Вернадский - Геннадий Аксенов

Сегодня этот вид никого не удивляет, мы видим свою планету на тысячах снимков, ежедневно в телевизионных прогнозах погоды. В фильмах о посадках на Луну можно увидеть потрясающие кадры восхода Земли над лунным горизонтом — огромный бело-голубой шар на черном фоне неба.

Задолго до полетов и снимков Вернадский силой внутреннего зрения и воображения увидел и описал, как выглядит Земля из Космоса, и эта картина совпала с реальной. Он сказал, что мы увидим не земной голый шар, а поверхность биосферы: изумруд океанов, голубизну атмосферы и белизну облаков.

Все понимали, что Земля отличается от других небесных тел, но не умели до «Биосферы» выражать это в точных научных понятиях. Казалось бы, биосфера уже открыта до него. И сам термин придумал не он, а австрийский геолог Зюсс. И тем не менее это в самом деле открытие. До Вернадского биосферу понимали как живое население планеты, которое изучается биологией, но не понимали ее геологической роли. Впервые биосфера описана Вернадским как геологическая поверхностная оболочка, тонко согласованная во всех своих частях и «органах», и это согласование обеспечивается и направляется, организуется живым веществом. Вернадский описал ее в понятиях, близких к тем, которые мы понимаем сегодня как процесс кибернетический. Живое не случайно прилепилось к шару, а составляет его закономерную часть. Вот на что должны были вознегодовать геологи, которым привычнее думать о строении земных недр безотносительно к ничтожной пленке живых организмов, покрывающих сушу и проникающих в верхнюю часть океана. А из «Биосферы» следует, что без биосферы земного шара не могло быть. Живое вещество, как скульптор, лепит лик Земли по лекалам биосферы. «По существу, биосфера может быть рассматриваема как область земной коры, занятая трансформаторами, переводящими космические излучения в действенную земную энергию — электрическую, химическую, механическую, тепловую и т. д.»24, — пишет Вернадский.

Книга состоит из двух очерков. В первом, называемом «Биосфера в космосе», даются определения и описания живого вещества в биосфере. Оно представлено здесь не просто как разнообразный живой покров планеты, а как система, согласованная в своих частях. Описываются закономерности, по которым она функционирует, в том числе и те формулы размножения организмов, которые найдены ученым в отчете фонду Розенталя.

Во втором очерке «Область жизни» раскрывается геологический смысл биосферы: пределы жизни, границы биосферы, а также роль разных отделов живого вещества: на суше, в море, значение сгущений жизни.

Рецензент в журнале «Природа» уловил ту главную мысль, которой не только удивится каждый геолог, но и «вознегодует», как подозревал автор. Обыденное представление о живом мире Земли как вторичном порождении природы переворачивалось на 180 градусов. Живые организмы, оказывается, составляют единую, слаженную и согласованную до тончайших взаимодействий систему с неживой частью биосферы. Живое вещество является источником образования большинства геологических пород Земли. То есть ровно наоборот, нежели думали большинство геологов.

Несмотря на небольшой объем, книга заложила фундамент громадного отдела знания. На ней выстроено сегодня множество наук.

Как и всякое большое открытие, описание биосферы не закрывает тему, а вводит в новый грандиозный мир закономерностей существования самой жизни, к которой и мы частью своей относимся. Вот почему она любопытна любому образованному человеку, особенно тому, кто интересуется природой. Недаром она с восторгом была воспринята литераторами. Горький писал Пришвину о его книге «Женьшень»: «Земля более наша, чем привыкли мы о ней думать. Замечательный русский ученый Вернадский талантливо и твердо устанавливает новую гипотезу, доказывая, что плодородная почва на каменной и металлической планете нашей создана из элементов органических, из живого вещества. Это вещество на протяжении неисчислимого времени разъедало и разрушало твердую и бесплодную поверхность планеты. <…> Кислород — продукт жизнедеятельности растений. Плодородная почва, из которой мы добываем хлеб, образована неисчислимым количеством плоти насекомых, птиц, животных, листвой деревьев и лепестками цветов. Миллиарды людей удобрили землю своею плотью — поистине, это наша земля»25.

Может быть, эти строки, опубликованные в 1937 году, вспомнились Анне Ахматовой во время войны, когда она писала:

Но ложимся в нееИ становимся ею,Потому и зовем так свободно —Своею.

Конечно, писатели понимают все упрощенно, на самом деле почва состоит не из останков, а из продуктов их глубокой, многократной переработки большими отрядами организмов во главе с бактериями. Но направление мысли они уловили верно. Биосфера трудится, на входе у нее есть исходные материалы, на выходе — продукция, которую анализирует как раз созданная Вернадским биогеохимия.

«Биосфера» принадлежит к книгам, которые существуют как бы от века. Именно это слово чаще всего ассоциируют с Вернадским, даже не зная никаких других его трудов. Она играет такую же роль, как «Происхождение видов» Дарвина, которая недаром всплыла в крымском видении. Наверное, понимая ее значение, Вернадский для облегчения работы с «Биосферой» разбил ее на параграфы — их 160. Он предвидел, что ее будут обильно цитировать, и тем самым предложил нам ссылаться на номер параграфа, а не на страницы изданий, число которых все растет[12]26.

* * *

В Ветхом Завете есть притча об Иове, благополучном и благочестивом человеке. Однажды Бог подверг его жестокому испытанию. Тот потерял свои богатства, дом, родных и близких, принужден скитаться, голодный, больной и несчастный. И на самом дне унижений и страданий он вдруг осознал неслучайность происходящего, высшую волю и грандиозность замысла Господня. За то был вознагражден. Как Иов, Вернадский тоже потерял свои звания, должности, привилегии и имения, не такие уж значительные, но избавлявшие от унизительной заботы о куске хлеба. Вдруг он оказался и в прямом и в переносном смысле на краю гибели. И вот именно тогда, а не раньше, ему вдруг открылся подлинный смысл его существования, его неслучайность в системе природы. Посреди неимоверного кружения человеческих единиц он открыл в глубине себя опору — Вечного Духа, слагавшегося из его и других искателей истины сознаний.

Заграничные 45 месяцев стали вознаграждением, данным ему для завершения жизненной работы, для оформления идей, приходивших в самое неподходящее время, наспех занесенных на клочки бумаги, без лабораторий и без научного обсуждения своих открытий.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});