Противостояние - Валерий Атамашкин

    Так продолжалось несколько секунд, но для него эти секунды казались вечностью. Он терял сознание. Невидимая рука подняла его вновь и, вознеся вверх на несколько десятков футов, чуть не утащила в дыру в небе, однако в последний миг он упал обратно на крышу одного из домов и, скатившись, ударился о землю спиной. Боль заволокла глаза пеленой мрака. Последнее, что он увидел среди всего этого хаоса, начавшегося в самом центре деревушки Звонкие Ручьи перед тем, как потерять сознание, была фигура какого-то старика, выпавшего прямо из кратера в небе. Старик сидел на приседках, склонив голову к колену и опираясь одной рукой о землю. Он был одет в лохмотья, казался заросшим и чумазым, напоминая бродягу с улиц большого города. Но Тунды,… гнома нигде не было видно.

 ***

    Дыхание сперло. Тунда чувствовал, как болел бок, будто туда воткнулись разом тысячи мелких иголок. Он то и дело сплевывал на землю сгустки крови. Бежать было тяжело, но гном понимал, что если не собрать всю волю в кулак и не уйти от возможной погони, может быть совсем плохо. У него просто не хватит сил, чтобы принять еще один бой. То, что произошло там в той деревушке со странным названием Звонкие Ручьи не поддавалось никакому объяснению, но это отняло много сил, выжало его практически до последней капли и поэтому единственное, что оставалось сейчас – бежать без оглядки. Убежать так далеко, чтобы те, кто остался позади, не смогли найти его, истекающего кровью и израненного здесь, в поле, почти у самого Тарибора. Естественно, о том, чтобы появлятся в городе и брать лошадь, теперь не могло быть и речи. Он потерял своих верных бойцов. Своими собственными глазами гном видел, как они сложили свои головы на поле боя, отдав свою жизнь, так и не успев получить золото Янтарных рудников, так и не успев выполнить приказ. Теперь Тунда понимал, что все это возложено на него, он один теперь должен доставить этот кристаллический шар, стоивший стольких жизней, в подземелья Царя гномов и получить за это награду. И… сделать все то, что хотели сделать с вырученными деньгами его друзья!

    «Клянусь честью, этот поганый кристалл будет на своем месте, и душегубы советники заплатят мне за все» - подумал гном.

    Тунда сильно прихрамывал на одну ногу, практически не в силах наступить на нее, и с каждой пройденной милей бежать становилось тяжелее, однако гном не сдавался. Те, кто остался в Звонких Ручьях, еще не скоро придут в себя, а когда придут, его, Тунды, уже не будет в округе, и им придется поломать голову над тем, куда пропал гном. Пройдет время, прежде чем они вновь выйдут на его след, прежде чем бросятся в погоню… Нужно не дать им догнать себя. Гном это понимал и, не жалея себя, стиснув зубы, бежал вперед, не обращая внимания на боль и усталость. Все это можно перетерпеть. Остальное для слабых. Он собрал всю свою волю в кулак и бежал дальше.

    Шар в мешочке на поясе то и дело бился о бедро гнома, но теперь Тунда не чувствовал той обжигающей теплоты, что сопровождала его практически весь путь от Хребта Смерти и до Звонких Ручьев. Кристалл будто бы остыл. Что это могло значить? Он не чувствовал опасности вокруг? Вполне возможно, что было именно так. Тунда был готов поклястся своим топором, что именно Держава Хаоса спасла его от того, что произошло в Звонких Ручьях. Думать о тех событиях не хотелось. Однако только он из всех остальных смог уйти. Даже могущественный Горлан со всей своей магией Арканума и стихийной магией гильдии Огня не смог ничего поделать с Мощью всепоглощающего Нечто…

    Неожиданно гном увидел впереди две застывшие фигуры. Это были гномы. Они наблюдали за приближающимся к ним Тундой и о чем-то переговаривались между собой. На них не было одето никаких доспех, только обычные коричневые рубахи, штаны, что носили мирные жители и заплетенные в косы бороды, доходившие до самого пояса. Тунда замедлил свой шаг и нащупал рукой рукоять кинжала. Откуда эти двое могли оказаться посреди степи между Тарибором и вечнозеленым Фларланом? Завидев беспокойство гнома, эти двое помахали ему рукой и двинулись к нему на встречу, будто бы знали гнома тысячу лет. Когда расстояние между ними сократилось, Тунда узнал в одном из них старика Гакхара.

 - Здравствуй, Тунда, приятно видеть тебя, – улыбнулся советник. – Я знал, что ты справишься с этим заданием.

    Второго гнома Тунда не знал. Он был намного моложе, и его глаза с интересом изучали Тунду.

 - И тебе привет, – Тунда пристально посмотрел на советника. – Я потерял своих бойцов, на, – прошипел гном. Он с трудом держался на ногах.

 - Их семьям будут выплачены компенсации, ты же понимаешь, что они вы-полняли свою работу и отдали Янтарным рудникам свой долг, который гномы не забудут никогда, – вздохнул Гакхар. – А тебя ждет твоя награда. Но у нас нет времени!

    Отвечать что-либо у Тунды не было сил. Вот так вот с легкостью распоряжаться жизнями тех, у кого в груди бьется сердце, кто никогда не обманет и не предаст. Жизнями тех, кто стал настоящими друзьями за те дни, которые они провели вместе, познав и моменты радости и невзгод.

    «Когда то ты был такой и сам», - мелькнула в голове шальная мысль. – «Что для тебя стоила чья-то жизнь?»

    Тунда отвязал мешочек с кристаллической державой с ремня на поясе и бросил его прямо в руки Гакхару. Советник в этот момент чуть было не наложил себе в штаны, испугавшись, что мешочек упадет на землю, и с укором посмотрел на Тунду. Он бережно погладил мешочек и дрожащими руками развернул его, заглянув внутрь. Лицо Гакхара вдруг сделалось бледным, как мрамор, он запустил руку в мешок и достал оттуда шар. Выпучив глаза, Гакхар некоторое время смотрел на него непонимающими глазами, переводя взгляд то на кристалл, то на Тунду, то на гнома, стоящего рядом. Наконец из груди старого советника вырвался сдавленный стон, и он, не выдержав, упал на колени. Держава Хаоса больше не светилась ярким красным светом, прямо посредине она лопнул пополам, превратившись в два померкших кусочка затуманенного изнутри стекла.

Глава 18

    О пустоши не зря ходили слухи. В любой таверне, в любом кабаке по всей Торианской Империи, да чего там, случалось даже в таверне, что располагалось в самом темном лесе Фларлане, можно было услышать об этих местах самые разные слова. Все говорили на разный лад, кто-то говорил, что бывал там сам и видел все своими глазами, кто-то, что лишь слышал о том, чем богаты эти места, а кто-то рассуждал о пограничных землях Торианской империи, бравших Империю в некое кольцо. Но все эти слухи и слова всегда сходились в одном – не было места хуже и отвратительней чем пустошь во всем мире Ториана. Никто никогда не говорил об этом месте доброго слова, и если ему случилось провести там деньки, не вспоминал эти времена с улыбкой. Теперь Иворуа мог лично убедиться в правдивости этих слов. Пустошь была действительно жутким местом, похоже, начисто забытым богами и духами этого мира. Сейчас здесь было холодно, причем настолько что тело то и дело пробивала мелкая дрожь. Холод не был похож на тот, что можно было встретить зимой в Ториане. Он был каким-то особенным. Знающие люди называли его не иначе, как вечной мерзлотой. Иворуа не знал, как можно трактовать это явление, и как мерзлота может быть вечной, но уже прочувствовал ее на себе. Это было ужасно. Ужасно уже потому, что на следующий день такая мерзлота могла вдруг смениться испепеляющей жарой и духотой. Здесь практически не было ничего живого. Вокруг на многие мили стелились сосновые леса и вымерзшие или высохшие поля. Сейчас они были покрыты коркой льда, но Иворуа знал, что в любой момент они могли вспыхнуть от палящего солнца и разверзнуться дымящимися трещинами. Говорить о том, чтобы посеять в этих местах пшеницу, собрать урожай, было просто глупо. Озеро, встретившееся им по пути, оказалось замерзшим. Темный не видел ни одной живой твари ни в лесу, ни в поле, ни где либо еще. Пустошь стояла одиноким и заброшенным придатком Ториана.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});