Российская империя, XVIII — начало XX вв. - Евгений Спицын

Подобные прогнозы классиков марксизма не оправдались, и уже в конце своей жизни, в 1895 г., Ф. Энгельс вынужден был признать, что капитализм обладает значительно большими резервами для развития, что они с К. Марксом ошибались, ожидая скорого революционного краха этой общественно-экономической формации. Подобная раздвоенность теоретического наследия классиков марксизма и стала причиной раскола в рядах их многочисленных последователей и учеников.

Одно течение в европейском марксизме было связано с именем видного деятеля германской социал-демократии Эдуарда Бернштейна, который в 1899 г. в своей работе «Предпосылки социализма и задачи социал-демократии» открыто заявил, что капитализм не рухнет под напором собственных противоречий, и переход от капитализма к социализму произойдет не революционным путем, а в ходе последовательных социальных реформ через участие социалистов и лидеров рабочих профсоюзов в работе буржуазных парламентов и правительств.

Такая трактовка теоретического наследия классиков марксизма вызвала резкий протест со стороны К. Каутского, Р. Люксембург, Г.В. Плеханова, В.И. Ульянова (Ленина) и других видных представителей европейской и российской социал-демократии, которые по-прежнему отстаивали концепцию гибели капитализма путем революционного захвата власти пролетариатом. Наиболее четко этот тезис был сформулирован Карлом Каутским в его работе «Путь к власти» (1909), где он прямо заявил, что вступление развитых стран мира в эпоху империализма и неизбежность войны между ними за новый передел мира должны стать «исходным пунктом социальной революции, которая установит пролетарский режим».

Еще более глубокий теоретический фундамент под этот вывод заложил известный немецкий экономист Рудольф Гильфердинг, который в своей работе «Финансовый капитал» (1910), обстоятельно исследовав новейшие явления в промышленности и финансах, вновь доказал, что развитие кредитно-банковской системы капитализма ведет к подчинению промышленного капитала банковскому капиталу и созданию на этой базе мощных финансово-промышленных групп. Эти группы, руководимые финансовой олигархией, и начинают реально осуществлять внешнеэкономическую экспансию, и активно подталкивают национальные правительства к проведению агрессивной внешней политики.

Идеи К. Каутского, Р. Гильфердинга и других теоретиков марксизма легли в основу решений Базельского конгресса II Интернационала (1912), в которых прямо говорилось о том, что пролетариат и руководящие им партии должны использовать экономический и политический кризис, который неизбежно будет вызван первой в мире империалистической войной для борьбы за социалистическую революцию.

Разразившаяся вскоре Первая мировая война остудила «горячие головы» многих европейских социалистов, и значительная их часть перешла на позиции «защиты своего отечества». Более того, ряд теоретиков марксизма, в частности К. Каутский, пришли к выводу, что нынешняя война может привести не к гибели империализма, а к новому этапу его развития, когда транснациональные корпорации начнут совместную эксплуатацию мирового хозяйства.

Своеобразным ответом К. Каутскому стала работа одного из теоретиков российской социал-демократии Николая Ивановича Бухарина, который в сентябре 1915 г. опубликовал в женевском журнале «Коммунист» свою работу «Мировое хозяйство и империализм». В этой работе он утверждал, что неизбежная конкуренция национальных монополий на мировом рынке сырья и капитала всегда будет чревата военными столкновениями, поэтому главная задача пролетариата состоит в том, чтобы прийти к власти «путем превращения империалистической войны в гражданскую войну между классами».

Таким образом, когда В.И. Ульянов (Ленин) в середине 1915 г. начал работу над своей знаменитой работой «Империализм как высшая стадия капитализма», эта тема была уже изучена вдоль и поперек. Заслуга лидера российских большевиков заключалась лишь в том, что с присущей ему железной логикой он систематизировал основные признаки империализма и, сделав чисто политические выводы, вооружил русских марксистов — сиречь большевиков — программой действия на ближайшую историческую перспективу.

С точки зрения В.И. Ленина империализм — это последняя, загнивающая стадия капитализма, канун социалистической революции, для которого характерны пять основных признаков:

1) концентрация производства и капитала привела к возникновению монополий, которые начинают играть все более значимую роль в экономике ведущих буржуазных государств; таким образом, империализм — это, прежде всего, монополистический капитализм;

2) на фоне этой монополизации происходит неизбежное слияние банковского и промышленного капитала и образование финансового капитала и финансовой олигархии;

3) в новых исторических условиях, когда реальные рычаги управления находятся в руках финансовой олигархии, вывоз капитала, в отличие от вывоза товаров, начинает приобретать первостепенное значение;

4) это обстоятельство неизбежно привело к борьбе за новый передел мировых рынков сбыта, сырья и рабочей силы между ведущими монополистическими корпорациями;

5) ввиду обострения этой борьбы становится неизбежным новый политический передел мира, т. е. война между крупнейшими империалистическими державами.

Все эти признаки империализма в той или иной мере были присущи всем индустриально развитым странам мира. Однако в каждой из них империализм имел свои отличительные черты. Например, во Франции он был финансовым, в Англии — колониальным, а в России носил «военно-феодальный» характер.

В советской исторической науке по вполне понятным обстоятельствам ленинская теория империализма была полностью канонизирована, превратившись в своеобразный «новый завет» ортодоксального марксизма. Целый ряд современных авторов (Ю. Шишков, Б. Клейн) полагает, что эта лженаучная теория в настоящее время полностью обнаружила свою историческую несостоятельность и представляет собой груду теоретических развалин. Однако события последних двух десятилетий очень зримо подтверждают правоту ленинского анализа столетней давности.

4. Этапы монополизации промышленности и банковского капитала

По оценкам большинства специалистов (В. Бовыкин, В. Лаверычев, В. Тюкавкин, В. Федоров), в начале XX в. в России налицо были все пять признаков империализма, однако степень их развитости была различна. По уровню и темпам концентрации промышленного производства и банковского капитала Россия намного опережала все индустриально развитые страны мира. Однако вывоз промышленных товаров из России по-прежнему существенно преобладал над вывозом капитала и т. д. В отечественной историографии традиционно выделяют четыре основных этапа монополизации русской промышленности и формирования финансового капитала.

I этап (1890―1900), который хронологически совпал с первым промышленным подъемом, характеризовался возникновением первых примитивных форм монополии — картелей, которые создавались на основе временных соглашений об объемах производства, установлении единых цен на произведенный товар и разделе рынков сбыта готовой продукции. Все участники таких картельных соглашений сохраняли свою производственную и коммерческую самостоятельность. Первые картели возникли в самой передовой и новой отрасли промышленного производства — нефтяной — «Товарищество братьев Нобель» (1895) и «Мазут» (1898), однако их количество было относительно невелико и, по оценкам историков (Я. Лившин, В. Лаверычев, К. Шацилло), составляло не более 30 объединений.

II этап (1900―1908), хронологически совпадающий с периодом экономического кризиса и промышленной депрессии, стал периодом решающего этапа монополизации русской промышленности. Основной формой монополий в этот период становятся синдикаты, которые не только контролировали сбыт всей готовой продукции, но и отчасти вмешивались в сам процесс производства тех предприятий («контрагентов»), которые входили в состав этих монополистических союзов.

Особенно крупные синдикаты возникли в отраслях тяжелой промышленности. Например, практически весь металлургический рынок Российской империи контролировали всего два промышленных гиганта — «Продамет» (1902), объединявший практически все заводы Донецко-Криворожского региона, и объединение уральских промышленников «Кровля» (1903). На долю первого синдиката приходилось около 80 % сбыта всего листового железа, стальных балок и швеллеров. На угольном рынке страны первую скрипку играл синдикат «Продуголь» (1907), который, объединив семнадцать крупнейших угольных шахт Донбасса, сосредоточил в своих руках сбыт 60 % всего производимого в стране каменного угля. Аналогичные позиции в других отраслях промышленного производства занимали такие мощные синдикаты, как «Трубопродажа» (1902), «Гвоздь» (1903), «Дрожжи» (1903), «Продвагон» (1904), «Нобель-мазут» (1905), «Треугольник» (1907), «Продаруд» (1907) и другие. Всего же в этот период было создано более 50 синдикатов практически во всех ведущих отраслях промышленного производства.