Без Предела - Елена Лобанова

Ситуация немедленно превратилась в нелепую. Про Аэрлиса никак нельзя было сказать, что он выработок не видел. Видел и очень долго. Не иначе как он там умом повредился! Младший брат заявил, что условия содержания узников ужасные, порядки жестокие, а клеймить заключенных — дикость. Аэрлису вторил какой-то наглец. Похоже, что — сумасшедший. Он орал "кошмар", "развратник", "прибыли" и прочую чепуху. Чепуха все-таки перекликалась с речью Аэрлиса, поэтому безумец был не так уж и безумен. Но на требование заставить его замолчать, Полусветлый отреагировал весьма нахально. Заявил, что это бесполезно. Пришлось объяснить, что некоторые наивные Полусветлые позволяют обвести себя вокруг пальца. Узники притворяются безумными, а потом позволяют себе много лишнего, пользуясь тем, что им поверили. Амалирос не сомневался — он с этим притворщиком быстро справится. Тут еще и Тиалас влез со своим Светлым мнением. Он стоял у решетки и рассматривал говорливого заключенного. Похоже, что Озерный решил поддержать Даэроса в его стремлении испортить Амалиросу если не жизнь, так хоть настроение. Так и заявил:

— Лирмо, этот точно не притворяется. У тебя ничего не выйдет.

Надо было сначала посмотреть, прежде чем заявлять "спорим?" Проспорил. В просторном каменном мешке сидела прикованная за лапу птица. Ворон тоже оказался "жертвой жестокого обращения". Хвоста у него почти не было.

— Ну, орки — ладно. У них теперь спина вполне соответствует их отвратительным физиономиям. — На предупредительные жесты Даэроса Амалирос решил не реагировать. Будут ему тут всякие руками махать. Правда, Нэрнис как-то странно глаза закатил. — Но птицу-то зачем подстригли и в тюрьму отправили? Это что?!

Можно было и не спрашивать. На решетке снаружи висел пергамент со списком преступлений пернатого узника: "Тип существа: ворон обыкновенный. Кличка: Кошмар. Состоял на службе у Оплодотворительниц (доставлял донесения, способствовал организованной связи преступников). Запоминает то, что слышит (владеет ценной информацией). Повторяет то, что запоминает (разглашает ценную информацию). Склонен к побегу (улёту). Морально опасен".

Насчет моральной опасности и разглашения Амалирос не сразу поверил. Наверняка Даэрос посадил птицу в тюрьму, надеясь на какой-то подвох. Но птица сама рассеяла всякие сомнения насчет того, почему её следует держать среди преступников. Даэрос сказал: "Вот", и стукнул по решетке. Пернатая тварь в ответ заявила: "Лирмо кошмар принес!"

Повелитель Темных зашипел так, что птица попятилась боком.

— Кто научил эту тварь коверкать моё имя? — При этом он не мог припомнить ни одного случая, чтобы Тиалас назвал его при Даэросе на Светлый манер.

Полусветлый укоризненно посмотрел на Правителей, давая понять, что они не очень пока разбираются в здешней обстановке.

— Озерный Владыка научил. Только что. Кошмар запоминает слова совершенно произвольно. Так что не стоит рассказывать ему лишнее.

Ворон немедленно подтвердил:

— Озерный, тварь, скрестить с огурцом и порррезать!

— Тиалас! Мне кажется, что эта некультурная курица тебе угрожает! — Амалирос постучал по решетке, побуждая птицу к дальнейшим высказываниям. Но она решила заснуть на самом интересном месте.

— Пррридушу, орел непризнанный! — Откликнулся ворон и все-таки заснул.

Даэрос повел Правителей дальше, поясняя по мере продвижения, что птицу предварительно напоили забродившим медом. Если верить Полусветлому, то ворон от такого питья становился более разговорчивым, но зато быстро засыпал. Вот верить-то Повелитель Темных и не собирался. Амалирос подсчитал моральные убытки. Его заставили назвать орков своими подданными и наблюдать их парад. Его обсыпали розами, а если учитывать, как и из какого места, то — обгадили. Его обозвали "Лирмо", "непризнанным орлом" и пообещали задушить, переложив всю ответственность за высказывания на неразумную тварь. Таким образом, Даэрос пока вел в счете и ловко уходил от расплаты. Но до вечера было еще далеко, и Амалирос надеялся отыграться.

В дальней комнате первого тюремного уровня оказалась женщина. Оплодотворительница. Рыдать она уже перестала — только икала и всхлипывала.

— Я же запретил их ловить!

Даэрос внимательно следил за Амалиросом. Повелитель очень обрадовался, что его прямой приказ был нарушен. Даже хищный блеск в глазах появился. Пришлось объяснять, что не был.

— Мы их не ловили. Две Оплодотворительницы попались нам сами. Пытались сорвать тайную операцию и сбежать. Вот здесь…. — Полутемный указал на очередной пергамент. — Почти полный список преступлений. Отсутствуют только секретные сведения.

Этот список Даэрос составлял лично. В нем имелись: "склонность к моральным извращениям", "искажение природного замысла", "мужененавистничество" и "плодотворная деятельность". Но на Амалироса куда большее впечатление произвел ранг Денметы. Он назвал её крупной дичью, попугал взглядом и напоследок улыбнулся, чем довел Оплодотворительницу до повторной истерики. Озерный Владыка больше упирал на мораль и непритворно вздыхал: "Такая приличная с виду женщина…."

Нижний уровень с пиратами Повелителю Темных понравился больше, чем верхний. Здесь отсутствовало озеро. Все время встревать с пояснениями было чревато, поэтому Даэрос решил действовать наглядно. Он знаками просигналил Ларгису приказ отправляться за Жры, а сам приступил к докладу по делу о пиратах и их грядущей участи. Чтобы не предвосхищать события, пришлось перейти на древнее наречие. Расписные жители каменного острова почувствовали себя совсем неуютно, а Правители ознакомились с мнением Даэроса о выдающихся способностях Веиласа — как по части ума, так и по части коварства. Озерный Владыка хмурился — ему не нравились Тёмные восхваления его Светлого сына, а Повелитель Темных злобно сверкал глазами в сторону своего брата, которого обставил по части коварства Светлый мальчишка. Слегка раздразнив Правителей, Даэрос свел тему к татуировкам. Тема почти рассорила Светлого и Темного. Амалирос настаивал, что это — никакое не искусство, а примитивный обычай, Тиалас возражал, заявляя, что искусством является само по себе самовыражение. Ар Ктэль получил удовольствие, поставив обоих в неловкое положение: рассказал, что татуировки на орках — портрет Аль Арвиля в профиль. Присутствующий здесь же Черный Властелин состроил страдальческую физиономию, и оба Правителя принялись уверять его, что обычай — варварский, а самовыражение — убогое. Почти помирились. Когда тема была исчерпана, сверху донеслись ожидаемые вопли орков. Аэрлис попытался тоже пострадать, в надежде, что его не менее чувствительная, чем у Нэрниса натура заслуживает бережного отношения. Не получилось. Зато Амалирос признал-таки, что озеро в тюрьме — совсем не лишняя вещь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});