Гонщик - Антон Орлов

То, что Стив называл «замком», представляло собой единый архитектурный ансамбль из нескольких зданий, облицованных белой и золотистой плиткой. Кое-где сверкали на солнце овалы и прямоугольники зеркальных окон. Большая площадка слева, на отшибе, была, очевидно, стартовой площадкой, а длинная постройка рядом – ангаром. Вокруг теснились голые деревья с желтоватой корой, в темном озере перед главной лестницей плавали льдины. Тина опустила бинокль. С виду жилище Генлаора казалось красивым и мирным. Находилось оно посреди равнины, загроможденной раскисшими сугробами, – пешком не подберешься, но на тот случай если кто-нибудь попробует, в воздухе светилась надпись: «Частное владение. Вход/въезд воспрещен».

– Для того чтобы куда-то телепортироваться, я должен представить себе это место или хотя бы увидеть его снаружи, – объяснил Гонщик. – В гостях у Генлаора я уже был… Точнее, был Стив Баталов. Сейчас мы с тобой окажемся вон в той лоджии, видишь? За ней – любимая гостиная Генлаора. По крайней мере, он говорил, что любит эту комнату. Черт его знает, может, его вкусы успели перемениться… Твой передатчик в порядке?

– Да, – Тина сжала зубы.

– Есть сигнал, – подтвердил Стив. – Хорошо.

Миниатюрный передатчик находился в углублении коренного зуба. Тина воспользуется им, когда задача будет выполнена либо же в случае опасности – тогда Стив материализуется и заберет ее. Придется следить за собой, чтобы не стиснуть зубы просто так, по привычке.

– Прислуги у него больше, чем у Руческела. И охранники нормальные, не наркоманы. Учти это.

У Тины еще некоторое время назад возникло подозрение, что Гонщик, быть может неосознанно, тянет время, не желая отпускать ее одну.

– Пойдем? По-моему, пора.

– Ладно. – Он взял ее за руку, и вид изменился: теперь они смотрели на испещренную проталинами весеннюю равнину с высоты третьего этажа.

Оба присели, прячась за парапетом лоджии. Тина была в тергаронском маскировочном костюме, Стив – в грязно-белом комбинезоне, который не выделялся на фоне снега, но здесь вполне мог привлечь внимание.

– Смотри, как небо мерцает, – шепнул он. – Силовое поле, а снаружи незаметно.

– Тем больше вероятность, что нас тут не ждут.

– Генлаор всегда чего-нибудь ждет, – усмехнулся Стив. – Он трус, но умеет это скрывать.

Надев наушники, приложил к зеркальной двери коробочку фонендоскопа и вскоре сообщил:

– Там никого. Пошли.

Любимая гостиная Генлаора представляла собой обширный зал с настоящим камином, уютной мягкой мебелью, деревянными стенными панелями и полотнами древних живописцев в невидимых силовых футлярах. Запрокинув голову, Тина улыбнулась:

– Какой тут чудесный потолок!

Под потолком проходили, пересекаясь, тонкие балки, украшенные резьбой; к ним крепились старинные светильники и декоративные позолоченные цепи с драгоценными подвесками.

– Гм… Слишком вычурно.

– Зато удобно, – подмигнула Тина.

Подпрыгнув, она ухватилась за балку, подтянулась и распласталась на решетке. Балки на поверку оказались очень прочными и вполне выдерживали ее вес. Стив помахал рукой.

– А ты здорово прыгаешь! Сюда идут, пока.

Он исчез. Шаги приближались, дверь приоткрылась. Человек заглянул в комнату и, не обнаружив ничего любопытного, удалился. Тина знала, что разглядеть ее снизу непросто – в своем костюме она почти сливалась с расписанным под мрамор потолком, разве что кто-нибудь начнет присматриваться… но она нарочно выбрала затененный угол. Теперь дело за тем, чтобы дождаться хозяина. Комната не выглядела заброшенной: в камине тлели угли, на подлокотнике кресла стоял пустой бокал. И Гонщик, и Тина были готовы к тому, что охотиться за информацией придется не один день, и она заранее запаслась терпением.

Спустя два часа появился робот и унес бокал. После этого в течение трех часов ничего не происходило. Тина ждала. За окнами начали сгущаться холодные сумерки. Когда небо из бледно-розового стало сиреневым, с тихим шелестом опустились жалюзи – сработала автоматика. Дверь опять открылась. Вспыхнули светильники, заискрились в их свете прозрачные цветные подвески. В зал вошел человек в сопровождении робота. Сверху Тина не видела его лица – только густую шапку темных, с проседью, волос, чуть покатые плечи, руки в белых медицинских перчатках. Она смогла определить, что он выше Генлаора. Вошедший тяжело опустился в кресло перед камином, робот бросил на догорающие угли охапку дров и поднес к ним один из своих манипуляторов – вспыхнуло пламя.

– Это же дурной тон – вот так топить камин! – печально пробормотал человек в кресле.

Тина напряглась: голос Виллерта Руческела. Спохватившись, включила обе видеокамеры (одна укреплена на шлеме, другая на плече) и для страховки отдельное звукозаписывающее устройство. Но Руческел не произнес больше ни слова. Зал наполнился густым ароматом пахучей гинтийской древесины. Еще через полчаса Виллерту принесли ужин – на сей раз не автомат, а живая горничная.

– Кто же наливает шиайтианскую румсу в хлиоритовый бокал? – спросил он с кротким упреком. – Для румсы нужен хрусталь или в крайнем случае стекло… И сервировать ты, деточка, не умеешь! Разве это – бутерброд? Ай-яй-яй-яй-яй! Я бы на месте Генлаора выкинул тебя обратно на ту помойку, где ты валялась до того, как поступила на службу в «Галактический лидер». – Его голос звучал мягко и снисходительно. – Ничего-то ты не умеешь! А плакать зачем? Ну-ну, не обижайся, я ведь пошутил. Обыкновенная добрая шутка. Давай-ка теперь поухаживай за мной, а то ведь я калека, сам кушать не могу… Оба запястья сломаны.

«Жалко, что я тебе еще и шею не сломала», – подумала Тина. Она наблюдала, как горничная кормит Виллерта, попутно выслушивая его замечания насчет того, что «женские руки – это не мужские руки, они должны быть нежными и заботливыми, как крыло птицы». Наконец процедура кормления закончилась, девушка собрала посуду и удалилась. А минут двадцать спустя в зал вошли двое: Генлаор?.. да, Генлаор в домашней пижаме и высокий беловолосый мужчина в темном костюме.

– Ох, у меня от вашей пижамы в глазах рябит, – тихо пожаловался Руческел.

Пижама переливалась всеми цветами радуги, непрерывно меняя окраску и рисунок, и вдобавок на ней то вспыхивали, то гасли блестящие черные кляксы.

– Не смотрите, если не нравится, – буркнул Генлаор.

– Ну, только не надо на меня сердиться, – примирительно попросил Руческел. – Из-за вашего чертова хакера я потерял больше чем капитал, так что вы уж проявите сочувствие к моим недостаткам!

– Виллерт, – Генлаор остановился перед своим партнером, – сколько я должен твердить, что это не мой хакер?! Да, этот парень у меня работал, но потом мы с ним рассорились, и я никак не могу от него избавиться! Нескольких киллеров он убил, нескольких покалечил, а киборга перекупил. Не знаю уж, кого теперь посылать… – Он сделал резкий нервный жест и, повернувшись к беловолосому, без всякого перехода спросил: – А вам, Чевканд, тоже не нравится моя пижама?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});