Рандеву с «Варягом». Петербургский рубеж. Мир царя Михаила (сборник) - Александр Михайловский

– Ах, вы об этом… – я на мгновение задумался. – Сосо… можно вас так называть, ведь мы же с вами почти ровесники? А вы можете звать меня Нико, договорились? – Товарищ Коба кивнул, и я продолжил: – Сосо, вы знаете, ведь мы действительно не подданные Российской империи, но Россия для нас была и есть родная земля… Вот такой вот парадокс и загадка… Но что тут к чему, мы расскажем вам позже, договорились?

На этот раз настало время задуматься будущему товарищу Сталину. Он какое-то время помолчал, а потом сказал:

– Господа, если вы не хотите мне рассказать о том, откуда вы приехали и кто вы, то я не буду настаивать. Но очевидно издалека. Из Америки там, или из Австралии… У вас не только говор нездешний, но поведение и поступки.

– Отлично, Сосо! – я откинулся назад и побарабанил пальцами по столу. – Вы правы. Мы действительно попали к вам издалека. Именно попали, а не приехали, пришли, приплыли или прилетели. Не понимаете? Нет, мы расскажем вам об этом во всех деталях, но не сейчас, а чуть позже.

А пока, Сосо, разрешите прочесть вам стихотворение, написанное одним юным грузином. Правда, прочту я его не по-грузински, а в русском переводе, вы уж меня извините.

И я начал читать.

Ходил он от дома к дому,Стучась у чужих дверей,Со старым дубовым пандури,С нехитрою песней своей.А в песне его, а в песне —Как солнечный блеск чиста,Звучала великая правда,Возвышенная мечта.Сердца, превращенные в камень,Заставить биться сумел,У многих будил он разум,Дремавший в глубокой тьме.Но вместо величья славыЛюди его землиОтверженному отравуВ чаше преподнесли.Сказали ему: «Проклятый,Пей, осуши до дна…И песня твоя чужда нам,И правда твоя не нужна!»

Едва я прочитал первые строки этого стихотворения, как товарищ Коба побледнел так, что стали заметны даже оспинки на его небритом лице. А к концу чтения был готов хлопнуться в обморок.

– Цминдао гмерто! (Святый Боже!) – воскликнул Коба. – Откуда вы знаете эти стихи? Господа, да кто вы?! – Похоже, товарищ Сталин был испуган не на шутку. Еще бы, непонятные люди в странной военной форме, прибывшие бог весть из какой дали, которые знают его стихи, написанные еще лет десять назад, в шестнадцатилетнем возрасте. И опубликованы они были лишь один раз под псевдонимом Сосело в малотиражной грузинской газете «Квали».

– Товарищ Сосо, что с вами? – спросил слегка перепуганный Мехмед Ибрагимович. – Николай Арсеньевич просто хотел напомнить вам о тех временах, когда вы, тогда еще учащийся Тифлисской духовной семинарии, мечтали о справедливости для всех людей и писали замечательные стихи. Нате вот, выпейте немного хванчкары – может, вам станет полегче…

И Османов протянул стакан с вином еще не пришедшему в себя будущему товарищу Сталину. Сосо схватил стакан и залпом выпил вино. Лицо его быстро приняло обычный цвет, и он, переведя дух, кивнул. Универсальный адаптоген – алкоголь – сделал свое дело.

– Господа или товарищи, – махнул рукой Коба, – я вам очень благодарен за то, что вы напомнили мне о моих юных поэтических опытах. Но откуда вы о них знаете?! Чем больше я нахожусь рядом с вами, тем больше чувствую исходящую от вас Великую тайну. Страшную тайну. Может быть, вы ангелы – посланцы Господа нашего… Или же вы явились из преисподней?

– Сосо, сын Бесо, – сказал я со вздохом, – вы и правы, и неправы… Господь, конечно, приложил свою руку к нашему появлению в этом мире, дав на дорогу отеческое напутствие – жить честно и поступать по совести.

А что касается ангельского чина, то на ангелов мы похожи довольно мало. А вот мир, из которого мы пришли – он всё больше и больше становился похожим на самую настоящую преисподнюю. А пришли мы из более далеких мест, чем даже Америка или Австралия, да и сам Господь вряд ли сумеет сделать будущее прошлым, и наоборот. Возможно, что всё рассказанное нами покажется вам сказкой, фантазией, мечтой… Но только всё это самая что ни на есть правда. Итак, слушайте. Это произошло сто девять лет тому вперед…

6 марта (21 февраля) 1904 года, 18:35. Восточно-Китайское море, плавгоспиталь «Енисей»

Великий князь Михаил Александрович

Сознание медленно выплывало из тумана. Первое, что я ощутил, когда очнулся, это была невероятная тяжесть, лежащая на груди, будто огромная чугунная плита. Хотелось столкнуть ее, но не было сил. Каждый вздох давался с трудом. Потом в оглушающей ватной тишине прорезались невнятные звуки. Я прислушался. Прямо над моим ухом что-то тикало и попискивало.

Так я и лежал, то частично приходя в себя, то проваливаясь в забытье. Думать совершенно не хотелось. Потом, во время очередного возвращения сознания, мне все-таки удалось разлепить слипшиеся веки. Я увидел белый потолок и льющийся с него неземной белый свет. Чуть опустив взгляд, я заметил, что возле моей постели, завернувшись в белый халат, накинутый поверх черного адмиральского мундира, сидит Сандро собственной персоной.

И тут я вспомнил всё. Корабль-ловушка, шлюпки, какие-то люди с оружием в руках, лезущие на борт «Сметливого». Крейсер под британским флагом, выстрел, взрыв, боль и темнота. Я еще подумал: «Наверное, я мертв и в раю. Вот ты и доигрался, мальчик, всё, больше у тебя не будет ничего».

Еще раз посмотрев на Сандро, я моргнул, думая, что от этого наваждение исчезнет. Ведь откуда в раю взяться живому и здоровому Сандро. Наваждение не исчезло, совсем наоборот – оно заметило мои моргания и приложило палец к губам:

– Тсс, – сказал призрак, – молчи, профессор сказал, что тебе вредно говорить.

И тут мне стало так обидно… Ну вот, думал, что отмучился, а теперь всё начинать сначала. А тут еще это ранение, месяцами лежать на койке, смотреть в потолок. Судя по тому, что я совершенно не чувствую своего тела, то приложило меня очень сильно. Может быть, я даже останусь парализованным на всю жизнь? Последняя мысль меня очень сильно напугала. Никому не хочется годами лежать бесчувственным бревном и ждать конца. Но если я в плавучем госпитале «Енисей» у пришельцев из будущего, то у меня есть шансы. Маленькие, но есть.

Сергей как-то рассказывал про пришитые руки и ноги, и про людей, которые стали ходить, после, казалось бы, безнадежных травм. Я решил отложить выяснение этого вопроса на потом. И обязательно надо будет переговорить с этим самым профессором. А как мне сейчас говорить, я кончиком языка пошевелить не смогу. Я закрыл глаза и снова провалился то ли в забытье, то ли в сон.

Два часа спустя, там же

Следующий мой приход в сознание уже больше был похож на полноценное пробуждение. Онемение почти прошло, и к своей огромной радости, я даже смог чуть-чуть пошевелить кончиками пальцев. Язык хоть и ощущался во рту раздувшимся вареником, но тоже начал понемногу шевелиться. Сандро по-прежнему сидел у моей постели. На этот раз он, видимо чтобы убить время, увлеченно читал какую-то затрепанную книгу. На обложке крупными буквами было написано «Порт-Артур». Именно так, без твердых знаков на конце. Я тихонько кашлянул, и Сандро перевел взгляд на меня.

– Ну, Мишкин, как ты себя чувствуешь? – спросил он.

– Живой пока, – прохрипел я, – как там наши дела?

Очевидно, он всё правильно понял, потому что ответил:

– Там – всё в порядке, иначе бы мы с тобой не говорили. Сейчас допрашиваем тех мерзавцев, что устроили эту провокацию. По счастью, людям полковника Бережного удалось взять живыми всех британских главарей. Открываются такие ужасные тайны, что мне приходится докладывать Ники даже не ежедневно, а чуть ли не ежечасно. Да, у нас новость – мы почти воюем с британцами.

– Что значит почти? – удивился я.

– Ники предупредил всех, в том числе и британцев, что если в любой точке мирового океана британский военный корабль подойдет к русскому военному кораблю на дистанцию артиллерийского выстрела, то наш командир просто обязан немедленно открывать огонь на поражение.

Здесь, на Тихом океане, британским кораблям под страхом немедленного уничтожения запрещено покидать свои базы. Вэйхавэй, Гонконг, Сингапур – под контролем. На Балтике «красная черта» – Датские проливы, тут мы едины с немцами и датчанами. На Черном море наш флот тоже готов вступить в бой при попытке британцев проникнуть в Черное море через Проливы.

Французы в панике, немцы торжествуют. У нас с Германией вот-вот будет союз, который решено назвать Континентальный Альянс. Австрия обиделась на Берлин, и теперь Вена ищет марьяжа на стороне. Союз с Лондоном будет для них чистым самоубийством, но как говорится, «кого Господь хочет наказать, того он лишает разума». Я уже предупреждал Ники, чтоб не лез в балканское болото. Уж больно там мерзкие черти водятся. Простой народ в Болгарии, Сербии, Черногории, Греции искренне стоит на нашей стороне, а вот знать и получившая образование в Европе интеллигенция – это есть наши самые злейшие враги.