Последний Исход - Вера Петрук

И тут он почувствовал взгляд. Цепкий, внимательный, колючий. Несмотря на темноту, их тщательно разглядывали. Иман слишком долго тренировал его замечать такие взгляды, и Арлинг знал, что не мог ошибиться. Смотрели со стороны лагеря, возможно, из-под повозки с зерном для скота. И это не была стража, потому что за ними наблюдали уже давно. Регарди понял, что знакомое чувство преследовало его весь вечер, однако он только сейчас обратил на него внимание — непростительная ошибка, которая могла стоить жизни не только ему.

Арлинг осторожно встал и понес Дию к тому месту, где она обычно спала. Он шел рассеянно и даже небрежно, неся девочку на руках и вслушиваясь в каждый звук со стороны телеги с зерном. Но все было тихо, а через какое-то время исчезло и само чувство. Если кто-то и следил за ним, он поспешил скрыться, то ли заподозрив, что его обнаружили, то ли по другой причине.

Вернув Дию на ее привычное место, Арлинг осторожно отправился к подозрительному обозу.

Среди тюков с зерном никого не было. Он тщательно исследовал повозку, обнюхал каждый мешок и уже собирался уходить, когда обнаружил маленький разрез на тюке, стоящем с краю. Кто-то осторожно извлек из мешка пригоршню зерна, просыпав пару зерен на дно телеги. Кто-то без запахов и звуков. Но кому это было нужно? Нарзидов кормили хорошо, а керхи и воины вряд ли бы стали воровать еду для скота. На песке у повозки было много следов, но свежих он не нашел.

Покрутившись вокруг еще какое-то время, Арлинг вернулся в шатер шамана в самом скверном расположении духа.

Предчувствие не обмануло — неприятности начались через три дня на следующем привале.

Он лежал, отвернувшись к стенке палатки, и как обычно, изображал покорность и равнодушие к происходящему. Между тем, в лагере действительно что-то происходило. В палатке шамана собралось все руководство: Джаль-Баракат, Азатхан, капитан каравана Зорган и еще двое горцев, которых Арлинг не знал. Ругали Сола. За последнюю неделю скончалось еще пять нарзидов — двое от укусов змей, трое от странной слабости. Последних Сол лечил много дней, но, несмотря на старания керхского знахаря, люди умирали. Сначала переставали говорить, потом отказывались от еды и воды, какое-то время ехали в обозе для больных, и в один день просто не просыпались.

У Арлинга были кое-какие догадки на счет их недомогания, но он держал их при себе. Отсутствие воли к жизни — вот, что терзало нарзидов. У таких людей заканчивается желание жить, и им все равно живы они или мертвы, говорил иман. Учитель считал это самой страшной болезнью, которая когда-либо поражала человечество. Раньше Арлинг не верил ему, ведь после смерти Магды он тоже не хотел жить, но сейчас, наблюдая за нарзидами, начинал понимать разницу. Если бы его не увез из дома Абир и не подобрал в Балидете иман, с ним случилось бы то же самое. В один день он просто бы не проснулся. Оставалось разобраться, что было бы лучше. Поскорее встретиться с Магдой или растянуть ожидание встречи с любимой на годы, но впустить в свою жизнь школу, учителя, Сейфуллаха, солукрай и все то, что сделало его другим. У нарзидов ничего этого не было. Пустыня, трудности пути, потеря дома и безликое будущее были похожи на его слепоту. Чтобы вернуться к жизни им был нужен иман, который научил бы их видеть в темноте.

— Ты говорил, что лучше него знахаря нет, — процедил Джаль-Баракат, обливая Сола, Азатхана и присутствующих ледяным взглядом. Арлинг тоже почувствовал его и почти пожалел шамана. За время пути он успел к нему привязаться.

— В том, что их кусают змеи, моей вины нет, — пробурчал шаман. — Пусть стража лучше смотрит. Это ее недогляд.

— Ах недогляд, значит? — возмутился Зорган, который отвечал за охрану лагеря. — А как насчет того, что у тебя не оказалось противоядия от обычной гремучки?

— Куда-то пропали стручки акации, — попробовал оправдаться шаман, — а без них снадобья не сваришь. Небось, твои люди их и стащили, чтобы в курево для остроты добавить.

Арлинга прошиб пот. Когда он вытаскивал акацию из знахарской сумки, то даже не подумал, что растение понадобится кому-то для спасения жизни. Его план все равно не удался. У него оставалось всего два стручка, и если переход продлится дольше двух недель, в Гургаран он приедет, как и задумывал Джаль-Баракат, — безвольной куклой. Арлинг замер, ожидая, когда его накроет волна раскаяния, но сочувствия к погибшим от змеиных укусов людей не последовало. То ли его совесть окончательно умерла где-то в Сикта-Иате, то ли снотворное зелье шамана все такие подействовало на него, уничтожив остатки сострадания.

Видя, что к его словам прислушались, старик вдохновился.

— Стручки акации… — начал он, собираясь поведать о пользе похищенного растения, но его перебил Азатхан.

— Между прочим, Сол прав, — сказал полукровка. — Охране следует быть внимательнее. Вчера патруль заметил подозрительные следы вокруг лагеря, а сегодня пропал бочонок с водой.

— Мы знаем об этом, — быстро вставил Зорган. — Это кто-то из наших ворует. Думаю, керхи. Мы с этим разбираемся.

— Почему мне не докладывали? — в голосе Джаль-Бараката звенели стальные кинжалы.

Азатхан с Зорганом переглянулись — никому не хотелось попадать под гнев слуги Подобного. Наконец, капитан каравана нерешительно произнес:

— Я хотел собрать всю информацию, а потом сразу доложить… Следы возле лагеря странные, не очень похожи на человеческие. Наверное, это маскировка. Нарзиды давно болтают, что по ночам кто-то ходит между обозов, но мы сначала не обращали внимания, думали, их ночные патрули пугают. Две недели назад стали замечать мелкие пропажи, в основном, съестного: повар то лепешек не досчитает, то сушеного мяса, то кореньев. Бочонок с водой — самая крупная пропажа. Мы давно не проходили колодцы. Если кто-то идет за нами, логично предположить, что у него кончилась вода, и он взял нашу.

— Неужели Белая Мельница пожаловала? — усмехнулся Джаль-Баракат, и все посмотрели в сторону Арлинга. — Поздновато они спохватились.

Регарди превратился в камень, надеясь, что только он слышит оглушительный стук собственного сердца. Если их действительно кто-то преследовал, то точно не человек имана. Ведь на прошлой стоянке таинственный наблюдатель скрылся, даже не попытавшись заговорить с ним. Белая Мельница осталась в Холустае. На какой-то миг Арлинг позволил себе помечтать. Пусть это иман преследует караван Подобного, чтобы освободить непутевого ученика. А то, что он не сделал это до сих пор… Что ж, возможно, еще не настал подходящий момент. Регарди улыбнулся мыслям. Наверное, он никогда не привыкнет к тому, что с учителем они уже попрощались.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});