Атлант расправил плечи. Книга 3 - Айн Рэнд

Не обнаружат.

Сколько же времени ты?..

Она не закончила. На сей раз дыхание у нее не перехватило: то, что она увидела, можно было отметить только минутой полной внутренней тишины. На стене, позади приборов и аппаратов, она увидела вырезанную из газеты фотографию – свой портрет, на котором она, в легких брюках и рубашке, стояла с высоко поднятой головой возле локомотива во время открытия линии Джона Галта, и ее улыбка заключала в себе весь смысл и значение того залитого солнечным светом дня.

Увидев фотографию, Дэгни издала тихий стон. Она повернулась к Галту, но выражение его лица сейчас было под стать ее лицу на фотографии.

– Тогда я символизировал все, что ты хотела стереть с лица земли, – сказал он. – Но ты для меня символизиро вала то, чего я хотел добиться. Такое люди чувствуют раз или два на протяжении всей жизни, как редкое исключение из вереницы дней. Но я, я выбрал это как норму для себя, как константу своей жизни.

Выражение его лица, спокойная уверенность во взгляде, логика мысли – все это превращало его слова в реальность для нее, реальность этого момента, этих обстоятельств их произнесения в этом времени и месте.

Когда он целовал ее, она знала, что, обнимая друг друга, они держат в своих руках величайший свой успех, что в эту реальность не могут вторгнуться ни боль, ни страх; это была реальность Пятого концерта Хэйли, награда, которой они искали, к которой стремились и которой достигли.

В дверь позвонили.

Первой ее реакцией было отпрянуть, его – теснее и крепче обнять ее.

Когда Галт поднял голову, он улыбался. Он сказал только:

– Теперь не время бояться.

Они прошли обратно в комнату, дверь в лабораторию захлопнулась за ними.

Он молча подал ей пальто, подождал, когда она завяжет пояс и наденет шляпу. Потом направился к входной двери и открыл ее.

Трое из четверых вошедших были крепкие, мускулистые мужчины в военной форме, каждый с двумя револьверами на поясе; их грубые широкие лица ничего не выражали. Четвертым вошел их старший, тщедушный человечек в гражданском, с аккуратными усиками, бледно-голубыми глазами и манерами интеллигента из породы тех, кто специализируется на связях с общественностью. Он был в дорогом пальто.

Войдя в комнату, он заморгал, сделал шаг вперед от порога, остановился, сделал еще шаг и опять остановился.

Итак? – спросил Галт.

Ваше имя… э-э… Джон Галт? – слишком громко спросил человек в гражданском.

Да, это мое имя.

Вы тот самый Джон Галт?

Который?

Вы выступали по радио?

Когда?

Полно дурачить нас. – Твердый голос с металличе скими нотками принадлежал Дэгни. Она обратилась к старшему: – Да, он именно тот Джон Галт. Доказательства я представлю вашему руководству. Вы можете продолжать.

Галт повернулся к ней как к незнакомке:

– Вы хоть теперь скажете мне, кто вы и что вам здесь надо?

На ее лице ничего не отразилось. На лицах вошедших – тоже.

– Мое имя – Дэгни Таггарт. Мне надо было убедиться, что вы тот человек, которого разыскивает вся страна.

Он обернулся к старшему.

Хорошо, – сказал он. – Я Джон Галт, но если вы хо тите, чтобы я вообще отвечал вам, уберите от меня вашего, – он указал на Дэгни, – стукача.

Мистер Галт! – закричал штатский, размещая в голосе максимум жизнерадостности. – Какая честь найти вас, большая честь и удача! Прошу вас, мистер Галт, правильно понять нас, мы готовы удовлетворить ваши пожелания. И конечно, у вас нет необходимости общаться с мисс Таггарт, если вам не хочется… Мисс Таггарт только пыталась исполнить свой патриотический долг, но…

Я сказал: уберите ее.

Мы вам не враги, мистер Галт, уверяю вас, мы вам не враги. – Он повернулся к Дэгни: – Мисс Таггарт, вы оказали стране неоценимую услугу. Вы заслужили вели чайшую благодарность народа. Позвольте нам самим с этого момента заниматься этим делом. – Мягко, чтобы не обидеть, он начал оттирать Дэгни на задний план, за спины солдат.

Что вам нужно? – спросил Галт.

Страна ждет вас, мистер Галт. Что же до нас, то мы хотим одного – развеять свои опасения. Надеемся, что можем рассчитывать на ваше сотрудничество. – Рукой в перчатке он сделал знак своим людям.

Заскрипели половицы, солдаты молча приступили к обыску: они открывали ящики стола, шкафа, заглядывали во все углы.

Завтра утром нация ощутит подъем духа, узнав, что вас нашли.

Что вам нужно?

Мы просто хотим приветствовать вас от имени на рода.

Я арестован?

– К чему такие устаревшие понятия? Наша задача – всего лишь доставить вас на совещание к высшему руководству страны, ваше присутствие там очень актуально. – Он сделал паузу, но Галт молчал. – Высшие руководители страны желают посовещаться с вами, именно посовещаться и достигнуть дружеского взаимопонимания.

Солдаты ничего не обнаружили, кроме одежды и кухонной утвари, – ни книг, ни писем, ни даже газет. Можно было подумать, что здесь обитал неграмотный.

Наша цель – всего лишь помочь вам занять подобающее место в обществе, мистер Галт. Кажется, вы сами не осознаете своей общественной значимости.

Осознаю.

Мы здесь только для того, чтобы защитить вас.

Заперто! – объявил один из солдат, ударив кулаком в дверь лаборатории.

Старший изобразил вежливую улыбку:

Что находится за этой дверью, мистер Галт?

Частное владение.

Не будете любезны открыть?

Нет.

Старший развел руки в жесте печальной необходимости:

К несчастью, у меня инструкции. Порядок есть порядок, знаете ли. Нам нужно открыть и осмотреть помещение.

Открывайте.

Это всего лишь формальность, простая формальность. Нет причин выходить за рамки дружеских отношений. Хорошо бы получить ваше содействие.

Я сказал – нет.

Уверен, вы не хотите, чтобы мы прибегали к… особым мерам. – Ответа он не получил. – Нам дано разрешение взломать двери, но, само собой, мы не хотели бы к этому прибегать. – Он снова подождал, но ответа не получил. – Ломайте замок! – приказал он солдатам.

Дэгни взглянула в лицо Галта. Оно сохраняло полное спокойствие, он смотрел прямо перед собой, на дверь, ни одна черточка его лица не дрогнула. Замок представлял собой простую маленькую квадратную пластинку из полированной меди, без скважины или иных приспособлений.

Трое солдат невольно замолчали и не двигались, пока их старший осторожно примеривался с инструментами взломщика к необычному замку.

С деревом проблем не возникло, оно легко поддалось, полетели щепки; в тишине треск дерева производил такое впечатление, будто разбивали тараном крепостные ворота. Когда взломщик добрался фомкой до замка, за дверью послышался легкий шелест, не громче шороха утомленного ветерка. Еще через минуту замок выпал из панели и дверь растворилась на дюйм.

Солдат отскочил назад. Старший приблизился импульсивными, как икота, шажками и распахнул дверь. Перед ними непроглядной, плотной тьмой зияла черная дыра.

Они переглянулись и посмотрели на Галта. Галт не шевельнулся, он смотрел во тьму.

Дэгни прошла вслед за ними, когда они переступили порог, светя себе фонариками. Они оказались в длинном металлическом контейнере, пустом, если не считать наносов тяжелой пыли на полу – странной сероватой пыли, которая словно веками копилась от рассыпавшихся в прах руин. Комната выглядела мертвой, как пустой череп.

Дэгни отвернулась, чтобы они не увидели на ее лице крик души, знавшей, чем была эта пыль всего несколько минут назад. «Только мысль откроет эту дверь, – сказал он ей тогда у входа в здание электростанции Атлантиды. – Если кто-то попытается взорвать ее мощнейшей взрывчаткой, оборудование превратится в груду лома намного раньше, чем поддастся дверь». Не пытайся открыть эту дверь, думала она и знала, что то, что сейчас у нее перед глазами, служило наглядной формой утверждения: не пытайся насиловать разум.

Все молча вернулись назад и направились было к выходу, но остановились в нерешительности, один здесь, другой там, будто выброшенные на берег отливом.

– Что ж, – сказал Галт, надевая плащ и поворачиваясь к старшему, – пойдемте.

* * *

Три этажа отеля «Вэйн-Фолкленд» были освобождены и переданы в распоряжение военных. В длинных застеленных коврами коридорах на каждом углу стояли посты с пулеметами.

На площадках пожарных лестниц стояли часовые со штыками. На пятьдесят девятом, шестидесятом и шестьдесят первом этажах двери лифтов заперли на замок, оставив для доступа одну дверь и один лифт, охраняемые солдатами при полной боевой выкладке. В холлах, ресторанах и бутиках первого этажа болтались странного вида люди: их костюмы были слишком дорогими и слишком новыми; они безуспешно пытались сойти за завсегдатаев и гостей отеля – костюмы плохо сидели на плечистых, мускулистых фигурах и к тому же оттопыривались в тех местах, где пиджакам бизнесменов оттопыриваться вовсе незачем, в отличие от пиджаков громил.