Империя Леванта. Древняя земля тлеющего конфликта между Востоком и Западом - Рене Груссе

в полной собственности остальное, при условии признания феодальной вассальной зависимости. Из Элиды Шамплит отправился в Мессению, взял штурмом приморский город Корон и заставил капитулировать важную крепость Каламату, которую отдал во фьеф Жоффруа де Виллардуэну.

Примечательно, что в этом первом завоевательном походе латиняне четко обозначили территории, которые наиболее сильно отметят своим влиянием. Ахею, Элиду, Мессению, завоеванные ими в 1206 г., их последние преемники сохранят вплоть до первой четверти XV в. А между этими двумя датами, как мы увидим, латиняне покорят весь Пелопоннес, но в дальнейшем его потеряют. В целом главным очагом латинского владычества станет западное побережье полуострова, земли, обращенные к Италии.

Однако греческое население Лаконии — жители Никли (древней Тегеи), Велигости (возле древнего Мегалополя) и Лакедемона — равно как и воинственные мелинги (славяне-горцы Тайгета) — взялись за оружие, чтобы остановить вторжение. Греческий деспот Эпира Михаил Ангел Дука, который в этот период был самым грозным защитником эллинизма в Европе, переправился через Коринфский залив и присоединился к ним со своими войсками. Его численный перевес над силами Гийома де Шамплита был угрожающим: более четырех тысяч против приблизительно семисот воинов. Однако при Кодуросе Шамплит дал противнику сражение и обратил его в бегство. Эта решающая победа обеспечила ему виртуальное владение Пелопоннесом. После того как эпирский деспот был отброшен на другой берег Коринфского залива, Шамплиту противостояли лишь местные ополчения, с которыми он легко справился. Он принудил к капитуляции продержавшуюся до этого времени Аркадию (Кипариссию), главный город Мессении (1207), и отдал ее Жоффруа де Виллардуэну, а затем сломил сопротивление греческого вождя Доксопатриса — героя народных песен, — оборонявшего крепость Ореокловон (переименованную латинянами в Бюсле или Бусселе) в Западной Аркадии, у входа в ущелья Эскорты.

Однако шампанцы оказались не единственными, кто взялся делить Пелопоннес. Еще не сказала своего слова Венеция. Пока Гийом де Шамплит и Жоффруа де Виллардуэн без особых усилий брали полуостров под свой контроль, венецианская эскадра заняла на землях, которые они намеревались взять себе, два мессинских порта Модон и Корон, Метону и Корону Фукидида[285] (1206). Не разразится ли новая Пелопоннесская война между хозяевами суши и владыками моря? Гийом де Шамплит и Жоффруа де Виллардуэн, разумеется, получили от Бонифация Монферратского инвеституру по всем правилам, но по проекту раздела 1204 г. западное побережье Пелопоннеса отходило к Республике Святого Марка. Шампанцы, будучи людьми опытными, проявили мудрость и добровольно отказались от обладания Модоном и Короном[286] ради сохранения ценного союза с Венецией. В 1207 г. венецианцы назначили в оба города своих губернаторов, Джованни Кирини в Модон и Джакопо Дольфини в Корон.

Жоффруа I де Виллардуэн и лишение Шамплитов наследства

На протяжении трех лет Гийом де Шамплит и Жоффруа де Виллардуэн сохраняли свой союз к большой обоюдной выгоде, и, насколько нам известно, ничто не нарушало их взаимопонимания. Но скоро произошло событие, доказавшее, что их соглашение скрывало тайные личные амбиции второго участника. Это обнаружилось после отъезда Гийома де Шамплита. Гийом покинул Грецию в мае 1209 г., чтобы отправиться в Бургундию получать наследство умершего брата, и вскоре скончался сам. Управление завоеванными областями он оставил своему племяннику Югу де Шамплиту, но и тот умер в том же году (1209). Естественно, бароны Мореи избрали правителем старого соратника Гийома, Жоффруа де Виллардуэна, который помогал ему завоевывать эту страну и которому, в конце концов, первому пришла в голову идея этого завоевания. То, что Жоффруа получил полномочия и титул бальи, сомнений не вызывает. Однако обстоятельства, при которых это произошло, намеренно оставлялись в тени. Так, «Морейская хроника»[287] забудет имя Юга, переходя сразу от Гийома к регентству Жоффруа де Виллардуэна. Гийом, если верить хронисту, даже специально оговорил, что, если его наследники не заявят о своих правах в положенный срок (год и один день), княжеская корона перейдет к Виллардуэну. Но это, вероятно, последующая интерполяция, имевшая целью придать легитимность приходу к власти Виллардуэнов и установить юридическую преемственность между Шамплитами и ими.

К тому же Жоффруа не забывал ни о чем, что могло бы юридически укрепить его власть. В том же 1209 г. император Анри де Эно, который в борьбе против фессалоникских ломбардцев нуждался в помощи столь ловкого политика, назначил его на «парламенте» в Равеннике сенешалем империи. Это было значительным «повышением», официальным признанием, пришедшимся как нельзя более кстати: таким образом Жоффруа стал — через голову короля Фессалоникского — прямым вассалом латинского императора. Эти предосторожности и высокая поддержка были далеко не лишними. Потому что права дома Шамплитов не были аннулированы. Морейское наследство потребовал себе родственник покойного князя, Робер де Шамплит[288]. Его права для человека непредвзятого казались бесспорными. Феодальное право было на его стороне в случае их предъявления в течение года и одного дня. Но все эти доводы не принимали в расчет хитрости Жоффруа де Виллардуэна. Тот располагал реальной властью, которая «стоит титула», и пользовался поддержкой баронов и рыцарей, которые все были его соратниками, его друзьями, его должниками. Добавим к этому, что буквальное следование праву в данном случае выглядело оскорбительным, ибо было бы вопиющей несправедливостью лишить реального основателя Морейского княжества власти и титула в пользу чужака, явившегося после победы, чтобы потребовать себе результаты чужих трудов. Поэтому, по общему молчаливому соглашению, решено было отстранить некстати явившегося нового претендента. С помощью, в частности, венецианцев и прибегая к хитростям, Жоффруа дурачил Робера де Шамплита до тех пор, пока не истек срок предъявления претензий. После чего он объявил его права утратившими силу. Бедняге, обманутому и разъяренному, осталось лишь убраться восвояси. После года регентства Жоффруа де Виллардуэн сменил титул бальи на княжеский (приблизительно январь — февраль 1210 г.). В «Морейской хронике» вся эта история изложена с насмешливой иронией и пикантным юмором фаблио, хотя событие и вызвало определенный скандал, о чем свидетельствует одно место в Иерусалимских ассизах, где Филипп д’Ибелин намекает на него в разделе за 1218 г. как на дурной пример, которого следует избегать.

Завоевание Жоффруа I Аркадии и Лаконии

В крестоносном обществе более, чем где-либо, цель — когда она служила интересам завоевания — оправдывала средства. Хотя Жоффруа де Виллардуэн захватил для себя наследство Гийома де Шамплита с уловками прокурора, он проявил себя верным продолжателем его дела. Лакония и соседние районы Аркадии не были завоеваны Гийомом. Жоффруа позаботился о том, чтобы отнять их у их владельцев — греческих сеньоров городов и равнин и славянских племен горцев. Он штурмом взял город Велигости (Белигост) возле Мегалополя, за три дня принудил к сдаче Никли (Никль), который был древней Тегеей,