Котировка страсти или любовь в формате рыночных отношений - Горовая Ольга

Он настолько сроднился с этим молчанием и темнотой, что ее вздох и нежданная расслабленность, когда Карина вдруг оперлась на его торс всем телом и уложила голову на плечо, так встряхнули Костю, будто вырвали из транса. Уснул он, что ли?

— Что такое? — Хриплым шепотом уточнил он.

— Ничего. — Карина покачала головой. — Я все еще не уверена что не в коме. — С каким-то потерянным смешком, прошептала она.

Константин шумно выдохнул и ссадил ее с рук на матрас.

— Так. Все. Нам обоим нужен перерыв. — Решил он.

Поднявшись, Константин пошел в гостиную за мобильным и набрал номер Шлепко, игнорируя очевидный факт, что помощник может уже просто спать.

— Море или горы? Или лес? — Константин повернулся к Карине, которая с недоумением следила за его действиями.

— Что? — Не поняв, переспросила она.

— Ладно. — Костя переключился на Максима, который уже ответил на вызов. — Организуй нам вылет в течение двух часов. Куда? — Костя еще раз посмотрел на Карину. — Давай, на море. Да, плевать мне, на какое! — Раздраженно прервал он вопросы Макса. — На мокрое. Лишь бы там тепло было. И чтоб быстро.

Сбросив вызов, он с усмешкой повернулся к жене.

— Собирайся. Едем в отпуск.

Глава 28

Суматоха, которая последовала за этим заявлением Кости, настолько выбила ее из колеи, как и весь предшествующий разговор, собственно, что о первоначальной идее самого «общения», Карина вспомнила часа через три. Они как раз проходили vip-терминал в Киеве, чтобы пересесть на международный рейс. Самолет Константина не был приспособлен для трансатлантических перелетов, а Шлепко, не ясно отчего, уже забронировал им виллу на одном из островов Мальдив. Правда, и о билетах на рейс Макс позаботился.

И вот, как раз тогда, когда они уже следовали к трапу, Карина и остановилась. Все это время она продолжала пребывать в достаточно ошеломленном состоянии, продолжая осмысливать слишком уж откровенные признания и свой новый статус. Правда, тот казался ей настолько невероятным, что Карине легче было бы поверить в выдвижение ее кандидатуры на предстоящие президентские выборы, чем в то, что она отныне, действительно, жена Соболева. Эти размышления настолько поглотили ее, что Косте то и дело приходилось Карину подталкивать. Но теперь она просто застыла.

— Мы опоздаем, хорошая моя. — Костя повернулся к ней с усталой и немного снисходительной улыбкой. — Я, конечно, попрошу, чтобы рейс еще задержали, вот только, боюсь, наши попутчики не обрадуются. Вылет уже, и без этого, отложили на полтора часа, чтобы мы успели.

— Мы так ничего с уколом и не решили. — Вместо того чтобы внять его словам, выдала Карина причину своего ступора.

Улыбка Кости стала покровительственной.

— И не надо. — Он обхватил ее за плечи и увлек к трапу, на котором стояла стюардесса с вымученной и раздраженной улыбкой. Впрочем, Костя…ее муж, сам проигнорировал девушку, и Карине не дал времени ту разглядеть. — У нас будут дети, и я не вижу причин это затягивать или откладывать.

Он буквально затащил ее в пустой салон первого класса и мягко надавил на плечо, заставляя опуститься в кресло. Тут же раздался звук запускаемого двигателя. Впрочем, Карина была сосредоточена не на этом.

— Я могу и не забеременеть, Костя. — Резонно заметила она, пока не позволяя себе осмыслить саму тему, на которую они говорили.

Ее начинало колотить только от вероятности, что она гипотетически имеет такую физиологическую функцию, как женщина. Но сейчас Карина пыталась озвучить не свой страх, а разумные факты.

— Сам посуди, — Карина не отвела глаз, когда он внимательно посмотрел на нее. — Я всю жизнь принимала гормоны, у меня могло нарушиться все, что только можно. Да и то, что именно со мной делали, побои… — Она передернула плечами, прогоняя подступающее чувство зябкости. — Это все могло привести к бесплодию.

Константин молча дождался, пока уйдет стюардесса, как раз заглянувшая поинтересоваться, не нуждаются ли они в чем-то, а потом удобней устроился в своем кресле, напротив Карины. Взял ее ладонь, переплел их пальцы и чуть сжал. Будто успокаивал ребенка.

— Будет надо, мы наймем лучших специалистов и найдем самые лучшие клиники. — Спокойно заверил он ее.

Черт. Паника подступала все ближе.

— Это может не помочь. И что, если я окажусь неспособна родить ребенка? Тебе нужны наследники. — Напомнила Карина, отчаянно пытаясь подавить дрожь в пальцах, которые держал ее… муж.

В этот раз он размышлял секунд на тридцать дольше. А потом вновь пожал плечами.

— Всегда есть возможность найти женщину для суррогатного материнства, которая выносит ребенка с нашими генами. — Выдал в итоге он результат своих раздумий.

Карина закрыла глаза и глубоко вздохнула. Но это не сработало, и панический комок перекрыл горло, заставляя трястись все тело.

— Что такое?

Константин моментально оказался прямо перед ней, вскочив из своего кресла.

— Я не хочу детей. — С трудом выталкивая из себя слова, прошептала Карина. — Не хочу. — Она сжалась.

— Почему?

Похоже, ей удалось его искренне удивить.

Константин внимательно вглядывался в ее лицо, будто по глазам пытался понять причину. Карина нервно засмеялась и потерла заледеневшие руки. Заметив этот жест, Костя завладел уже обеими ее ладонями. А потом, подумав, и вовсе обнял Карину, перетянув ее и, опустившись в кресло, усадил ее к себе на колени.

— Ты боишься. — Заметил Костя, начав поглаживать Карине спину. — И, похоже, не вероятного бесплодия. Чего именно?

Она опустила голову, не желая смотреть Константину в глаза. Но и заставить себя встать, отказаться от тепла тела и ласковой силы этого мужчины уже не смогла. Как бы странно и невероятно это ни было для ее разума, Карина осознала только сейчас, что уже не представляет себя вне Соболева. Он добился ее доверия до того, как признался, что сделал Карину своей женой. Да и этот поступок, до сих пор кажущийся ей нелепым и диким, говорил в пользу Кости.

Однако и это не помогло ей унять свой страх.

— Ты хоть отдаленно, хоть частично можешь представить себе тот ужас и страх, который испытывает ребенок, подвергаясь насилию со стороны взрослого? Того человека, существа, которому, по определению, ничего не может противопоставить. Ничего. — Карина говорила сдавленно, придушенно, сбросив руки Соболева со своих плеч. Ей было необходимо пространство, чтоб дышать, пусть и задыхалась она только в своем разуме. — Ведь они должны защищать их, учить, оберегать. Дать опору в мире. А вместо этого…