

Потом ноги ослабли. Барракуда поднялся и, капая кровью из прокушенного Иваром пальца, подошел к лежащему:

– Вставай.

Тот застонал, шаря руками в поисках опоры. С трудом сел; Ивар еле сдержал удивленный возглас.

Потому что сидевший оказался Генералом.

– Ивар, – бросил Барракуда через плечо. – Время.

Ивар глянул на хронометр:

– Девятнадцать минут сорок три секунды…

– Барракуда, – прошептал Генерал. – Это… немыслимо. ТАКОЕ… это впервые. Это…

– Заткнись, – сказал Барракуда сквозь зубы. – У нас сорок минут… – из черной сумки показался еще один шприц-пистолет и тускло звякнувшая коробка ампул. Генерал поспешно закивал:

– Да… Но предупреждения не было. Почему не было сводки?..

Барракуда будто не слышал:

– Второй корпус… В одиночку трудно. Начинай с женщин, кто послабее… – пальцы Барракуды выбросили из шприца пустую ампулу и заменили ее полной, зеленой, как изумруд. – И связь. Обязательно связь, Генерал… Все. Пошел!..

Прижимая к боку коробку ампул, Генерал поспешил прочь по коридору; Барракуда снова завладел онемевшей рукой Ивара, и снова навстречу им понеслись коридоры и повороты.

Полуоткрытая дверь. Пожилая женщина в обмороке; Ивар облегченно вздохнул: драки не будет. Барракуда ввел бедняге лекарство и не стал дожидаться, пока она придет в сознание – просто потащил Ивара дальше.

Следующая дверь оказалась распахнутой настежь. В темной луже у порога белела вывалившаяся из проема рука – судорожно стиснутая, вцепившаяся в остро поблескивающий предмет – не то лезвие, не то осколок. Барракуда заглянул в проем – и властно отпихнул мальчика:

– Дальше.

Хронометр показывал тридцать девять минут две секунды. Ивар заплакал.

Запищал браслет на руке Барракуды; не останавливаясь, он поднес зеленый огонек к щеке:

– Хорошо… Очень… хорошо… еще двадцать минут. Ищите…

Происходившее потом слилось в один сплошной поток.

Ивар едва успевал выбрасывать из шприца пустые ампулы; коридоры вдруг наполнились людьми, обезумевшими от страха, и другими, растерянными, злыми, деловитыми; Ивар тыкал шприцом, не глядя – тыкал, пока шприц не вынули из его непослушных рук. Отойдя прочь, он еще успел увидеть чьи-то босые ноги, медленно покачивающиеся в полуметре от пола.

Помутнение. Помутнение разума.

Барракуда сидел на полу – глаза полуприкрыты, губы запеклись, серое, изможденное лицо. Ивар чуть не споткнулся о его ногу.

– Время… – прошептал Барракуда, не открывая глаз.

– Пятьдесят три сорок две, – автоматически ответил Ивар.

Вокруг суетились и переговаривались, ругались, окликали и считали уцелевших.

– Что такое Помутнение? – спросил Ивар.

Барракуда чуть заметно шевельнул губами:

– Движение… песков… Вибрация… Проклятие… запрещенного объекта «Пустыня»…

– Это… часто?

– Редко… Так сильно – почти никогда. И сводки не было, черт, черт!.. Не было сводки…

За углом коридора плакала девушка. Навзрыд. Почти девчонка.

– Зачем же вы поселились в проклятом месте?

Барракуда вскинул брови:

– А все другие места Город застолбил задолго до твоего рождения… И моего, кстати, тоже…

Вздрогнул пол под подошвами бегущих людей.

– Время… – прошептал Барракуда.

– Пятьдесят пять тридцать одна…

– Барракуда! – коротко стриженая женщина опустилась рядом, нет, скорее упала, сбивая в кровь колени, – Барракуда… Зеленки!..

Он подтолкнул ей навстречу опустевшую сумку. Женщина запустила в нее руку – и лицо ее сделалось смертельно обиженным:

– Где же?!

– Все, – сказал Барракуда. – Еще у Генерала, у Друвича, в контейнере…

– Нет ни у кого! Все!

– И в контейнере?!

Некоторое время Барракуда и женщина в упор смотрели друг на друга, и Ивар почувствовал, как из пустоты между ними рождается новый, пока непонятный ему страх.

– Кто? – медленно спросил Барракуда.

– Тимор… – выдохнула женщина.

Это был молчаливый парень, приносивший Ивару еду. Сейчас он кричал, и четверо мужчин прижимали его к полу, и Милица пыталась удержать на коленях мотающуюся голову с бесформенным, расплывшимся в вопле ртом.

Люди метались. Ивар просто стоял и смотрел.

Он сразу понял, что ампулы не будет. Что-то твердил Генерал, плакала коротко стриженая женщина, а парень по имени Тимор смотрел и смотрел в глаза своему ужасу. Из черного разинутого рта струйкой бежала красная слюна, а вырывающиеся из горла звуки все меньше походили на человеческий крик.

– Барракуда… Сделай… Зеленки… Найди… Сделай…

Чего они хотят от него, искренне удивился Ивар. Нет у него ампулы, нет никакой «зеленки»… Надо же, бардак какой, знали, что Помутнения возможны – и не запаслись лекарством… Отец – он бы все предусмотрел…

Тимор посинел. Из закатившихся глаз его текли слезы. Хронометр тонко запищал – шестьдесят одна минута. Истек срок… какой-то важный срок.

Теперь они все сидели над распростертым агонизирующим телом. Чьи-то ладони лежали на впалых щеках, на лбу, на вздувшейся шее; Тимор не слышал и не чувствовал. Последним видением в его жизни было нечто, от чего глаза его сделались белыми, как два алебастровых шарика.

Запертый в комнате с ободранной обшивкой, он слышал, как содрогнулся пол – три капсулы, три фонарика, последний путь.

Тогда, возле страшного трупа, оставшегося от серьезного парня по имени Тимор, Ивар поймал на себе взгляд. Взгляд брошен был в расчете, что Ивар не заметит его; он, однако, заметил.

Сейчас, глядя в разинутый рот надорванной обшивки, Ивар с удивлением подумал, что еще неделю назад ему и в голову не могла прийти та мысль, которая ворочалась сейчас на дне сознания; мысль рождена была взглядом, спровоцирована взглядом – однако теперь Ивар решил, что, не будь взгляда, она явилась бы все равно.

Для спасения Тимора не хватило одной зеленой ампулы; именно эта единственная ампула досталась Ивару.

Почему не было сводки-предупреждения? Ну ладно, пусть драгоценная «зеленка» хранится в контейнере, при температуре, близкой к абсолютному нулю – но почему же готовой партии не хватает на всех?! Или они в суматохе раздавили парочку ценных ампул, и тогда лекарство, потраченное на Ивара, не имеет столь рокового значения, и он все выдумал, и взгляд этот тайный – выдумал тоже… И почему кто-то ухитрился противостоять напасти и добраться до «зеленки» – Барракуда в первых рядах – а кто-то не успел?..

Вопросы представлялись Ивару почему-то в виде блеклых лохмотьев, развешенных в стороне от главного; как бы то ни было, но Тимор умер в мучениях, а он, Ивар, жив.

Его вытащили первым. Барракуда пришел и вытащил его из кошмара, первым, раньше Генерала, раньше всех самых преданных и нужных ему людей, не рассчитывая, хватит ли ампул…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});