Разбитые. Как закалялась сталь - Liticia09

голос Долохов и приблизился к Люциусу, снимая маску. — Я тоже пойду.

Отец Драко последовал его примеру и снял маску, упираясь в Антонина напряжённым взглядом.

— Что за детская недоверчивость? Для чего идти всем табуном?

— Для того, что участвовали все, а почести себе отцапать хотите только вы. Это несправедливо, не находишь? — грубый голос Долохову был пропитан ядом.

Люциус закатил глаза и махнул рукой:

— Делайте, что хотите.

После этого чистокровный волшебник аппарировал, оставляя характерный хлопок. За ним раздался ещё один — ушёл Долохов. Драко увидел, что Беллатриса тоже собирается трансгрессировать, поэтому наслал на неё невербальный Конфундус. То же самое он проделал и с остальными людьми, которым не мог позволить уйти. Малфой мгновенно наложил антиаппарационное поле и немного изменил магией свой голос, чтобы не быть раскрытым.

— Что происходит? — Лестрейндж сразу поняла, что её неспособность к трансгрессии была вызвана специально.

— Справедливость, — выдал Драко неестественно низким для него голосом и поднял палочку, недвусмысленно давая понять, что настроен он крайне серьёзно.

— Какого хрена ты творишь, парень?! — подал, наконец, голос Роджерс. Неприязнь к нему возникла у Драко ещё тогда, когда новоявленный на то время пожиратель пытался проявить своё подобие справедливости, избивая Рейнер.

— Убивать своих нехорошо, — показательно цокнул и покачал головой Драко. — И родственников своих тоже.

— Кто ты? Сейчас же сними маску! — крикнула Беллатриса, надвигаясь на слизеринца и намереваясь снять её с его лица сама. Драко ловко увернулся от женских рук и направил палочку на тётю. Убивать самую преданную сторонницу и левую руку Волан-де-Морта было нельзя, но немного покалечить… Однако Беллатриса мгновенно вытащила свою волшебную палочку и послала в парня фиолетовый луч, от которого Драко, впрочем, с лёгкостью увернулся.

— Круцио! — зло крикнул он, но луч не достиг цели. Роджерс влез в битву, отпихивая руку Драко. Малфой сразу же переключил внимание на Стива.

— Авада…

— Ах ты ж мразь! — Драко отпрыгнул в последний момент.

Третий пожиратель, Энтони, до этого стоявший в стороне, тоже решил принять участие в битве и двинулся на Драко. Трое на одного.

Все последующие события Малфой помнил смутно. Он отбивался от троих пожирателей, пятясь назад, пока не ударился спиной о стену. Боль от удара послужила ему толчком к смене ролей, и теперь уже Драко наступал на своих противников. Его грудь тяжело вздымалась, дышать было трудно, но он не останавливался, помня о своей цели.

О том, ради чего всё затеял.

О той, ради кого всё затеял.

Заклинание Беллатрисы пришлось по плечу. Драко буквально услышал, как порвалась кожа и выступили капли крови. Он бросил беглый взгляд на плечо. Мантия и рубашка были прорваны, глубокий порез саднил, но могло быть и хуже. Малфой вскинул голову и понял, что пора прекращать этот цирк. Он резко поднял голову и невербально произнёс убивающее заклинание.

Стив Роджерс, человек, который утверждал, что Николь заслуживает смерти, человек, принимающий непосредственное участие в убийстве её отца, упал на спину. В его стеклянных глазах стояло непонимание. Он был мёртв.

Драко бросил взгляд на тётю. Её волосы напоминали воронье гнездо, а выражение лица стало ещё безумнее. На щеке был неглубокий порез.

Энтони Корнер смотрел на тело своего друга, не мигая. Злость кипела внутри, желая вырваться наружу, но Драко уже снимал антиаппарационное поле, достигнув желаемого.

Око за око.

Прости, Николь, я не могу убить их всех. Не сейчас.

— Хорошего вечера, — явно издеваясь вымолвил парень и скрылся с глаз своих противников.

Всё прошло идеально.

* * *

Урок Трагсфигурации тянулся бесконечно. Большая часть учеников скучающе зевала, не скрывая этого. Минерва что-то вещала, но её мало кто слушал. Объединённый урок слизеринцев с когтевранцами, впрочем, в этом году почти все уроки у них были сдвоены.

Николь сидела за своей партой вместе с Араксией. Всё, как до того, когда она приняла метку. Девушка записывала лекцию, которую профессор вещала монотонным голосом. После смерти её отца прошёл почти месяц. Было больно до сих пор. По ночам она плакала в подушку, не раз заставляя подругу проснуться от всхлипов, поэтому Николь предпочитала ночевать в комнате на восьмом этаже, иногда разделяя её с Драко.

Малфой за весь урок не написал ни единого слова. Его вчерашняя выходка оказалась незамеченной друзьями, поэтому слизеринец не стал рассказывать, что убил Стива Роджерса. Он не сказал никому, даже той, ради кого всё устроил.

Драко повернул голову в сторону девушки и выдохнул. Он не помнил, когда она улыбалась в последний раз, не слышал её задористый смех и их словесные перепалки сошли на нет. Они вообще почти не разговаривали. В те дни, когда Николь оставалась ночевать в выручай-комнате, а Драко тоже был там, они сидели в тишине. Когда Николь ложилась спать, Малфой укрывал её одеялом и сидел рядом, пока она не уснёт. Делал ли он это потому, что действительно хотел или только из-за того, что был всерьёз обеспокоен состоянием девушки, Драко не знал.

«— Ты больше не улыбаешься»

Малфой сказал это после месяца наблюдения за ней.

Его маленькая девочка с вечной улыбкой до ушей больше не излучала тепло, которым он постоянно согревался.

Его маленькая девочка с огромными карими глазами и искренней верой в чудо больше не вселяла в него надежду, в которой он так нуждался.

Малфою казалось, что в её глазах рождалась пустота, а это означало, что мир умирал. Медленно, но уверенно.

«— Я просто привыкла к боли»

И это было самое грустное и болезненное известие за всю его жизнь.

Драко так не хотел, чтобы Никки привыкала к предательству и лжи.

Потому что она была маленьким жизнерадостным ангелом, который вносил краски в его жизнь.

Потому что она единственный человек из его окружения, который искренне верил в чудеса и говорил, что добро всегда побеждает.

«— Не теряй веру, потому что тогда я потеряю смысл жить»

Николь всегда давала ему повод остаться. Она всегда изощрялась и придумывала позитивные выходы и входы. Она мотала головой, когда он перечислял отрицательные стороны. Она часто поджимала губы, будто сейчас расплачется, когда Малфой рассказывал ей о реальности.

Каким же глупым он был, что убил в ней тот самый свет, который мог бы спасти всё человечество.

«— Пора окунуться в реальность»

Драко смотрел на Николь и не узнавал её голос. Он стал грубее и, кажется, серьёзнее?

Хотя, он перепутал. Он стал равнодушным.

Рейнер смотрела на сладкую вату и не бежала к ней, как раньше. Она больше не брызгала на него водой из фонтана.

Вместо этого она поднесла к губам стакан