Темная магия - Энгус Уэллс

— Их убивают груагачи? — очень тихо спросил Каландрилл.

— Истинно. — Брахт коротко и невесело улыбнулся. — Понимаете теперь, почему я так не хотел сюда идти?

— Понимаю, — пробормотал Каландрилл. — И что теперь?

— Теперь нам остается только ждать, — ответил Брахт. — Если мы хотим пересечь Куан-на'Дру, надо получить дозволение груагачей.

— А как мы узнаем, — поинтересовалась Катя, — что они разрешают нам пройти через Лес?

— Узнаем, — заверил ее Брахт. — Либо они к нам выйдут, либо нет.

— Когда? — настаивала девушка. — Сколько нам ждать?

— До тех пор, пока они не выйдут. — Брахт пожал плечами.

— А если они не выйдут? — не унималась Катя.

— Тогда нас ждет долгий путь. Нихор и его люди будут ждать до рассвета. Я думаю, груагачи к тому времени выйдут, но если нет, то…

— То нам придется ехать кругом? — Катя взмахнула рукой, словно подчеркивая бескрайность простиравшегося перед ними Леса. — Вокруг этого? Если нам придется делать такой крюк, Рхыфамун запросто от нас уйдет.

Брахт кивнул. Лицо девушки потемнело, а керниец сказал:

— Как нам предначертано, так и поступим.

Катя прищурила серые глаза и уже собралась возразить, но Брахт не дал ей произнести ни слова.

— Слушай меня, — сказал он так, что она забыла о всяких спорах. — Я не пущу тебя в Лес без дозволения груагачей. Я не хочу, чтобы твои кости легли рядом с костями тех, кто был глуп настолько, что отважился сделать подобную попытку.

— Ты остановишь меня? — спросила она. задумчиво глядя на его полное решимости лицо. — Силой?

— Да! — заявил Брахт. — Ты слишком много для меня значишь, чтобы я позволил тебе умереть так глупо.

— В таком случае, — Катя, сдаваясь, улыбнулась, — мне ничего не остается, как ждать.

Они воспользовались ожиданием, чтобы перекусить. Но, боясь оскорбить бога, собирая хворост подле его Леса, они удовольствовались холодной пищей. А потом почистили лошадей и проверили снаряжение. Но все это — лишь для того, чтобы чем-то себя занять. Часы тянулись медленно, а знамения все не было. Путники только и думали что о дозволении, о явлении груагачей и о том, как выглядят эти диковинные существа. Говорили они мало, чтобы не раздражать себя напоминанием о том, что Рхыфамун все отдаляется и отдаляется от них. От этой мысли, хотя и опасались они оскорбить Ахрда и лишиться его благословения, отчаяние охватывало их, и даже Брахт с трудом его преодолевал. Лыкарды на том месте, где они распрощались, уже поставили шалаши. Лошади их паслись вокруг, а сами воины то и дело с беспокойством поглядывали на Лес. Им, так же как и троим. путникам, не терпелось узнать, чем окончится столь необыкновенное путешествие.

Катя без цели прогуливалась вдоль кромки Леса, то и дело бросая испытующие взгляды на чащу, а пальцы ее при этом отбивали раздраженную дробь по ножнам. Каландрилл присоединился было к ней, но нервозность девушки только еще больше будоражила его, и потому он улегся на траву и попытался уснуть. Один Брахт сидел спокойно, поджав под себя ноги, флегматично глядя на деревья, словно с минуты на минуту ожидал появления знамения.

Солнце скрылось за Лесом, на востоке выкатилась Луна. Сгустились синие сумерки, птицы попрятались по гнездам. И вдруг жеребец Брахта с вызовом заржал, топнув копытом, и прижал уши. Сивый и гнедой тоже забеспокоились.

Брахт вскочил на ноги.

Каландрилл тоже встал, подбежала Катя, и втроем они уставились на деревья.

Куан-на'Дру тонул в тени, призрачный и неприступный, как призрачными были и тени, двигавшиеся в темной громаде. Они бесшумно перелетали с ветки на ветку или перебегали от ствола к стволу. Что это за существа, определить было невозможно — так быстро и осторожно они перемещались по Лесу. Единственное, что о них можно было сказать определенно, так это то, что глаза у них огромные, конечности длиннее человеческих и что двигались они неестественно быстро и грациозно.

В глубине души Каландрилл надеялся, что к ним выйдет биах — его он уже видел. Он ожидал, что биах пригласит их в Священный лес. Но им явились существа куда более грозные. Он похолодел.

Однако, как Каландрилл ни напрягал зрение, существ этих он рассмотреть до конца так и не смог, даже когда они подошли поближе, пересекли линию дубов и приблизились к россыпям костей у бузины и рябины. Они двигались так быстро и прятались так умело, что видеть их он мог только краем глаза. Зато теперь он их слышал. Они не говорили, а пересвистывались, вздыхали и бормотали, совсем как деревья, когда в ветвях гуляет ветер.

Каландрилл вспомнил сывалхинов в Гессифе, Иссыма и подобных ему странных существ, которые позже стали им настоящими друзьями, и попытался убедить себя, что и эти создания — в том, что это груагачи, он не сомневался — ничуть не диковиннее и не опаснее. Но тут он вспомнил про кости и решил, что просто успокаивает себя.

Одно из существ выступило вперед, пробираясь сквозь заросли терновника, и рука Каландрилла непроизвольно легла на эфес меча. Существо остановилось в тени кустарника, подняло неестественно длинную руку и странно гнущимися пальцами поманило их к себе.

— Пошли, — едва слышно, словно с сомнением, произнес Брахт.

Рот Каландрилла наполнился слюной, и, беря гнедого за повод, он сплюнул. Рядом едва слышно выдохнула Катя. Следуя за Брахтом, они пошли к поджидавшей их фигуре.

Керниец, ведя в поводу вороного, остановился на краю Леса и спросил:

— Ты открываешь нам доступ в Священный Ахрдов лес?

Существо поманило их, и в лунном свете Каландрилл различил острые когти на его длинных пальцах. В темноте ему показалось, что кожа у существа серо-зеленая, как кора древнего дерева, а когда оно открыло рот, то юноша различил два ряда акульих зубов. Глаза были огромные, бледные, а зрачки — как две вертикальные щелки; над глазами нависала тяжелая кость, поверх которой начинался широкий лоб; горбатый нос был с широкими ноздрями. Существо что-то произнесло — Каландриллу показалось: прошелестело или просвистело — и вновь поманило их.

Брахт распрямил плечи и повел вороного по направлению к странной фигуре. Груагача недвижно поджидала кернийца. Когда он приблизился, она протянула длинную длань и указала на правую руку Брахта. Керниец протянул ладонь, и существо начало поворачивать ее туда-сюда, принюхиваясь и осторожно дотрагиваясь когтем до зажившей раны. Затем груагача свистнула, и в ответ из темноты раздался целый хор. Отпустив руку кернийца, груагача отошла в сторону. Брахт сделал шаг вперед, и груагача отступила в Лес, словно, исполнив свою миссию, не желала, чтобы на нее смотрели. Она помчалась вперед с такой грациозностью, что казалось, скользит, а не идет. Выйдя из-под кустарника, она опять остановилась и вновь поманила их за собой, теперь уже под бузину.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});