Песнь койота. Дилогия (СИ) - Кота Анна

Какое-то время воробей молча сидел нахохлившись, а потом заговорил чистым и звонким голосом.

— Когда-то давно люди жили бок о бок с волками, считая последних своими братьями. Перекидыши защищали людей от врагов, занимались целительством, охраняли торговые караваны, а также делились знаниями о магии. Оборотни были цивилизованным народом с высокими моральными ценностями. Никому и в голову не приходило считать их опасными зверями и истреблять, как это происходит сейчас. Но однажды что-то пошло не так. Среди оборотней стали рождаться особи с низким уровнем сознания. Они пошатнули существующие в обществе моральные устои и постепенно уничтожили добрую репутацию своих предков.

— А как это связано с обращением волка в человека?

— Старейшины были недовольны разгулом нравов и решили выяснить, что послужило причиной такой перемены. Поймав самых низких из волков, кто опустился до распития одурманивающих напитков и использования своих способностей не для того, чтобы защищать слабых, а для того, чтобы их притеснять, опытные оборотни выяснили, что на то имелись причины. К крови разгульных и неуравновешенных собратьев, не умеющих контролировать свои чувства, примешалась человеческая. А это значит, что кто-то пренебрег правилами, которым предки волков следовали испокон веков и смешался с людьми.

— Ты хочешь сказать, кто-то из волков вступил в брак с человеком?

— В те времена это было исключено. Скорее дело было так. Кто-то из волков влюбился в человека и против правил обратил представителя чужого вида.

— Если это так, то как тогда человеческая кровь смешалась с волчьей? Ведь после обращения это бы был уже не человек, — поинтересовался Найрад.

— История об этом умалчивает. Возможно, в процессе что-то пошло не так. Или парочка согрешила еще до обращения, и от этой связи родился ребенок. Как бы там ни было, всему волчьему роду пришлось заплатить высокую цену за то, что кто-то не сумел удержать своего дружка в штанах.

— Другими словами, этой назидательной историей ты хочешь отговорить меня от глупой затеи? Так?

— Я не так наивен, чтобы предполагать, что такого молодого и горячего юношу, как ты, остановят бабкины сказки. К тому же, дела складываются настолько паршиво, что обращение девчонки вряд ли способно усугубить ситуацию оборотней, которые и без того катятся в тартарары.

— Следи за словами! Мы выйдем победителями из этой войны.

— Я бы не был так в этом уверен. Шансы на победу равны у обоих сторон. Пятьдесят на пятьдесят. Либо вы выиграете, либо оборотни как вид исчезнут с лица земли и останутся только в сказках.

Найрад молчал какое-то время. Птах был прав. Еще несколько дней назад у перекидышей были все шансы на победу. После раскола стаи оборотни стали слабее.

Вожак задумчиво глядел в одну точку, наморщив лоб.

— Да не вини ты себя, — попытался подбодрить его проводник.

— Удача улыбнулась мне. Я сделал невозможное. Объединил всех в одну стаю. А потом опростоволосился, как мальчишка, и все профукал. Оборотни сдали позиции, и это целиком и полностью моя вина.

— Вместо того, чтобы жалеть себя, лучше подумай, как это исправить.

— А чем я, по-твоему, занимаюсь?

— Устраиваешь личную жизнь вместо того, чтобы заботиться о спасении рода.

— Нет у меня никакой личной жизни! — закипая выпалил Найрад, — Кейса — всего лишь подруга. А вся моя жизнь крутится вокруг интересов стаи.

— Сам виноват. Не стоило разрывать помолвку с такой видной волчицей.

— Если мне понадобится психоаналитик, я дам тебе знать. А сейчас давай закроем тему личной жизни и поговорим о делах. Тебе известно, как обратить человека в волка?

— Допустим, — неопределенно ответил птах, прохаживаясь по краю офисного шкафа.

— Расскажешь, как это сделать?

— Я должен посоветоваться с вышестоящими. У меня нет полномочий делиться этими сведениями. — ответил пернатый, чистя перышки.

— А у кого они есть? У насмешливых девчонок-апрасок?

— Апраски всего лишь менеджеры в нашей глобальной организации.

— Ага! — воскликнул Найрад, — значит, ты все-таки можешь нормально отвечать на вопросы, но не делал этого раньше, чтобы меня позлить?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Я всего лишь маленький винтик в жерновах мироздания. И могу говорить только то, что мне позволено в зависимости от места, времени и обстоятельств.

— Погоди-погоди, давай без этих наворотов. Что это за организация? Коалиция магов? Совет волков-старейшин?

— Наш департамент хранит равновесие в отдельно взятой реальности. Это все, что я могу тебе сказать.

Найрад подошел к окну и выглянул во двор. Подростки с воплями гоняли мяч по пыльной земле.

— Что значит реальности? — спросил перекидыш, уцепившись за это слово, как за спасательный круг, — разве их несколько?

— Больше, чем ты можешь себе представить.

— А та реальность, откуда я пришел, она до сих пор существует или исчезла? — как можно более отстраненно спросил Найрад, хотя каждая клеточка его тела жаждала узнать ответ на этот вопрос.

— Не могу знать, — ответил проводник, — я никогда не бывал в других измерениях.

— Тогда скажи хотя бы почему я оказался здесь?

— Я понятия не имею, — ответил птах, — хотя, учитывая, что я всего лишь незначительный винтик, в этом нет ничего удивительного. Самое забавное, что даже мой босс только стоит гипотезы, почему это произошло. Обычно существа либо путешествуют из реальности в реальность по своей воле, если у них для этого достаточно доступа. А неразвитые сидят по своим мирам и, либо не перемещаются совсем, либо их транспортирует кто-то из смотрителей. Тебя же зашвырнуло в наши края по неясным причинам.

— Час от часу не легче, — вздохнул Найрад.

Перекидыш надеялся, что птах прольет свет на темную историю с попаданием в параллельную реальность, но проводник либо решил отвертеться, прикрывшись неведением, либо действительно не знал подробностей.

— Что ты там говорил про армию обращенных? — спросил перекидыш, решив использовать неожиданную разговорчивость птаха с максимальной пользой.

— В какой-то степени это могло бы решить проблему неравных сил. Мои боссы ободрят этот ход только в случае крайней необходимости.

— Потому что обращенные не могут себя контролировать.

— Они могут научиться, но на это потребуется время. Ты родился со своими способностями, поэтому не представляешь, как отреагирует на обращение обычный человек. Не всем под силу сохранить ясный рассудок, когда волк и человек начинают бороться внутри одного тела и ума.

— Ты говоришь об этом так, будто видел все своими глазами.

— Мне позволили сохранить воспоминания о парочке прошлых жизней. За два века чего я только не насмотрелся.

— Значит, тебе известен процесс обращения? — не унимался Найрад.

— Да, но я не могу поделиться с тобой этим знанием до тех пор, пока не получу разрешение.

— Я должен ее укусить? — попытался перекидыш.

— Если бы все было так просто, то охотники за головами давно бы уже пополнили ряды оборотней. За время конфликта твои сородичи поперекусали столько людей, что волков бы стало как минимум втрое больше. Однако этого не случилось, поэтому смешать слюну с человеческой кровью явно недостаточно.

— Значит, все упирается в магический ритуал, — сделал вывод Найрад.

Но его никто не услышал. Птах исчез, будто его и не было вовсе.

— Прощаться он так и не научился, — пробормотал перекидыш себе под нос.

Звери

Стоило птаху исчезнуть, как в кабинет ворвался Ленни. Овчар рывком толкнул дверь мощными лапами так, что та чуть не слетела с петель.

— Полюбуйся! — рявкнул страж, — метнув Найраду фрагмент воспоминаний.

Перекидыш вскочил с дивана, потрясённый увиденным.

Ленни показал ему запись с дрона, парящего над деревней, в которую ворвалась волчья стая. Оборотни пронеслись по селению, словно смертельное торнадо, сметая все на своем пути. За пару минут волки расправились с местными жителями, включая женщин и детей.