О носах и замка́х - Владимир Торин

можно было отталкиваться.

Далее логическим путем было установлено, во-первых, что место действия фото № 1 – это город Льотомн, а во-вторых, кем именно является второй, как называл их Джаспер, «персонаж».

- То есть Прилизанный, который присутствует почти на всех фотокарточках, это и есть Реймонд Рид?- спросил Джаспер, пристально разглядывая этого человека.

- Вне всякого сомнения.

Глубоко внутри у мальчика возникло странное чувство: разумеется, он никогда прежде не видел мистера Рида, но при этом отчего-то ощущал, что был с ним давно знаком. С того самого момента, как Фиш назвал им его имя, он представлял себе Реймонда Рида, пытался изобразить его у себя в воображении. Что ж, на деле это оказался ничем не примечательный с виду человек – совершенно обычный и буднично-скучный. Особенно на фоне взбудораженного носатого дедушки мистера Фиша.

- А кто такой мистер Конфетт?- Джаспер указал на название лавки «Рид и Конфетт» на фотокарточке № 2.

- Думаю, никакого мистера Конфетта не было – это просто вывеска, часть которой построена на созвучности. И, если попытаться понять логику владельца лавки, ее полностью можно расшифровать, как «Рид и его конфеты». Это кондитерская.

- Кондитерская?- разочарованно протянул племянник.

Доктор покачал головой: еще бы – Джаспер, небось, представлял себе, что в деле замешана какая-то зловещая тайная организация (помимо зловещей тайной организации «Клуб заговорщиков мистера Блохха»), и Реймонд Рид – некто вроде злого гения, сумасшедшего, но талантливого изобретателя и составителя коварных планов…

Фото № 3 практически ничего не дало, кроме, разве что, того, что являлось неким логическим звеном между фото № 2 (открытие кондитерской Рида в Габене) и фото № 4 (заключение какой-то сделки). Оно дало понять, что прошло много времени, район обнищал и обветшал.

Что касается фото № 4, то оно рассказало многое – по сути оно завершило эту историю в фотокарточках, и помог раскрыть его тайны именно Джаспер:

- Я знаю его!- неожиданно воскликнул мальчик, когда фото № 4 попало к нему в руки.- Этого толстяка с сигарой! Который жмет руку мистеру Риду!

- Что?- удивился дядюшка.- Откуда?

- Я его видел. Недавно. Это Сессил Ригсберг, основатель банка! Его портрет висит в кабинете мистера Портера. Он там такой же – точь-в-точь: и сигара, и живот, и огромные нижние веки!

- Гм. Сессил Ригбсерг, значит…- задумчиво протянул доктор Доу.- Занятно. Знаешь, что я думаю, Джаспер?- дядюшка зажег новую папиретку и откинулся в кресле.- Что мы видим на фото № 4? Помимо двух очевидных… гм… персонажей? Здесь запечатлено какое-то громкое событие, учитывая столпотворение и неприкрытый ажиотаж. Учитывая присутствие господина банкира, несомненно, это было какое-то важное дело. На фотокарточке присутствуют репортеры с фотографическими аппаратами и переносными фонографами для интервью, а это значит, что там должен был присутствовать кто-то из «Сплетни», а уже это значит, что…

- Что это событие освещалось в газете!

- Именно. И мы буквально можем прочитать, что именно произошло там в тот день.

Доктор Доу отправил запрос в газетный архив, и с племянником они продолжили изучать фотокарточки и строить различные теории. Джаспер все гадал: что банкиру Ригсбергу понадобилось от кондитера Рида? Дядюшка, в свою очередь, рассуждал на тему предназначения непонятной машины – пока что сделал вывод, что это какой-то кулинарный кондитерский станок. Но, как и все прочее, без наличия подтверждения, это предположение являлось сугубо умозаключением. И хоть доктор Доу уважал умозаключения, все же считал их непозволительной вольностью, если под ними нет твердокаменного доказательного обоснования. В практическом ключе, разумеется.

Ответ не заставил себя особо ждать – он пришел меньше, чем через полчаса. Из прихожей раздался свист – датчик приемника пневмопочты разрывался.

- Ну, наконец-то!- воскликнул Джаспер.- Это из газетного архива!

С маниакальной неспешностью доктор Доу отправился в прихожую, открутил вентиль и извлек из капсулы газетную вырезку. Вернулся в гостиную и медленными, аккуратными движениями, за которые Джаспер его возненавидел, развернул вырезку, расправил ее, дотошно разгладил все уголочки и только тогда прочитал:

«ПОСЛЕДНЕЕ ЗАВЕДЕНИЕ ДОМА № 7 ПРОДАНО!!!

Свершилось! Свершилось, дамы и господа!

Нашим читателям из Тремпл-Толл и прочих мест будет любопытно узнать, что непримиримый собственник и талантливый кондитер мистер Реймонд Рид сдался! Безоговорочно! Бесповоротно! Окончательно!

Как, без сомнения, знают наши почтенные читатели, между господином Сессилом Уортингтоном Ригсбергом и мистером Ридом долгие годы длилась борьба. У господина Ригсберга давно имелись планы на здание по адресу “Площадь Неми-Дрё, дом № 7”, и одну за другой он выкупил все лавки и квартиры в нем – лишь владелец кондитерской “Рид и Конфетт” был упорен и непоколебим. Все полагали, что мелкая сошка из Саквояжни ничего не сможет противопоставить богачу и влиятельному джентльмену из Старого центра, что она будет задавлена мощью и влиянием богатств семьи Ригсберг, но никто и предположить не мог, что все так затянется.

Мистер Рид ни в какую не соглашался продавать свое заведение, несмотря на все новые предложения, на повышение суммы, различные ухищрения своего оппонента и даже угрозы. Все вы помните историю с адвокатом господина Ригсберга, который неожиданно переметнулся к мистеру Риду, попробовав всего лишь одну его шоколадку. И все вы видели непреклонность мистера Рида, и благосклонность к нему лично главного судьи Уиндерга, только лишь которая не позволяла господину Ригсбергу применять грязные методы и расправу к мистеру Риду. Все вы слышали, как мистер Рид поклялся, что не бросит и не предаст свое дело, пока хоть один человек будет приходить к нему за шоколадом.

Ходят слухи, что Сессил Ригсберг заплатил или запугал всех в Тремпл-Толл, чтобы никто не покупал ничего в “Рид и Конфетт”. И хоть скептики заявляют, что это попросту невозможно (ведь на это, даже при наличии ресурсов) понадобилась бы сотня лет, мы рады сообщить, что в том или ином случае эта приевшаяся всем история, наконец, завершилась.

А мы поздравляем всех, кто ставил на господина Ригсберга с победой! А тем, кто ставил против, желаем отчаиваться и отчаиваться как можно сильнее, ведь большего вы недостойны, жалкие неудачники!

Между тем наш корреспондент взял комментарий у господина Ригсберга:

“Это было неизбежно,- говорит известный богач.- Вы все слышали, что, подписывая бумаги, я говорил мистеру Риду, что его, образно выражаясь, крошечный аэростат достойно встречал удары бури и продержался достаточно долго, чтобы вызывать уважение! Но так как все уже закончено и семья