Мне доставшееся: Семейные хроники Надежды Лухмановой - Александр Колмогоров

5. Не привлекать соблазнами.

6. Задать должный тон собраниям.

7. Прекратить костюмирование в исторические формы тех, кто их не носил.

8. Поставить на пути гимнастику, спорт, оркестры, хоры — всё то, что даёт достижения.

9. Создавать и всячески поддерживать артели.

10. Заменить пропаганду прямой действенной задачей.

11. Поддерживать Союз «Нового поколения», который устранил бы отмежевание от старого поколения в общей, равно дорогой и нужной работе.

Неожиданное известие племянницы Ляли о смерти матери 20 мая 1934 года (на 63 году жизни) ошеломило, казалось бы, подавившего в себе все родственные чувства директора-холостяка. Ведь совсем недавно она так радовалась переезду в Ленинград второй дочери Зои с демобилизованным мужем и 10-летним сыном Сашей. Да и её оптимистическое письмо Ляле от 17 января из дома отдыха (у станции Сиверская Варшавской железной дороги) не предвещало такой скорой развязки:

…Моя родная девочка, вот уже 4-й день, как я здесь и делаю всё для того, чтобы отдохнуть. Кормят нас прекрасно — 4 раза в день, и я стараюсь всё съедать. Много лежу, читаю. Природа кругом прекрасна, домики стоят в лесу, полном сосен и елей. Снегу масса, тишина полная. Каждое утро в 8 ½ идём на прогулку до завтрака. Теперь, дружок, мы обе поправим здоровье.

Есть клуб, читальня, библиотека. Бывают лекции, концерты с исключительно хорошими пианистом и певцами. Живу в домике на 40 человек, в моей комнате шестеро. Подбор очень удачный.

В первый же день меня единогласно выбрали старостой по дому. Немедленно вызвала на соревнование по выполнению правил внутреннего распорядка соседний дом, а наш объявили «ударным».

Сейчас пишу статью в стенгазету. Ну, словом, ты узнаёшь свою неугомонную маму.

Солнышко моё ненаглядное, увидимся только 30-го, береги себя и не скучай. Все мысли мои с тобой, люблю тебя. Вся твоя, мама[861].

Но беда не приходит одна…

9 октября 1934 года Югославию и всю Европу потрясла ужасная трагедия. В Марселе хорватскими националистами — агентами итальянской и германской разведок — во время своего официального визита во Францию были убиты Король-Рыцарь Александр I Объединитель и министр иностранных дел Франции Луи Барту.

В последующие два дня панихиды по Блаженнопочившем короле прошли в церквях корпуса и Русской колонии в Белой Церкви. А 17 и 18 октября депутация из кадет и преподавателей (27 человек) участвовала в похоронах бывшего монарха в храме Св. Георгия Победоносца на Опленце в Тополе. В день погребения короля и по случаю 20-го дня его кончины заупокойная литургия и панихида были отслужены и в корпусной церкви. Траурное собрание 28 октября и выставка, посвящённая памяти почившего талантливого государственного деятеля Балкан и покровителя 300 русских колоний в Югославии, завершили череду скорбных мероприятий, последовавших за этой тяжкой для всего славянского мира потерей.

Смерти Елизаветы Адамович, родной сестры Марии и короля-покровителя, по всей видимости, резко сказались на здоровье и состоянии духа 64-летнего директора корпуса: в конце года он обнародовал 67 своих заветов, обращённых к 220 русским кадетам — кодекс чести, поведения и наказов к дальнейшей их жизни; 9 и 10 февраля 1935 года под его председательством проходят 300-е заседание педагогического Комитета и вечер памяти по всем российским кадетам за время существования корпусов (1732–1935 гг.); 15 марта — богослужение и панихида по всем скончавшимся в Югославии воспитанникам и преподавателям.

Именно в эти дни он пишет потомкам и памятную записку-завещание:

…Вопрос будущего Русского корпуса — общеславянский.

И разговор нужно вести о сохранении превосходной школы двухвековых преданий, последнего живого семени Российской империи, русской драгоценности и, наконец, идейной и принципиальной связи с национальной Россией…

… Для того же, чтобы признать неизменным и жизнеспособным нынешний строй России, надо быть очень неумным. Этот режим — этап, эпизод, эксперимент, который отойдёт в историю ещё при вашей жизни. В народе проснётся инстинкт нации, и он сметёт ненародную власть… Я учил одинокой непоколебимости. Не теряйте веры, не связывайте её со сроками.

…Как был бы счастлив хоть ненадолго полюбоваться вашим слётом к воскресшей Матери-России! Но доживу ли? Суждена ли мне посмертная награда, когда на Родине признают мою Ей верность за рубежом и службу до последнего издыхания?..

675 писем, телеграмм и почтовых карточек, полученных на его имя от «Киевлян» и «Виленцев» в 1920–33 годы, передал директор на хранение в музей корпуса!

После заупокойного богослужения в корпусной церкви 9 октября 1935 года по годовщине кончины Блаженнопочившего короля Александра I сердечные припадки у Бориса Викторовича усилились. Для постоянного дежурства у его кровати коллеги организовали группу братьев милосердия из шести кадетов. По воспоминаниям одного из них, когда больному было плохо, он никогда не вспоминал родных, а говорил только о своих питомцах.

19 октября Б. В. Адамовича отправили в Панчевский госпиталь, затем перевезли в военную больницу в Сараево. Молебен о здравии генерала 9 марта в корпусной церкви, возможно, подарил ему несколько дней жизни. Уже лёжа на смертном одре, он закончил последнее в своей жизни письмо словами:

…Да хранит Господь моих лучших спутников жизни — однополчан-кексгольмцев. Благодарный полку ученик, удостоившийся учительства.

А 22 марта в два ночи генерал-лейтенанта Бориса Викторовича Адамовича не стало. В полузабытьи, неуверенным тонким почерком, косыми буквами он ещё успел буквально нацарапать что-то похожее на четверостишие:

Где-то вы? Где вы, родные детишки?Где-то вы? Где вы, милые детки?Где-то вы? Где, мои шалунишки?Где-то вы? Где, дорогие кадетки?

С 1920 по 1936 год 668 его воспитанников получили среднее образование, из них 52 поступили в военно-учебные заведения королевства и стали офицерами югославской армии.

Сараево давно не видело таких похорон. 24 марта в 15 часов 30 минут среди пальм, венков и зажжённых свечей в больничной часовне состоялось отпевание и прощальные молитвы в присутствии множества друзей покойного. Белый гроб с Георгиевским оружием и фуражкой на крышке, установленный на артиллерийском лафете, сопровождаемый почётным караулом с обнажёнными шашками и воинским отрядом, под звуки траурного марша направился к военному кладбищу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});