Том 2. Аскетические опыты. Часть II - Святитель Игнатий Брянчанинов

При всех вышеуказанных изъявлениях сочувствия Епископ отвечал, что настоящее положение церквей Линейного казачьего войска есть следствие административных соображений, что в удовлетворение набожному чувству православных предписано Епископу посетить их храмы и доставить им все желаемое христианское назидание и утешение. Такой ответ если не успокаивал вполне, то налагал на уста молчание. Лицам более образованным он не мог быть и предложен. Здесь всем известно религиозное направление Князя Воронцова: он не останавливался публично оказывать особенные внимание и расположение к магометанскому духовенству, давая ему во многих случаях предпочтение пред духовенством православным.

Как три иудейские отрока в пещи и плену вавилонском исповедали, что Бог «истиною и судом навел сия вся грех ради их» (Дан. 3:28), так и Кавказское Епархиальное начальство должно рассуждать о своем положении относительно церквей Казачье-линейного войска. И в настоящее время имя Крастилевского духовенством Войска произносится с ужасом, как бы имя Шамиля; духовенство это громко рассказывает о бывших злоупотреблениях, а высшие лица, рассуждая о времени разрыва и вспоминая это время, поставляют ненарушимым условием при воссоединении, долженствующем рано или поздно последовать, кротость и сохранение благоприличия при обращении с ними.

Виды административные, в которых Князь Воронцов передал Церкви целой области в управление пресвитеру, отняв их у Епископа, в противоположность постановления Святаго Духа, доселе не объяснены. Но они должны же быть объяснены когда-либо, хотя для истории, как нарушение неприкосновенного, святого характера Православной Церкви. Такое объяснение неминуемо должно оказаться весьма затруднительным, а фраза, провозглашающая административное соображение, голословна, а потому неудовлетворительна.

Защитники меры должны представить и причину ее, как они и теперь выставляют, неправильность и нецелесообразность в действиях, которые допустил себе Епископ Кавказский. Но это не оправдывает меры, употребленной против таких действий. Церковное предание представляет, что во все служения, самые святые и высокие, начиная с Апостольского, человек вносил злоупотребление и грех, усвоившиеся человечеству. При таких случаях Церковь никогда не останавливалась устрашать лице, злоупотреблявшее служением, но самое служение, как установленное Святым Духом, она постоянно сохраняла неприкосновенным. Апостол, оказавшийся недостойным апостольского служения, заменен другим Апостолом. Патриархи и другие архиереи, впавшие в ересь или обнаружившие деятельность, несообразные со служением, были лишаемы и престолов, и санов; престолы и саны их передавались лицам более достойным. Но заменение для целой области Епископа пресвитером с употреблением Епископа как машины и орудия для освящения храмов, рукоположений и прочего, для чего невозможно обойтись без Епископа, есть новость в Православной Церкви. Новость эта представляется ничего не значащей для не понимающих Веру. Она имеет огромное значение и в глазах раскольников: ибо учение о Епископе принадлежит к одному из важнейших предметов их размышлений и суждений.

Епископ Кавказский исполняет все потребности церковные для области Линейных казаков, только не управляет этою своею паствою. Главный священник Кавказской армии находится при Штабе Армии, в Закавказье, в крае, совершенно отдаленном существенным, естественным разграничением от страны, собственно именуемой Кавказом, почти не имеющей натуральных отношений к Закавказью. Управление церквами из такой дали вполне неестественно и повергает эти церкви в самое бедственное положение во всех отношениях. Казачий атаман, его Штаб, главные лица казачьего управления имеют своим пребыванием Ставрополь, окруженный повсюду станицами и церквами Казачье-линейного войска. Сношения о делах, происходящих под глазами, должны делать с Тифлисом, на расстоянии 500 верст, за гигантским хребтом седоглавого Кавказа, с главным священником, имеющим дома свою специальную обязанность и никак не могущему удовлетворять возложенному на него управлению церквами Казачьего войска, по самой отдаленности их и отчуждению от него. Положение, для которого так трудно найти смысл, может быть продолжительным.

Монастыри

В Кавказской епархии имеется к 1-му января 1859 года два мужских монастыря и один женский. Из них: мужской, Екатерино-Лебяжинская пустынь, и в сорока верстах от нее Мариинская женская, учрежденная на особых правах, Высочайше утвержденных в Положении о Черноморском казачьем войске, обе [обители] находятся не в дальнем расстоянии от Азовского моря, и первая из них может стоять наряду с лучшими монастырями русскими по средствам и содержанию. Управляется она архимандритом, который вместе с тем и благочинный обеих этих пустынь.

Крестовоздвиженский Кизлярский заштатный монастырь находится на противоположной оконечности Епархии, неподалеку от Каспийского моря. Монастырь имеет до двух тысяч рублей серебром ежегодного дохода, но очень потрясен в благосостоянии своем теми процессами о принадлежащих ему угодиях, в которые он был вовлечен.

Близ губернского города Ставрополя, в восьми верстах от него, имеется Иоанно-Мариинская женская община, о возведении которой в монастырь сделано представление в Св. Синод.

Монашество

Монашеская жизнь в обителях Кавказской епархии находится в младенчестве, и трудно, чтоб она в скором времени могла выйти из этого состояния. Для иноческих духовных успехов необходимо мирное состояние обителей. Но обе мужские обители этого мирного состояния не имеют, и не предвидится, чтоб могли получить его, доколе светская власть не придет в то отношение с духовной, в какой она находится повсюду в России. А это может совершиться только тогда, когда война престанет быть исключительно началом, целию, извинением — правильным или неправильным — всех соображений и мер. Настоятели здесь нуждаются в познаниях и способностях по преимуществу канцелярских; канцелярские занятия их особенно значительны. В Екатерино-Лебяжинской пустыни существует под председательством Настоятеля комитет, в котором участвуют некоторые светские лица, для управления хозяйством монастыря. В этом комитете долгое время господствовало большое разъединение между духовными и светскими членами его, бывшее причиною весьма затруднительной переписки. Ныне при весьма хороших отношениях Епископа с Главным черноморским начальством это разъединение уничтожено; но невозможно сделать никаких существенных изменений в церковном характере, по правилам церковным: ни то, ни другое не ведается и не понимается. Одна приветливость способна действовать с некоторым успехом против власти, находящей в военных соображениях средство быть неограниченною; одна она может смягчать зло, производимое невниманием к постановлениям Церкви.

С терпением и покорностию Промыслу Божию надо ожидать того времени, когда в Черноморском мужском монастыре окажется возможность ввести такой устав, который начертан вообще для всех православных монастырей преданием Святой Церкви, при котором только возможно нравственное и духовное благоустройство в иноческих обителях.

Церкви

В Кавказской епархии состоит всех вообще церквей 168. Народонаселение Кавказа непрестанно и быстро увеличивается новыми выходцами из России, которые прежде всего заботятся, как свидетельствуют многие опыты, об устроении молитвенного дома для удовлетворения духовных нужд. Получив прочную оседлость, они стараются и о построении церквей.

Надзор над церквами производится благочинными не менее четырех раз в год.

Церковное письмоводство, коим по малограмотности церковных старост по большей части занимаются священнослужители, находится в удовлетворительном состоянии.

Духовенство

Духовенство Кавказа первоначально собралось в этот отдаленный Край из разных мест России. Выходцы эти не отличались особым благонравием, принадлежа по преимуществу к разряду людей, не надеявшихся на получение хороших мест на родине и устремившихся к пустынному тогда Кавказу с надеждою найти там и приют, и довольство. Расчет этот оказался безошибочным. Дети пришельцев, получив образование в учрежденной на Кавказе Семинарии, составляют новое поколение уже со своим характером, весьма утешительным: они проходят важное служение свое иначе, нежели как проходили их отцы, — проходят весьма удовлетворительно. На Кавказе — просторно. Кажется, и характеры образуются соответственно простору и довольству: в характере духовенства кавказского отмечены особенное радушие, странноприимство, откровенность. Последняя черта особенно поразительна для лица, нового в Крае. Между священниками много отличного достоинства людей.

Духовенство вообще в отправлении Богослужения и назидания пасомых неленостно. Погрешности и упущения, без чего не обходится ни одно человеческое общество, исправляются мерами, в полном обилии доставленными нравственным преданием Церкви.