Капитан Невельской - Николай Задорнов

Глава восемнадцатая

ВОЗМЕЗДИЕ

Гао, желая поскорей убраться, зашагал к своей лодке, скрытой между больших гиляцких плоскодонок.

Он сетовал на себя. Надо же было лезть к капитану! Хорошо еще отделался… Он-то ждал, что горюнцы могут напакостить. Одна надежда, что дома они в его власти и поэтому не посмеют.

Вчера, встретив Чумбоку, Гао подумал, не уехать ли, но решил, что нечего бояться. Невельской, как понял Гао, купец, с ним выгодно завести дела, торговать. Ради ничтожных дикарей купец не обидит купца. Гао надеялся, что русский не придаст значения жалобам Чумбоки, а сам Чумбока так тронут рассказами о брате, что должен позабыть свое зло. Не умеют долго злиться дикари. Они слабые. Их поманишь чем-нибудь, и сердце у них отходит.

Гао подошел к лодке, сожалея, что нет сына и нельзя сразу уехать. Он стал собираться, когда кто-то тронул его за плечо. Гао оглянулся: перед ним стоял Чумбока.

— Мне тебя надо! — сказал он. — Я вчера хотел поговорить. Я подумал, что ты не всегда лжешь и обманываешь. Сегодня приехали родные, и я узнал, как живет брат. Выходи из лодки!

Гао что-то хотел сказать, перешагнул через борт, улыбнулся, ласково тронул руку Чумбоки. Подошли гиляки и горюнцы.

— Вот скажи при них, что ты всегда обманывал меня и брата… Объяви, что мой отец не был должен, что ты ложно приписал ему долг после смерти…

Гао Цзо сощурил глаза, вобрал голову в плечи и опять принял вид дряхлого старика.

Чумбока взял его за руку и рванул с силой.

— Идем к капитану!

— Веди его к капитану! — закричали столпившиеся гиляки. — Он повесит его! Это самый большой обманщик из всех торговцев.

— Ах, это он?

— Иди! — крикнул на торговца Кога.

— Что тебе надо? — умоляюще спросил Гао у Чумбоки.

— Отвечай, был его умерший отец тебе должен? — хватаясь за нож, хрипло крикнул гиляк Хурх, старый друг Чумбоки, знавший всю его историю.

— Его отец? — переспросил торгаш.

— Не прикидывайся дураком! — заорал Хурх. Он вынул нож и поднес острие к лицу Гао.

Двое гиляков притащили старшего сына Гао, рослого, шустрого парня, приехавшего вместе с отцом и отлучавшегося по торговым делам в деревню.

— Нет, не был должен! — воскликнул Гао. — Но разве вы не слыхали, капитан сказал, будет наказывать тех, кто осмелится угрожать ножами?

— Отец не был должен? — спросил Чумбока.

— Не был! — ласково сказал Гао. — Его отец не был должен! — радуясь своей находчивости, продолжал торгаш, обращаясь к толпе. — Это виноват приказчик. Он придумал. Сам украл мой товар, а сказал на умершего.

— Врешь! — крикнул Чумбока. — Правду лучше говори! Кто придумал?

— Зарезать его!

Гао, казалось, лишился голоса.

— Говори! — закричал на отца Гао-сын, которого гиляки стали бить.

— Ни ты, ни твой брат мне не были должны. Отец твой не был должен!

— А кто придумал? Ты? Или ты? — замахнулся Чумбока на Гао-сына.

Гао что-то забормотал себе под нос. Он вдруг почувствовал, что дело плохо, и повалился на колени перед Чумбокой.

— Нет, погоди! — сказал гольд. — Давай все подсчитаем. Кто вернет нам с братом все, что ты забрал у нас за долги отца?

— Что с ним разбираться! Хороший случай, потащим его обратно к капитану, — убеждал друга Хурх. — Узнаем, как он дело решит. Опять будет за маньчжуров, может быть. Если он его не повесит, то мы сами потом это сделаем. У меня есть хорошая веревка…

— Нет, нет! Я все скажу! Только не убивайте! Я честный, но несчастный торговец.

Гао боялся не смерти. Он опасался, что если капитан все узнает, то запретит ему торговать и того же потребует от маньчжуров.

— Трудно все сосчитать, долговой книги нет… Когда ты вернешься домой…

Чумбока угрюмо молчал.

— Давай его штрафовать! — закричали гиляки.

— Я тебе все отдам, — умолял Гао.

Чумбока стал вспоминать, в какой год и что давал он торговцу.

Все уселись на песок. Начались расчеты. Глухой гул шел по толпе, когда Чумбока уличал купца в обманах.

Гао обещал отдать всех соболей, взятых за мнимый долг отца. Он пошел в лодку и принес мешок. В нем было пять соболей.

— Мне их не надо! — ответил Чумбока. — Вот люди приедут и скажут брату, что долга за ним нет больше. И этих соболей возьми, Кога, с собой, я их посылаю брату… А теперь все же пойдем к капитану и подтверди при нем все, что сказал тут…

Как Гао ни упирался, но его повели к палатке.

— Это опять ты? — узнал капитан торговца. — Что ты еще наделал?

— Это тот самый торгаш, — говорил Чумбока, — о котором я тебе еще на Иски рассказывал…

Невельской сидел на пеньке, курил и долго слушал.

— Теперь мы тебя накажем! — наконец сказал он торговцу, — А ну, братцы, в линьки его! — приказал капитан.

Фомка и Алеха подошли с линьками в руках. Гао схватили.

— Капитан! — сказал Чумбока. — Не удивляйся, но я слыхал, что русские попы учат, что за преступление можно прощать. Пусть он вернет долг брату, а ты не наказывай его. Я прошу об этом…

— Дурак, почему не даешь выпороть! — заорали гиляки.

— Сына надо тоже хорошенько выдрать, — говорил дед Ичинга.

— Выпороть их обоих! — сказал капитан. Он велел вернуть сейчас же всех маньчжуров.

Пришли маньчжуры, собралась большая толпа. Ударил барабан. Гао-отца и Гао-сына отхлестали.

— Вот это по-русски!

Хохот стоял кругом.

— Стервятник попался! — радовался Хурх.

— Если еще попадешься, — сказал капитан Гао-отцу, — накажем не так. За такие преступления — виселица… Да погоди… Будешь платить долги… Давай разберемся…

После обеда матросы сняли палатку. Русские готовились к отъезду.

Чумбока простился с горюнцами, передал привет родным и отправился туда, где готовилась к отплытию шлюпка капитана.

Глава девятнадцатая

НОВЫЙ ПОСТ

После целого года, проведенного в путешествиях по канцеляриям и складам от Петербурга до Аяна, после длительных и тягостных разговоров и вынужденного безделья наконец все сразу сделано.

«Представлю еще один рапорт о том, во что они никогда не верили!» — думал капитан. Он торжествовал в душе. Теперь, очевидно, придется признаться, что правительство трусило и верило заведомо ложным сведениям. Компания обманула царя… Пусть Нессельроде и Сенявин схватятся за головы!

Он внутренне ликовал, представляя себе, как взбесится канцлер, который, когда капитан уезжал из Петербурга, с таким ученым видом, ссылаясь на множество авторитетов, объяснял ему, что делается на Амуре и как тут осторожно следует себя вести.

«Но открытие совершено, посты будут поставлены! Если меня накажут за то, что я исполнил, то им — позор! Правительству придется признать и подтвердить все мои действия. Да и Николай Николаевич, если он жив и здоров, не будет сидеть сложа руки… А хорош Амур», — продолжал размышлять капитан.

Река опять была в разливе. Сильный встречный ветер вызывал порядочное волнение, и шлюпку подбрасывало. На крутых скалах стоял густой лес из огромных голенастых белых берез. Толстые длинные стволы стеснились в полосатую стену над камнями утесов. Березы сильно качались, стволы их гнулись, зеленые шапки клонились на сторону. Там, на крутых склонах гор, видно, отчаянно выл ветер, но здесь не слышно было даже шума леса: его заглушал грохот и плеск волн. Шлюпка пошла к левому берегу.

— Вот в этой деревне, капитан, маньчжур торгует! — сказал Позь.

На песке стояла черная мачтовая лодка. На обрыве виднелись амбарчики на сваях и несколько глинобитных юрточек.

В небольшом стойбище остановились. Матросы наменяли у гиляков свежей рыбы и сварили обед.

Торговца еще не было дома. Он, по словам Позя, оставался на Тыре. Это был один из тех, кого там судили.

Капитан вошел в дом к гиляку, где жил торговец. Он смотрел и слушал, как торговались матросы с приказчиками. Невельскому пришло в голову, что китайцы живей маньчжуров. Они веселей, чаще шутят и в то же время держались просто и с достоинством.

Хозяина дома — гиляка, у которого выменяли рыбу, — звали Умгх. Он рослый, с могучими плечами. По словам Позя, Умгх знал по-маньчжурски. Сидя на поджатых ногах, он о чем-то рассуждал с приказчиками.

— У него отец был китаец, — сказал Позь, кивая на Умгха. — Его мамка спала с китайцем. Про него все говорят — в нем китайская важность!

«Действительно, в нем есть важность», — подумал капитан и тут только сообразил, что и манерой держаться, и всем своим обликом Умгх похож на китайца. Китайцы — земледельцы. Гордая, древняя нация… К сожалению, сюда попадают охотники легкой наживы, не те, что своим трудом создали одну из древнейших цивилизаций.

Торговцы угостили Невельского водкой. Он просил их приезжать на Иски торговать. Они обещали.