Империум человечества: Омнибус - Джонатан Грин

— Он мёртв. Почти все мертвы. Я главный. Мы улетаем, — он потянулся к иконке запуска.

Дрант схватил его за руку и притянул лицом к лицу.

— Мы ждём нашего капитана, — сказал он сквозь сжатые зубы. — Я настаиваю.

Что-то во взгляде старика подсказало Евсофу, что спорить слишком опасно. Он отодвинулся, смирившись.

Энсин Джагг сидел на пороге спасательной капсулы, откуда было видно пятьдесят метров коридора, ведущего обратно в «Бесс».

— Пока всё спок, Дрант.

— Будем надеяться, так и будет, парень.

Дрант коснулся рукояти автопистолета, который прятал под подлокотником кресла. «Пусть идут», — подумал он.

Он думал о Наде. Скоро, возможно, они встретятся в жизни после смерти, какую бы Император им не уготовил.

Отрывистый грохот автогана прервал его мысли. Маттеус открыл глаза и увидел, как тварь отшатывается прочь, красно-коричневые струи плещут из жёсткой шкуры. На мостик, яростно завывая, ворвался Гуннар. Он расстрелял всю обойму, затем перехватил оружие словно дубину и набросился на ошеломлённую тварь, колотя её по раздутой голове и ревя как одержимый. Тварь опрокинулась, врезавшись в поручень мостка, из десятка ран сочилась кровь.

Гуннар повернулся к Маттеусу и указал на бьющийся комок в нагрудном кармане.

— Нашёл Лемана на кухне, — он похлопал по погнутому автогану. — И это нашёл.

— Слава Императору! Уходим.

Позади них, в тот самый момент, когда они бросились к свободе, тварь зашевелилась. Она знала этот корабль и знала, куда они направляются. Она затопала следом, ведомая охотничьим инстинктом на перехват.

— Ещё два поворота, и мы на месте, — восторженно завопил Маттеус. Гуннар внезапно схватил его за ворот и зажал огромной рукой рот.

— Леман боится. Он чует его, — он показал на поворот впереди и прошептал: — Там.

Впереди на стене чернела огромная уродливая тень: тварь обошла их! Маттеус опустился на пол, окончательно сломленный.

Гуннар похлопал его по плечу. На его лицо медленно наползала улыбка, мыслительный процесс для такого действия требовал некоторого времени. Он указал на потолок. Маттеус проследил за пальцем и сумел выдавить усмешку.

* * *

Джагг завопил:

— Там что-то есть, в конце коридора!

Оно ринулось к ним, наклонив корпус вперёд — сплошная масса блестящих мускулов и острых когтей, широкие плечи занимали всю ширину прохода. Дрант суетливо выхватил пистолет, навёл его трясущимися руками и выпустил град шальных пуль, некоторые, срикошетив от стен, попали в трубы охлаждения. Хлынул жгучий пар, обжигая тварь, та отскочила назад, неожиданно насторожившись.

Дрант глядел на жуткое видение, которое припало к полу всего лишь в нескольких метрах от него, окутанное шипящими испарениями.

— Оно пришло, — выдохнул он. — Император сохрани нас, оно пришло.

— Мы улетаем, немедленно! — крикнул Евсоф, протягивая руку к иконке запуска.

И тут сверху, из вентиляционной шахты в потолке коридора перед ними, выпало тело. За ним тут же последовало ещё одно, покрупнее. Оба ввалились внутрь.

— Запускай! — заорал Маттеус.

Евсоф ткнул иконку, и в тот момент, когда тварь бросилась к створкам, они захлопнулись с гулким лязгом. Распахнутая пасть, брызгая слюной, с размаху ударилась в стекло. Люди отпрянули, вскрикнув от страха. Гуннар же прижал лицо к стеклу и восторженно завопил:

— Гуннар первый, Гуннар первый!

С рёвом запустились стартовые двигатели, выталкивая капсулу в пустоту. Чудовище, лишившееся добычи, секунду постояло в дверях, затем ушло обратно внутрь «Бесс».

— Теперь они вместе, дитя и чудовище, — произнёс Маттеус устало. — Кто из них больший изверг, спрашивается?

Он оглянулся вокруг, глаза блестели от скорби. Челнок был построен в расчёте на экипаж в полном составе — сто сорок пять человек. Подсчёт показал, что осталось всего двенадцать, включая его самого. Никто не произнёс ни слова. Никто не знал, что сказать.

Маттеус вглядывался в окно, пока «Чёрная Бесс» постепенно исчезала из виду. Ослепительная вспышка, и она пропала совсем, поглощённая бездонным потусторонним миром варпа, забрав с собой девочку и её отродье Хаоса.

* * *

На краю гигантского светящегося облака, дрейфующего через маршрут имперских грузовиков, который соединял Врантис-3 и Мир Иареда, в засаде притаился охотник. От загнутого носа до элегантно суженных стабилизаторов рейдер эльдар был примером жестокой и смертоносной красоты.

— Смерть может прийти откуда угодно. Она ждёт, а потом заключает тебя в свои объятия.

Так говорила капитан корабля, Корах Вик, которая сидела, подобравшись в командирском кресле — само воплощение смертельно опасного хищника, терпеливо выжидающего момента, чтобы нанести удар.

— Есть контакт, — сообщил пилот, в голосе отчётливо сквозило удовольствие.

— Подробнее.

— Одиночный корабль, вероятно грузовик, показания слабые, энергия на минимуме. Жирный человеческий опарыш, ждущий, чтобы мы его раздавили.

Корах улыбнулась самой холодной из своих улыбок. Лёгкая добыча. Однако она ощутила укол недовольства. Слишком лёгкая. Жестокая натура её души требовала вызова, противника, который бы извивался и бился в её мёртвой хватке. А эта жертва едва застонет, прежде чем пасть под её огнём и абордажными командами.

Пилот выжидающе смотрел на капитана. Она приняла решение, единственное из возможных:

— Собери моих охотников. Сегодня с ними на абордаж пойду я.

— Как прикажете, — ответил пилот. — Получены данные о корабле. Это «Чёрная Бесс».

Корах пренебрежительно махнула рукой:

— Не имеет значения. Надеюсь, они окажут хоть какое-то сопротивление.

Она облизнула тонкие губы и плотоядно взглянула на неуклюжее судно, ползущее по визиопорталу.

— Доброй охоты, госпожа, и удачи, — пожелал пилот.

— Удача мне не понадобится. Я не предвижу никаких проблем.

С этими словами она развернулась и зашагала с мостика.

Чарльз Стросс

Монастырь Смерти

Тензиг не понимал, что происходит, пока не увидел книгу в склепе под библиотекой, которая немного прояснила ситуацию. Но и это не показало полную картину.

Он уже несколько часов сгорбившись сидел перед блёклым экраном, когда мастер запретных искусств покинул свою кафедру и тронул его за плечо кончиками пальцев. Тензиг повернулся в кресле и вопросительно посмотрел на него. Мастер поманил его, и Тензиг заставил себя встать на ноги. Казалось, мир кружится вокруг его усталой головы, когда он следовал за мастером из тишины скрипториума в гулкую яркость пятиугольника. Необходимости молчать больше не было, но губы до сих пор были слишком сухи, чтобы говорить.

— Почему? — прохрипел Тензиг.

Мастер не ответил, а лишь одарил его загадочным взглядом и продолжил свой путь.

— Белый шум, — сказал он, а под его ногами хрустел гравий.

День был сухим и мягким, облака над головой превращали сияние звёзд в блистающий свет, который смывал все тени и казался жидким.

— Мы поговорим в моих покоях, — сказал мастер, протирая бритый череп ладонью, как будто с возрастом плоть нуждалась в полировке. — Такие вещи… не предназначены для широкой аудитории. Если кто-то это услышит, появятся вопросы, даже может начаться паника. Возможно, небо упадёт нам на головы…

«Возможно, возможно…» — подумал Тензиг. «Возможно» было идеальным словом в случае признания наличия высокой вероятности неточностей в условиях. Мастер с таким же успехом мог сказать «Вряд ли». Но факты, которые видел Тензиг, были ужасными. Империум возвращался.

Покои мастера находились в северной башне монастыря — одном из старейших строений в комплексе и, возможно, на всей планете. Холодные точёные каменные блоки были положены друг на друга без раствора, только большой вес удерживал их на месте. Мягкий климат и отсутствие землетрясений в этой области позволили им простоять так долго. Сотни поколений монахов жили, трудились и умирали под взглядами здешних высоких окон.

Но это не означало, что обстановка покоев была по-спартански строгой. У хозяина было множество комнат, а пол был отделан полированными деревянными панелями, которые за века стали глянцево-темными. Мебель тоже была очень древней, древнее, чем Тензиг мог себе представить. В этой обстановке мастер тайных искусств находил уединение и принимал гостей.

— Присаживайся, — сказал мастер, когда Тензиг, проскользнув под ширмой, неуверенно встал в дверях. Тонкая улыбка скользнула по лицу хозяина, когда он выглянул в окно. Быстрым движением глаз он осмотрел горизонт, а затем, удовлетворённый увиденным, прикоснулся пальцами к скрытому месту на оконной раме. Силуэт на фоне окна изменился: там, где раньше были земля и небо, теперь остались лишь сверкающие полосы света.