Сталин и заговор генералов - Минаков Сергей Тимофеевич

В составе так называемого «бонапартистского кружка» Тухачевского с этого времени встречаются фамилии А.Виноградова, Н.Какурина, И.Троицкого, А.Зайончковского, А.Готовско-го, В.Готовского, Н.Соллогуба, Д.Зуева, А.Де-Лазари1036 1037. Н.Каку-рин добаваляет: «Колесинский, Эстрейхер-Егоров, Гай,

Никонов, Чусов, Ветлин, Кауфельдт»'. Вернувшийся из Турции в 1925 г. И.Троицкий вспоминал, касаясь так называемого «бонапартистского кружка» Тухачевского: «Я восстановил связи с Тухачевским и Какуриным. У Тухачевского я сделался частым гостем. У него собирались почти каждый день... За период 1926—1930 гг. я являлся агитатором достоинств Тухачевского. Восхвалял при всех удобных случаях его таланты»1038. Сообщая о деятельности этого «кружка», Н.Какурин в свою очередь пояснял: «В Москве временами собирались у Тухачевского, временами — у Гая, временами — у цыганки. В Ленинграде собирались у Тухачевского. Лидером всех собраний яалялСя Тухачевский»1039.

Рассказывая, в сущности, о том же, К.Павлова-Давыдова, хорошо знавшая Тухачевского и Гая еще с 1918 г., вспоминала: «Наши встречи возобновились только в Москве, на новогодних вечерах у Г.Д.Гая»1. Дополняя ее, делилась своими воспоминаниями и Л.Гусева: «Особую привлекательность приобрел дом Тухачевских с переводом Михаила Николаевича в Москву (в конце 1925 г.). Какие там встречались люди! Часто звучала чудесная музыка, исполняемая первоклассными музыкантами!.. Михаил Николаевич и Нина Евгеньевна умели создать обстановку непринужденности. У них каждый чувствовал себя легко, свободно, мог откровенно высказать свои мысли, не боясь, что его прервут или обидят»1040 1041. Отвергая подозрения в конспиративных антигосударственных замыслах участников встреч, арестованный в 1930 г. И.Троицкий заявлял: «О какой-либо политической группировке не было и речи, но все члены компании молча соглашались друг с другом, что центром объединения является. Тухачевский и его политическое будущее»1042.

Несомненно, однако, что «застольный» характер дружеских общений располагал к раскованности и словесным вольностям. Весьма характерно в этом отношении «признание» одного из друзей Тухачевского и завсегдатаев застолий Г.Гая. Обращаясь к Г.Ягоде, он каялся, что «совершил весьма тяжелое, ужасное преступление перед партией — тов. Сталиным: будучи выпивши, в частном разговоре с беспартийным сказал, что «надо убрать Сталина, все равно его уберут»... Перебороть окончательно влияние товарищей, влияние шушукающей среды я не мог. И вот вырвало все это по адресу вождя партии, по адресу тов. Сталина в такой гнусной форме и словах... Осознав всю глубину совершенного мною преступления, Я хочу окончательно и беспо-. воротно порвать с товарищами и средой, которые оказывали па меня влияние»1043. Трудно сказать с определенностью, кого конкретно имел в виду Г.Гай под «товарищами» и «средой», однако совсем недавйо в числе таковых были М.Тухачевский, Н.Каку-рин, И.Троицкий, А.Колесинский, Ф.Каус|>ельд и др. частые посетители квартир Тухачевского, Какурина или самого Гая. И хотя вышецитированные строчки из письма Г. Гая относятся к ноябрю 1935 г. и написаны им вскоре после ареста, его пьяные рассуждения, возможно, отчасти отражают содержание бесед у Тухачевского. «Михаил Николаевич говорил, — сообщал Каку-рин на допросе в начале октября 1930 г., — что рука фанатика для развязывания правого уклона не остановится и перед покушением на жизнь самого тов. Сталина». По мнению Какурина, «говоря в качестве прогноза о фанатике, стреляющем в Сталина, Тухачевский просто вуалировал ту перспективу, над которой он сам размышлял в действительности»1. Так это было или нет, но застольные и обычные приятельские разговоры, особенно в обстановке обострения военных и политических проблем страны в 20-е годы среди лиц, окружавших Тухачевского, бывали порой достаточно откровенными и политически заинтересованными. Сам Тухачевский в кругу близких, людей порой нарочито откровенно демонстрировал свое отношение к политической ситуации, кадровым перестановкам в военном руководстве.

Впрочем, наблюдение за поведением Тухачевского осуществлялось и вполне легально. В 1926 г. происходит ряд кадровых перестановок среди ответственных сотрудников Тухачевского по Штабу РККА. Видимо, те из них, которые фактически не выполнили своих функций секретных сотрудников ОГПУ и не дали никаких сведений о своем начальнике, были заменены на более «удобных» в этом отношении и «полезных»1044 1045. 16 декабря 1926 г. начальник 2-го (Организационнно-мобилизационного) управления Штаба РККА С. Венцов-Кранц1 был смещен со своей должности без назначения, «для особых поручений при Председателе РВС СССР». Эта формулировка часто скрывала «опальное» состояние офицера и генерала. Вместо него на освободившуюся должность был назначен Н.Ефимов1046 1047. Предшествующая служба Ефимова весьма красноречиво свидетельствует о его служебных функциях не только в качестве начальника 2-го управления Штаба РККА. Ефимов с лета 1921 г. и до января 1924 г. служил в войсках ВЧК — ГПУ на ответственных должностях 2-го помощника начальника управления войск ВЧК и начальника штаба войск ГПУ. Последнюю должность он исполнял под непосредственным начальством Г.Ягоды. Именно то обстоятельство, что человек этот был не только опытным и способным работником, но также «проверенным» и «преданным», видимо, сыграло важную роль в его назначении на должность начальника Командного управления Штаба, а затем ГУРККА в январе 1924 г. Как раз в наиболее острый период политической борьбы и начавшейся «чистки» советской военной элиты. Назначение Н.Ефимова (можно сказать, «человека Ягоды») на должность начальника 2-го управления Штаба РККА в конце 1926 г. означало совершенно «легально» приставить к М.Тухачевскому «наблюдателя из ОГПУ». Не исключено, что аналогичные соображения играли роль и при замене в должности начальника Научно-уставного отдела Штаба РККА с 1 ноября 1925 г. «ветерана» 5-й армии и «креатуры» Тухачевского А.Лапина1 на В.Меликова1048 1049.

Во-вторых, по существу, сразу же после назначения Ворошилова новым Председателем РВС СССР и наркомом должностные функции Тухачевского как начальника Штаба РККА начали постепенно, но неуклонно сужаться. В компетенции начальника Штаба РККА оставалось все меньше и меньше сфер контроля, управления армейскими процессами и меньше рычагов влияния на них. Одновременно 13 ноября 1925 г. из структуры Штаба РККА были выведены Инспекторат и Управление боевой подготовки. Именно те структурные элементы, за включение которых в состав Штаба РККА Тухачевский вел острые дискуссии в 1924 г. с оппонентами, особенно с А.Егоровым. Вскоре после назначения на должность Тухачевский обнаружил и фактическое изъятие из-под его подчинения 4-го (Разведывательного) управления Штаба РККА. 31 января 1926 г. в докладе наркому Тухачевский выражал свое возмущение этим фактом.

«Я уже докладывал Вам словесно о том, что Штаб РККА работает в таких ненормальных условиях, которые делают невоз-

можной продуктивную работу, а также не позволяют Штабу РККА нести ту ответственность, которая на него возлагается положением, — писал он в своем докладе. — Основными моментами, дезорганизующими работу Штаба, являются:

а) фактическая неподчиненность Штабу РККА Разведупра и

б) проведение (оперативно-стратегических и организационных) мероприятий за восточными границами помимо Штаба РККА, через секретариаты Реввоенсовета.

Такая организация, может быть, имела смысл при прежнем составе Штаба, когда ряд вопросов особо секретных ему нельзя было доверять»1.

Выражая резкое недоумение по поводу недоверия новому составу Штаба РККА, его начальник Тухачевский заявлял: «Штаб РККА не может вести разработки планов войны, не имея возможности углубиться в разведку возможных противников и изучить их подготовку к войне по первоисточникам. В этих уло-виях Штаб и в первую очередь его начальник, ведя нашу подготовку к войне, не может отвечать за соответствие ее предстоящим задачам... Если, например, Штаб РККА подготовит накпе стратегическое развертывание ошибочно, если все преимущества перейдут на сторону противника, то мы рискуем величайшими поражениями... Естественно, всех собак будут вешать на Штаб РККА, но, по существу, при настоящих условиях он не может нести за это полной ответственности»1050 1051.