По следам обречённых душ (СИ) - CathrineWynnight

Гостья разразилась звонким смехом и принялась вытирать выступившие слезы в уголках глаз. Игнэйр в это время лишь улыбнулся в смятении и потопал к тумбочке.

— Как вспомню, что вы с Элисаром танцевали, так до слёз пробирает! Вы бы видели себя со стороны, это было что-то невероятное. А, он, кстати, живой вообще?

Академец поднял айкофэт и открыл папку с входящими. Задорная улыбка медленно сошла с губ. Он успел лишь поблагодарить себя за то, что стоял спиной к подруге и она не видела его мрачного выражения лица.

Желудок противно скрутило, а желчь поползла вверх, оставляя после себя ещё более омерзительный привкус. Стуки сердца стали настолько громкими, что заложили уши и болезненного запульсировали в висках. По телу пробежала дрожь, что мигом сковала тело. Единственное, что он мог делать — читать раз за разом строчки сообщения. Кожу под митенками зажгло. От этого показалось, что весь воздух в комнате накалился, запылал; дышать стало трудно. Резко подхватив бутылку воды, Флатэс сделал несколько жадных глотков, пытаясь избавиться от омерзительного солоноватого привкуса во рту.

— Эй, ты чего? Сушняк? — хохотнула Анисия за спиной.

Игнэйр не смог проронить ни слова. Все звуки застревали в горле, обращаясь в комок. Голова начала, кружиться, но парень вновь упрямо направил глаза на письмо.

«Здравствуй, Флатэс. Знаю, что мы договорились не тревожить тебя до конца обучения, но до меня дошли вести о том, что ты ушёл с факультатива по факальдамитону. Нужно увидеться. Приезжай сегодня же, мы отправили за тобой Пэ́стаба. Он будет ждать тебя у общежития. До встречи дома, сын».

Мир в одночасье словно рухнул, разбился о ту вымышленную реальность, которую парень выстраивал эти несколько лет и уже успел забыть о том, что у жизни есть скверная привычка бить под дых, когда всё течёт слишком спокойно и размеренно. Схватился рукой за грудь и медленно осел на кровать соседа. Комната резко заполнилась зловонием горящей плоти, от которой желудок начал протестовать и желал избавиться от того, что в него упало за это утро. Флатэс совершенно перестал соображать, правда ли происходящее или просто его галлюцинации.

Вернуться домой — означало вернуться в прошлое, которое по сей день мучало его и заставляло терзать себя своей же способностью. Перед глазами зарябил шум, от чего картинка комнаты начала постепенно теряться в криках и панике, звучащих на подкорке сознания.

Кто-то легонько постукал его по спине. Сообразить, что это Анисия и, что она зовёт его вот уже несколько минут, он смог только когда она почти закричала ему прямо в ухо, возвращая к реальности.

— Что с тобой, тебе плохо?

— Уйди, пожалуйста, — бесцветным голосом выдавил из себя парень, не поворачиваясь к подруге. Меньше всего он хотел, чтобы она видела его таким разбитым, напуганным и безэмоциональным. Что угодно, лишь бы не быть в её глазах монстром. Пока она не успела возразить, он повторил уже громче: — Анисия, уходи!

Лед и грубость заполнившие его слова, заставили вздрогнуть.

— Как я могу оставить тебя в таком состоянии? А… мы же собирались пойти выпить в сайд или…

— Просто уходи! — сдавленно прошептал он, по-прежнему не поворачиваясь к ней лицом. — Мне нужно уехать. Увидимся, как я вернусь, — уже спокойнее добавил Флатэс. — Извини, мне нужно собраться с мыслями.

— С тобой всё будет хорошо?

Поджав губы, он почувствовал к себе лютое отвращение. Горло сдавило. Не в силах вымолвить и звука, он качнул головой. Переждав пару секунд, академец смог разлепить пересохшие губы и добавить:

— Когда вернусь, всё точно будет в порядке, — набравшись мужества, он кое-как смог выдавить улыбку, а после подскочил с кровати, стараясь выглядеть непринуждённо. От этих стараний мышцы сводило спазмом. Он понимал, что не протянет на одной силе воле дольше пары минут. — Мне нужно собираться.

Анисия недоверчиво посмотрела на него, пришлось снова давить улыбку, даже если губы сводило и было ощущение, будто всё лицо перекосит от страха и злости на себя самого.

Стоило девушке перешагнуть за порог, как он захлопнул дверь и уже не скрывая эмоций, вцепился в голову и осел на пол.

— Всё нормально, всё будет нормально, успокойся. Ничего не произошло, просто дыши, дыши, дыши мать твою! — тараторил шёпотом Флатэс.

========== Глава 30. Утерявшие контроль. Часть 2 ==========

Потребовалось немало времени, прежде чем он-таки сумел подавить истеричный крик и поднялся на ноги.

Тело стало точно ватным, мозг перестал нормально работать. Он собирался на автомате. Не осознавая происходящего, он выхватил из шкафа сумку и стал забрасывать внутрь всё, что попадалось под руку. Немного погодя, он снова, попытался понять, что ему делать.

Мысли съедали его живьём, прогрызаясь через всевозможные преграды. Он не переставая шептал себе слова утешения, подобно мантре и старался не сорваться. Заметить не успел, как слёзы покатились по щекам. Боль росла с такой силой, что в какой-то момент, показалось, начала ломать ему позвоночник. Сколько он просидел в таком состоянии сказать сложно. Опомнился только когда айкофэт завибрировал в ладони. На выскочившем окне высветилось имя старшего брата. Тупо глядя на экран, Игнэйр только с четвёртой попытки смог провести непослушным пальцам по кнопке и ответить.

— Слава Светлой Деве, дозвонился! До тебя как до Труларта! Вытаскивай свою задницу, я у общежития. И пошевелись, пателанс привлекает слишком много внимания!

— Ладно, — единственное слово, которое таки слетело с губ, прозвучало сухо и вышло с боем.

Флатэс подхватил собранную сумку непонятно с чем и поплёлся вниз по ступенькам. Академец не переставал думать о том, что не был дома и не видел семью с поступления. На самом деле он предпочёл бы и не встречаться, ведь не переставал винить себя за то, что сделал с родной сестрой. Он не понимал, как семья может так терпимо относиться к нему. Он же разрушил будущее одного из самых близких людей. Превратил в пыль. Как после всего он может так просто заявиться домой?

Бросив взгляд на митенки, он ненавистно смотрел на скрытую изуродованную под ними кожу, точно и не было никакой ткани. Из-за того, что Игнэйр часами мог разглядывать ожоги, — не без отвращения, — сумел запомнить каждую завитушку, которую оставил ему огонь. Оперевшись о стену, он понял, что не сдержится. Перед выходом из общежития сорвался с места и побежал в туалет, где желудок в конечном итоге вывернулся наизнанку. Воздух заполнился кислым запахом желчи и переваренной еды. Живот ещё крутило, но выталкивать наружу было уже нечего. Вязкая слюна противно стекала по губам. На желудке всё ещё ощущалась тяжесть.

Нажав на спусковой механизм в стене, он посидел ещё несколько минут, стараясь собраться. Как бы парень не хотел, но перед братом и дома, не сможет выдавить из себя ничего. Там он не сможет притворяться, улыбаться или шутить. Там он будет безжизненной оболочкой, готовой рассыпаться от любого взгляда или слова.

Выдохнув, Флатэс таки вышел и оказался на улице, где его уже ждал брат, облачённый в форму восьмого ордена. Она сидела на его в меру мускулистом теле как влитая.

Нитки, которыми вышит герб, отливали серебром; за несколько лет он таки дослужился до лидера отряда. Яркая, довольно облегающая форма, подчеркивала все достоинства его фигуры — от широких плеч и крепкой спины до подтянутых мышц на ногах. Его не менее ядрёно-огненные, слегка закручивающиеся, волосы спадали на лоб, а тёмно-голубые глаза мерцали в свете полуденного солнца. По родинке с каждой стороны под глазами, придавали его образу шарма, а меч, закреплённый за спиной — строгости. Старший Игнэйр стоял неподалёку от пателанса и поправлял защитные пластины, закрывающие руки выше локтя.

— Ну и чего встал? Брата разве надо встречать с такой кислой рожей? Экскурсию можешь не устраивать, запрыгивай и поехали! — махнул рукой орденовец, увидевший застывшего на выходе брата.

Пэ́стаб одарил его широкой озорной улыбкой и показал зайца, растопырив указательный и средний палец.