Судьбой приказано спастись - Александр Александрович Берлин

Кузьма: он решил прихватить с собой гитару.

– Наши дамы обо всём уже давно договорились, – пошутил Валентин.

Мужчины, приготовив на скорую руку закуски, уселись за стол. Выпили, закусили. После такой приятной трапезы, взяв гитару в руки, Кузьма стал осторожно наигрывать мелодию песни «День Победы», которую часто при встречах пели Святослав и Фёдор. Эта красивая, трогающая душу мелодия медленно пронизывала не только сердца присутствующих, но и близлежащую тишину тайги.

Закрыв глаза, Валентин слушал и радовался – радовался своему вкладу в Великую по значимости своей Победу и тому, что все его близкие смогли с честью пройти все испытания, что приготовила им судьба, получив в награду крепкую дружбу между собой и уважение. Победа – есть не только на войне победа. Победа – это та радость, которая его окружала; единство тех людей, кто был ему дорог. Он был рад, что дожил до времени, когда может без сомнения сказать: «Я – счастливый человек и мне большего не надо; главное, чтобы были счастливы те, кто мне дорог».

– Спасибо, парень, – тихо сказал Валентин, дослушав до конца мелодию, и с улыбкой подмигнул, повернув вверх, в знак одобрения им хорошего исполнения мелодии, большой палец руки.

Слушая песню, Святослав подумал, расчувствовавшись, что надо жить сегодняшним днём, нисколько не сожалея о прошлом. Ему вспомнилась мать. После душевных переживаний о совершённых в жизни ошибках, он стал забывать обиду, нанесённую ему матерью. Остатки дней он хотел провести рядом с ней. Будет ли она жить здесь – в тайге, или он уедет жить к ней – это совсем теперь неважно, главное –как можно дольше побыть рядом с ней.

Как часто мы начинаем ценить человека и дорожить им, когда его уже нет в живых. Как жалеем тогда, что не понимали раньше того, что всегда надо дорожить тем, что близкие твои рядом с тобой. От этих мыслей Святослав почувствовал себя вдруг очень одиноким. Почему-то именно сейчас ему захотелось увидеть мать, чтобы не расставаться с ней уже никогда.

А Валентин размечтался, как он обязательно отстроит здесь домик – и даже не один, а несколько. Тогда, наверное, с удовольствием будет приезжать в гости внучка – на каникулы или когда захочет увидеться с ним, со своим дедом. Ку Шанюан строил планы на будущее, представляя, как Ку Цзыма приедет к себе на Родину – в Китай: встретится там со своими родными, побывает на могилах своих бабушек и дедушек, а потом и вообще будет с огромным желанием очень часто бывать на своей Родине.

Кирилл же, сидя в задумчивости, просто радовался тому, что у его любимого дедушки есть друзья, которые теперь и ему становятся близкими людьми и которым хочется помогать с особым желанием.

Вероятно, и тайга в этот момент думала о чём-то своём. В доказательство этому по лесу неожиданно прошелестел чуть слышный ветерок, принеся с собой приглушённые звуки лесной жизни на фоне скрипа деревьев долгожителей, перезвонов птичьего пения и громких голосов крупных обитателей тайги. Вскоре средь этих разнообразных звуков тайги раздался громкий треск падающего дерева. Это растревожило сразу птиц и зверей, отчего поднялся громкий гвалт. Всё кругом ожило. Дыхание тайги, словно маятник жизни, может неожиданно, без всякой жалости, поглотить человеческую судьбу, а может сжалиться и предоставить человеку шанс жить дальше – всё зависит от самого человека…

Эпилог

Валентин Николаевич приехал вскоре в Москву. Здесь наконец состоялась его встреча с французским генералом, за спасение которого он и был представлен к высокой награде. Расчувствовавшись, генерал обнял его, повторяя: «Вали… Вали… Ты живой, мой дорогой друг!» Повидался он, конечно, и с дедом Кирилла. По военной традиции они выпили по сто грамм «боевых» и проговорили до самого утра. Повидав фронтового друга-врача, встреча с которым и была главной целью поездки, Валентин Николаевич рассказал ему о болезни Юлии и тот пообещал помочь ей. Уже через две недели Юлия была в столице и проходила обследование в одной из лучших клиник страны. Лечением девушки занялись ученики доктора-фронтовика по личной его просьбе. Контролируя процесс лечения, он и сам принимал в нём активное участие, используя, конечно, и свой способ лечения настойкой ядовитого растения, при помощи которого вылечил когда-то и Валентина.

Кузьма часто навещал Юлю, и с каждой их встречей она становилась для него всё дороже. Живя с родителями на территории Посольства Китая в Москве, благодаря своей маме он начал с огромным старанием обучаться китайскому языку. Обладая хорошей памятью и идеальным музыкальным слухом, он с лёгкостью запоминал слова и даже целые фразы. Вскоре его знаний китайского было вполне достаточно, чтобы уметь поддержать разговор на бытовом уровне

Как-то раз Кузьма, улыбнувшись, сказал своей маме: «Мама, я знаю русский язык, знаю медвежий язык, а теперь знаю немного и свой родной китайский язык, которому ты меня учишь. За это я буду тебя учить языку, на котором я разговариваю с моим другом». В ответ его мама задорно засмеялась своим красивым звонким смехом: «Как это интересно! Я с удовольствием буду у тебя учиться. Ведь и я скоро буду жить в тайге рядом с твоим другом медведем, с кем надо будет уметь говорить на его языке».

Забегая вперед, хочется рассказать и ещё об одном интересном случае обучения особенностям международного понимания языков. Когда Ку Шанюан ушёл на заслуженный отдых, он приехал в тайгу и с удовольствием стал помогать Святославу по хозяйству. Однажды, во время их совместной работы, посол, нечаянно ударив себя молотком по пальцу, что-то очень громко и быстро выговорил на китайском языке. Святослав, услышав эту тираду, удивлённо на него посмотрел и, засмеявшись, заметил: «Как это у тебя здорово получилось». Посол в ответ тоже рассмеялся и сказал: «Это у нас так ругаются по-китайски. Хочешь, и тебя этому научу?» Святослав в ответ обрадовался: «Ещё как хочу на китайском материться! Представляешь, как будет хорошо: устал на русском ругаться, перешёл на китайский. Вот будет мне завидовать Валентин Николаевич. Если захочет, то я и его научу». Но посол вежливо поправил его: «Наши ругательства – это не ваш русский мат, а всего лишь громкое выражение отрицательных эмоций в словесном эквиваленте». Святослав воскликнул в ответ: «Какая разница, что другой! Главное, на китайском языке. А то, что без мата ваша ругань, так это мне нравится. Я ведь пошутил, конечно, сказав, что умею ругаться на русском. Я не только не ругаюсь, но и не люблю, когда при мне этим слишком увлекаются. И другим советую,