Постумия - Инна Тронина

– Мама! Папа! – сверлящим голоском кричала она, протягивая ручки в темноту.

Заметив нас, парень втиснул девочку лицом в своё плечо. Похоже, этим он и решил ограничиться. Безобидные девушка и старушка не удостоились его внимания, и зря.

– Стойте! – властно крикнула Чарна Моисеевна.

И сразу вспомнила, что у неё есть чёрный пояс по дзюдо. Да и сама я тоже не пальцем деланная.

– Молодой человек, это не ваш ребёнок! Куда вы его тащите, раздетого?..

Девочка освободила личико и снова закричала. Она тянулась в ту сторону, откуда бежал парень.

– Да пошла ты!.. – буркнул он. Но всё-таки немного притормозил – на свою голову.

Чарна долго не раздумывала. Объединив приёмы дзюдо и кикбоксинга, она сделала несколько неуловимых движений. Парень с размаху грохнулся на асфальт. Правда, пострадал он лишь потому, что не ожидал от старушки такой прыти. Судя по фигуре, это был форменный бэтмен. И потому он особенно не растерялся. В следующую секунду он перекатился на спину, и тут же грохнул выстрел.

Видимо, он не хотел убивать Чарну, потому что прицелился ей в ногу. Цель была другая – вырубить бабку и оторваться. Чарна как раз схватила ребёнка на руки – прямо в полёте. Девочка только чудом не упала на асфальт.

Похоже, старушка сначала даже не почувствовала боли. Она профессионально сделала перекат, спружинила удар. Ребёнок упал, как на подушку. Только после, вскочив, Чарна всё поняла. Она застонала и опустилась на бордюр, одновременно срывая с шеи шёлковый шарфик. Потом принялась, зажав его корец зубами, скручивать жгут. Теперь мы обе знали, что парень вооружён, и особо не церемонится.

– Осторожнее! – крикнула мне Чарна.

Я припустила за стрелком, радуясь, что надела сегодня «цветочные» балетки. Девочка громко плакала, Чарна копошилась за припаркованными по диагонали авто.

– Марианна, умоляю!..

Два выстрела щёлкнули впереди. Пули просвистели совсем рядом. Мне даже показалось, что я вижу в воздухе их светящиеся следы. Перемещаться приходилось зигзагами, чтобы не дать супостату толком прицелиться. Конечно, бегать в узкой короткой юбке – то ещё удовольствие. А если учесть, что платье чужое, так вдвойне. Вон, окошки светятся радостно, будто на белом свете одна благодать. И люди не стреляют друг в друга, не умирают.

Хоть бы полицейский попался! Они же должны патрулировать… Район респектабельный, режимная зона. Рядом дорога на Рублёвку. А-а, да что там! У Кремля – и то не могут порядок навести, а уж тут… О дружинниках и думать нечего. О казаках – тем более. Это не крест лобызать…

Как назло, во дворе оказался только один собачник – зато с немецкой овчаркой. Умная псина немедленно отреагировала на ситуацию. В два прыжка она догнала беглеца, и третья его пуля ушла в небо. Видимо, хозяин дал ей команду, но я не слышала. Ещё один характерный щелчок – и собака громко завизжала. Правда, парня при этом не выпустила. Похоже, этот ублюдок раздробил псине плечо. Наверное, целился в голову, но не вышло. Собака и человек барахтались на песке. Мы с хозяином овчарки бежали прямо к ним.

И тут на меня будто дунуло холодом. И я увидела зрачок дула. Он был чернее ночи, страшнее ада. Вспышка буквально озарила двор – до неба. Я прыгнула вбок и одновременно ушла вниз. Пуля свистнула точно в том месте, где секунду назад была моя голова. Сколько раз он стрелял? Кажется, пять. Узнать бы, какое оружие… И один ли у него ствол? Как страшно смотреть в эту дырку! Как будто в око Судьбы…

Я думала так, а сама бежала к песочнице, где продолжалась свалка. Но выстрелов больше не было. И под мою ногу в балетке попал пистолет, отброшенный преступником. Тот всё сделал правильно. Если был в перчатках, так поди докажи, что оружие его. Кто-то мимо проходил и выстрелил. Тысячу раз уничтожит все улики, пока до полиции дойдёт!

Я подняла оружие и увидела, что это револьвер «Наган». Командирский, с укороченным стволом. Сойдёт. Всё лучше, чем ничего. Схватив револьвер, я несколько раз ударила парня рукояткой по затылку. Он выпустил овчарку, захрипел, повалился на песок. Собака корчилась в луже крови.

– Дайте поводок! – потребовала я у хозяина. – Надо его связать, пока не очнулся.

– Только контакты оставьте, – попросил тот. – Надо сейчас полицию вызвать. А потом Рольфа везти к ветеринару…

Теперь кровь хлестала ещё и из раны на голове бандита, смешивалась с собачьей. Когда он оказался крепко связан брезентовым поводком, я провернула барабан револьвера. Там оказалось пусто. Значит, ещё два патрона этот гад где-то истратил. Только сейчас я заметила, что на моём плече нет сумки. Значит, я отбросила её, когда бежала. Теперь ещё и найдёшь не сразу. А Чарна, вроде, «трубу» не брала – только брелок с ключами.

Сейчас она, с девочкой в обнимку, сидела на поребрике. Или на бордюре – по-московски. Двигалась в мою сторону, опираясь на руку. И пыталась сообразить, что творится за кустами. Конечно, Чарна с девочкой тоже были в крови. Хозяин Рольфа растерянно крутил головой, ничего не понимая. Я решила отложить объяснения на потом.

– Звоните в полицию и в «скорую»! Блин, куда я сумку-то забросила? Там же смартфон, кредитки… Корова безрогая!..

– Марианна, идите сюда! – крикнула Чарна. – С вами всё в порядке? Надо ещё выяснить, откуда тащили ребёнка. Вы не ранены?

– Похоже, что нет. – Я сама этому удивлялась. Свист пуль ещё стоял в ушах.

– Вон, под детской горкой что-то лежит! – Собачник возился со своим гаджетом. – Не ваша сумка?

– Точно! Спасибо вам огромное! Эк зашвырнула… Сейчас, потерпите минутку. – Я подскочила к Чарне. – С девочкой ничего страшного? Кстати, вы рану перетянули? Остановилась кровь?

– Да, не беспокойтесь. Он в бедренную артерию целился, да ниже взял. Теперь, наверное, сустав придётся менять, – спокойно констатировала Чарна. – Но самое страшное позади. Теперь надо бы повязку наложить…

– Жаль, что я не на машине. Там аптечка.

– Может, мужчина поможет? Он, кажется, местный. Я его знаю. Всё время с собакой гуляет.

– Памятник надо поставить этой собаке, – с чувством сказала я. – Без неё ушёл бы бандит. Ну что, порядок? Вызвали?

– Да, сейчас приедут. – Мужчина то и дело оборачивался в ту сторону, где лежали преступник и собака. – Надо Рольфу помочь. И посторожить, чтобы не сбежал этот урод.

Мужчина пропал в темноте, но очень быстро появился. Сунул мне в руки три пакета. Из кармана он достал ножницы и бутылочку с йодом.

– Вот, держите, из моей аптечки. Бинты и стерильные салфетки. Извините, если мало. Я один пакет и зелёнку для Рольфа оставил.

– Да вы просто спаситель наш! – Чарна разорвала пакет окровавленными руками. Задирать юбку при мужчине она стеснялась. – Какие могут быть вопросы? Конечно, Рольфа надо спасать.

– А вы знаете эту девочку? – Я указала мужчине на дрожащую от холода малышку. Чарна пыталась прикрыть её полами плаща.

– Вроде, видел её с родителями на прогулке, – неуверенно сказал собачник. – Они вон из того корпуса. Приехали зимой, сняли квартиру. Но лично мы не знакомы.

Я запомнила всё это, но анализировать пока не стала. Были дела поважнее. Когда собачник убежал за кусты, я присела на корточки рядом с Чарной. Плащ Евгении, считай, пропал. Пятна крови и мазута не выводятся. Ничего, я заплачу – дело того стоит.

Жгут не потребовался – кровь давно остановилась. Распутав липкий шарфик, я принялась привычно бинтовать ногу Чарны.

– Марианна, вы на меня время не тратьте. Всё равно мало осталось. А вот девочка, похоже, инвалид от рождения. Плохо ходит, и ручки почти не сгибаются. Зато лицом – красавица. Вы только гляньте! И говорит хорошо. Тебя как зовут?

– Полина. – Девочка вскинула кукольные глаза с длинными ресницами. Она уже обнимала Чарну, прижималась к ней.

– Где ты живёшь? – спросила я, закончив перевязку и вытирая пальцы салфетками.

– Там! – Полина указала пальчиком на тот дом, о котором говорил собачник.

– С папой и мамой? – Я вспомнила, что девочка их звала. Полинка кивнула. – А где они сейчас? Дома остались?

– На ковле лежат, – не по годам серьёзно ответила девочка. Как все больные дети, она рано повзрослела.

– Ножницы освободились? – Собачник неслышно возник рядом. – Одни они у меня. Жгут тоже забираю – пригодится. Бандюка я надёжно зафиксировал. Вы уж дождитесь полицию и медиков, а я повезу Рольфа. Очень боюсь его потерять.

– Вот мои контакты. – Я достала из сумки визитницу. – Хотя это питерские телефоны. Звоните по мобильному.

– Дайте и мой тоже, – попросила Чарна. – Буду в больнице, так муж подойдёт. Поводок вам обязательно вернут. Вот ведь как! Соседи, а только сейчас впервые поговорили. Как величать-то вас?

– Ольховский Алексей, – представился мужчина. На вид ему было лет тридцать пять.

– Породнились мы с вами. – Чарна вела себя так, словно не страдала от тяжёлой раны ноги. – Теперь, надеюсь, станем здороваться. Езжайте, спасайте четвероногого друга. Очень горько будет его лишиться…