На свои круги (СИ) - Турлякова Александра Николаевна

Потянулись дни покоя и счастливого лета. С первых же дней она влюбилась в Арвин, в его сады и ручьи, в пение птиц и яркое солнце, в тёплые дожди и южный ветер, в приветливых добрых людей вокруг. Она впервые в жизни ощущала себя счастливой как никогда. Рядом был любимый человек и его ребёнок. Она жила эти месяцы простым женским счастьем, и наивно думала, что всё это будет бесконечным.

Орвил рассказал ей про Эрвина всё, что знал, познакомил её с его маленьким сыном, и вместе они ждали вестей из Королевского Суда, молились за удачное разрешение дела. Когда начался сам Суд и нужны были свидетели, Орвил уехал туда давать показания и вообще присутствовать на судебных разбирательствах. Вместе с ним уехал Виран – слуга Эрвина, он, оказывается, тоже был свидетелем. Ания осталась одна с детьми. Ждала хороших новостей.

И они пришли. И совсем нехорошие.

Оказывается, в тот день, когда она покинула Дарнт, барона Элвуда хватил удар. Он долго болел, но так и остался прикованным к кровати. Ходить он больше не мог. Вот поэтому он не кинулся за ней в погоню и не пытался всё это время вернуть жену домой. Через месяц его болезнь вернулась, ему стало ещё хуже. Теперь он не мог разговаривать и только ждал смерти. Монах, приближённый к нему, ещё понимал его звуки и жесты, он писал последние распоряжения барона, и тот потребовал вернуть законную жену домой. Так Анию нашло письмо из Дарнта.

Целый день она думала, что делать. Ей не хотелось покидать гостеприимный Арвин, не хотелось оставлять детей одних, не хотелось снова переживать эту трудную дорогу. Но другого выхода не было. Ей пришлось это сделать. Взяв только двух охранников, она отправилась в дорогу, на этот раз верхом, чтобы было быстрее. Ей пришлось оставить сына на няню и кормилицу, пришлось оставить и маленького Эрвина.

Всю дорогу она думала, что её ждёт. Что уготовил ей и её сыну барон Элвуд? Как он сейчас выглядит? В каком он состоянии? И думая о нём, она всё время возвращалась и возвращалась в тот последний день в Дарнте, в тот момент, когда она видела своего супруга последний раз. Злобного, кидающегося проклятьями и обвинениями, творящего боль и расправу. Помнила его руки на своём горле, удары его пинков...

Тогда он бы убил её, не раздумывая, убил без жалости и сожаления. Интересно, а она сейчас, что испытает, увидев его бессильным и обездвиженным стариком? Почувствует ли она облегчение или проявит милосердие в эти последние минуты жизни жестокого мужа? Будет ли сочувствовать ему или будет злорадствовать? Какие чувства он вызовет в её сердце сейчас?

Громада замка возвышалась мрачно и неприветливо. Сколько лет она прожила здесь без радости, в страхе и в тревоге. Здесь она влюбилась, здесь родила сына, здесь рассталась с детством и наивными мечтами.

«Проклятый Дарнт! Ты всегда только делал мне очень больно, ты не дарил мне счастья и покоя. Арвин, где я прожила считанные месяцы, стал мне ближе и роднее тебя. Ты чужой, я считаю мгновения до того мига, как я вновь покину тебя. Покину и больше не увижу...»

Вид парализованного барона Элвуда вызвал у неё смятенные чувства, не жалости и не злорадства. Сильный, волевой воин, привыкший сам водить своих людей в бой, лежал на высокой подушке и рассматривал её у порога бессильным слабым стариком, обречённым на одиночество. Рядом были лишь слуги, те, кого он раньше не гнушался избивать по поводу и без. Пажи и оруженосцы, что раньше воспитывались здесь, вернулись по домам, оставив своего воспитателя, их отцы, скорее всего, подыскивают им новые места.

Замок опустел. Не было даже вечных приживалок, которых всё время было в избытке за столом и вообще... Остались одни слуги и те, скользили тенями в полумраке пустого замка.

Ания прошла в глубь комнаты, ступая по полу и разбросанным по нему веточкам лаванды и мяты. Кто-то заботливо делал это, пытаясь освежить комнату лежачего больного. Кто? Кто-то из слуг или горничных? А не всё ли равно?

- Где нашло вас моё письмо, миледи?

Это был монах-поверенный, может быть, из ближайшего монастыря. Он смотрел на Анию выжидательно, будто ждал неприятностей от неё. Наверное, он уже слишком долго был монахом, что за годы, проведённые в изоляции, научился бояться женщин. Он был среднего возраста, чисто выбрит, а правый глаз его безбожно косил.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Это вы писали мне?- спросила в ответ, а сама добавила:- В Арвине, у барона Орвила...

При этих словах барон Элвуд громко хмыкнул и заворочал головой, подминая подушки, хрипел, силясь что-то сказать.

- Вашему супругу это не нравится...- прошептал монах.

«Да нет, ему не просто это не нравится, этот факт просто-напросто злит его...- подумала Ания с мысленной насмешкой.- А ты как хотел? Ты будешь пинать меня, а я безропотно всё сносить и сидеть рядом? Ну уж нет, дорогой...»

- Где ваш сын?

- Он остался там.

- Вы должны были привезти его сюда. Он – наследник титула и этих земель, он должен быть здесь, с отцом!

- Он останется там. И не смотрите на меня так!- Её голос был холоднее, чем ей самой хотелось бы, но уж, что было, то было. Везти сюда сына она не стала бы никогда. Там он под защитой отца, родного отца, туда же вернётся и Ания. Никому не нужен этот Дарнт, ни ей, ни её сыну, пусть горят огнём и этот титул, и эти земли! К чёрту! Поделом этому старику за всё, что он сделал всем-всем, кто знал его, кто имел несчастье общаться с ним, быть с ним рядом, особенно его родным и близким.

- В-верни... его...- прохрипел барон Элвуд, и Ания нахмурилась, не ожидая услышать и слова от лежачего барона. Он, оказывается, ещё может говорить? Ничего себе! Чего ещё он потребует?- М-мой... сын...

- Нет!- отрезала резко.- Я не верну его сюда! Никогда! Слышите? Вы! Никогда он не будет здесь... Я не позволю...

- Вы не можете этого делать.- Голос монаха, тихий и вкрадчивый, раздражал её. Конечно! Конечно, она не могла этого делать! Не имела права, ведь для всего остального мира её Артин – наследник барона Элвуда, он – будущий барон Дарнтский. И она не могла помешать этому, как ни хотела.

О, всё это злило её!

- Зачем вы вызвали меня?- Она прямо смотрела в лицо мужа. Теперь она знала, что он хорошо слышит её и даже может ответить, если постарается. Зачем ей нужен этот посредник-монах?

- Барон хотел, чтобы вы знали, что барон Арвинский, Орвил Арвинский, официально признан не наследником титула, отец отрёкся от него... Лишил его титула, земель...

- Я знаю!- перебила Ания нетерпеливо.- Он давно уже говорил об этом! Он собирался сделать это ещё годы назад! Зачем говорить об этом?

- Барон желает, чтобы его нога вообще никогда не касалась этих земель, это его последняя воля...

- И слава Богу! Напишите ему об этом в Арвин!- снова перебила, всплеснув руками, кольца на её пальцах блеснули в полумраке комнаты.

- Чтобы его не было здесь на похоронах... Вы это поняли?

- Что?- Ания нахмурилась на это требование. Бедный Орвил... Он всегда уважительно относился к отцу, он говорил, что никогда не желал зла ему и никогда не сделает его. И что теперь? Лично для неё, это требование – не проблема, а вот Орвил его не поймёт. Он захочет проводить отца в последний путь, захочет проститься с ним, помолиться за него, а тот отрезал все его добрые побуждения.

Даже сейчас барон всё ещё пытается отравить жизнь близкому человеку.

Ания вздохнула.

- Вы не позволите ему даже на похоронах...

- Нет!- резко и гневно, с хрипом перебил её барон Элвуд.- Никогда... Ни... Ни... когда...- хрипел, брызгая слюной.

- Ваш сын... Он – ваш сын...

- Не... Не... Нет...- Барон хрипел и бился, безумно бегая глазами по лицу Ании, мял подушки затылком.

Нет, он ещё не был бессильным стариком, ярость и ненависть питали его, поддерживали в нём его жизнь. Его больной мозг ещё был возможен выдумать подлости тем, кто оставался жить после него.

- Я хочу поговорить с бароном наедине,- попросила Ания монаха.- Сходите на кухню, поешьте или попейте. Дайте мне время побыть с мужем.