На службе народу - Кирилл Мерецков

30 мая я был вызван в Москву. Вместе со мной прибыли ближайшие сотрудники - член Военного совета генерал-лейтенант Т. Ф. Штыков, командующий артиллерией фронта генерал-лейтенант артиллерии Г. Е. Дегтярев, с которым я прослужил всю войну, и начальник оперативного управления, вечно погруженный в штабные дела генерал-майор В. Я. Семенов. Перед войсками Карельского фронта Ставка поставила теперь задачу очистить от финляндских войск Южную Карелию. Пришлось, не теряя времени, прямо в Ставке отработать некоторые детали операции и согласовать ее общий ход с Генеральным штабом. Нами привлекались 32-я и 7-я армии, которые усиливались за счет резервов Верховного главнокомандования. Отрадно было, что с северного участка фронта ничего не бралось: находившиеся там войска продолжали готовиться к разгрому 20-й лапландской армии противника. Их подготовка не пропала даром, но пока не они должны были выполнять главную задачу. Важную роль играли войска Ленинградского фронта, проводившие Выборгскую операцию и тем самым оттягивавшие крупные силы врага.

Впрочем, я остался доволен не всем. Направляясь в Кремль, я захватил с собой рельефную карту Ладожско-Онежского перешейка и в Ставке, оперируя данными разведки о силах противника, начал показывать, как трудно будет там действовать войскам. И. В. Сталин не любил, когда ему говорили, что враг станет поступать так-то и так-то. Нередко он при этом иронически спрашивал: "А вы откуда знаете? Вас противник персонально информирует?" Ответственные работники Генштаба, давние мои сослуживцы, напомнили мне об этом и тщетно отговаривали от замысла, в который я их посвятил. Получилось именно так, как они предсказывали. Верховный главнокомандующий усмотрел в моих словах попытку вытянуть лишние резервы и не дал таковых. Правда, по вторичному докладу сотрудников Ставки он пересмотрел свое решение, и резервы прибыли. После окончания операции я нарочно прислал в Ставку фотографии укреплений, прорванных нашими войсками на перешейке, с просьбой показать их Сталину. Но позднее я узнал, что этот альбом так и не дошел до Верховного главнокомандующего.

Из Москвы, не заезжая в штаб фронта, мы выехали 3 июня в 7-ю армию, которая наносила главный удар через Свирь, и провели рекогносцировку местности с южного берега реки, в районе Лодейного Поля. Когда-то Лодейное Поле сыграло особую роль в истории русского флота. Здесь на Олонецкой верфи в 1703 году был спущен на воду первенец Балтфлота фрегат "Штандарт".

Гитлеровцы совершенно разрушили город. Там, где проходили улицы, теперь пролегали глубокие, во весь человеческий рост, траншеи. На месте домов под грудами кирпича и камня находились наблюдательные пункты и убежища. Виднелась и финская оборона: извилистая линия окопов по самому берегу, из воды поднимались рогатки, опутанные колючей проволокой. Все это время на фронте стояла относительная тишина. Лишь изредка где-то на большой высоте проносились тяжелые снаряды. Похоже было, что кто-то ворошил осенние листья. Это артиллерия с обеих сторон обменивалась "приветствиями".

После рекогносцировки командование фронта пришло к окончательному решению нанести основной удар вдоль северного берега Ладоги в направлении на Олонец, Салми, Питкяранту и Сортавалу, что имело в виду три момента: тактический (возможность взаимодействовать с Ладожской военной флотилией контр-адмирала В. С. Черокова), стратегический (окружение финляндских войск, действовавших севернее Онежского озера) и политический (выход к границе с Финляндией кратчайшим путем). На этом направлении были дороги, которые можно было использовать под тяжелые средства вооружения, применяемые обычно при атаке укрепленных районов. Между Лодейным Полем и Савозером, меж холмов Олонецкой гряды лежит Часовенная Гора. Здесь мы расположили временное полевое управление фронта, и отсюда осуществлялось руководство операцией.

Сражение началось с битвы на реке Свирь, после разлива достигавшей кое-где ширины в полкилометра. Войскам была поставлена задача разбить свирско-петрозаводскую группировку противника и форсировать свирский водный рубеж. 9 июня мы с Т. Ф. Штыковым были вызваны в Кремль. И. В. Сталин сказал нам, что ленинградцы должны прорвать линию финской обороны, но им необходимо помочь. С этой целью от Карельского фронта требовалось срочно разбить свирско-сортавальскую вражескую группу войск. На подготовку отводилось не более десяти дней. Разработка задания была осуществлена в Ставке при участии А. М. Василевского, Г. К. Жукова и А. И. Антонова, которые присутствовали при разговоре.

К тому времени все резервные войска Карельского фронта были сосредоточены на Мурманском и Кандалакшском направлениях. В районе Лодейного Поля имелись только стрелковый корпус и две стрелковые бригады 7-й армии, Чтобы осуществить операцию, мы заранее подготовили театр военных действий для приема дополнительных сил: вырыли траншеи на три стрелковых корпуса и артиллерийские позиции для артдивизии. Но на прорыв укрепленной полосы требовалось три стрелковых корпуса, а затем для развития прорыва - еще один стрелковый корпус. Кроме того, была необходима артиллерийская дивизия прорыва и авиабомбардировочная дивизия.

Когда я обо всем этом доложил, И. В. Сталин сказал: "У вас один стрелковый корпус уже имеется; два мы дадим вам дополнительно, дадим и артиллерийскую дивизию. Что касается авиационной дивизии, то Маршал авиации Новиков получит указание сделать авиацией Ленинградского фронта один-два налета на расположенные перед вами финские позиции. Он будет прислан к вам для согласования".

Тут я стал настойчиво просить еще стрелковый корпус для развития прорыва. Однако А. М. Василевский и Г. К. Жуков категорически возражали. Обсуждение прекратилось. Вскоре А. М. Василевский и Г. К. Жуков ушли, а меня и Т. Ф. Штыкова И. В. Сталин пригласил посмотреть салют в честь Ленинградского фронта. Когда после салюта мы прощались, Верховный главнокомандующий сказал мне на ухо: "Я дополнительно выделю вам тот стрелковый корпус, который вы просили".

Обрадованные приятной вестью, мы отправились на командный пункт 7-Й армии. Там находились уже А. Н. Крутиков и все начальники родов войск. До нашего прибытия командарм успел обсудить, с ними план действий. Заслушав его, я принял окончательное решение: начнем с форсирования Свири и освобождения. Кировской (Мурманской) железной дороги на участке от Лодейного Поля до Масельги, овладевая городами Олонец и Петрозаводск. Главный удар наносим, как и было решено, в направлении Сортавалы 7-й армией. Одновременна 32-я армия нанесет вспомогательный удар в сторону Медвежьегорска, Юстозера и Суоярве навстречу 7-й армии, обходя петрозаводскую группу войск противника с севера. Таким путем достигался двумя сходящимися ударами разгром врага в Южной Карелии.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});