Гамсун. Мечтатель и завоеватель - Ингар Коллоен

На следующий же день «Афтенпостен» поместила материал о визите Гамсуна к Тербовену и их сердечной встрече с рейхскомиссаром в его резиденции. Тербовен пригласил Гамсуна посетить Германию и отправится туда вместе с ним на его самолете. И писатель, оказывается, с радостью это приглашение принял. В газете не было ни слова о том, что целью визита Гамсуна к рейхскомиссару была просьба об освобождении первого из арестованных норвежских писателей.

Гамсун, вероятно, ужаснулся идее совместного с Тербовеном полета в Берлин. Но тем не менее он согласился, ведь впереди была важная миссия — он полагал, что возможные беседы с Геббельсом об общих норвежско-германских отношениях вполне могли бы происходить в иной обстановке, в атмосфере взаимного уважения и доверия.

Полет был коротким. Шасси самолета, едва оторвавшись от земли, вновь ее коснулись. Придя в себя, пассажиры обнаружили, что самолет, покачиваясь, стоит прямо на каменном склоне, спускающемся к морю.

Рассерженный Тербовен распорядился, чтобы Гамсуну и его сыну подали в зале ожидания шнапс, а сам уехал. Отец и сын должны были ждать нового самолета, который в течение ближайших дней будет им предоставлен. День за днем Гамсуну и его сыну сообщали, что полет отменяется по причине нелетной погоды. Наконец, на одиннадцатый день ожидания, погода оказалась подходящей, но тут выяснилось, что вся семья Геббельса заболела гриппом. Таким образом, визит Гамсуна к министру пропаганды был отложен на неопределенный срок.

30 января 1941 года Гамсун вернулся в Нёрхольм. Игра вокруг Норвегии продолжалась. Гамсун не сдавался. Он написал статью в газету, в которой сформулировал основы, на которых должно строиться германско-норвежское сотрудничество: «Поскольку наши страны с давних времен сотрудничали между собой в сфере науки, торговли и транспорта, у нас всегда были сходные условия и образ жизни, и таким образом сложилось общегерманское мировоззрение, затрагивающее и Норвегию, и Скандинавию. Вот где предпосылки нашей совместной работы. Это не пророчество. Это голое знание и историческая интуиция. Все основано на хорошо осознаваемом тайном родстве и тайной общности нашей крови. Мы все германцы»[432].

Весной 1941 года сотрудники рейхскомиссариата вновь связались с Гамсуном через его сына Туре. Видимо, они надеялись, что сын сумеет убедить отца посетить выздоровевшего Геббельса. Отец поспешно ответил сыну: «Я не поеду в Германию, по-немецки я не говорю, я почти ничего не слышу, мне 82 года, и я не какая-то достопримечательность, чтобы меня возить по свету и показывать всем <…>. Все это в целом говорит само за себя, и посему я не поеду в Германию, даже если бы сам Гитлер пригласил меня»[433].

Это был сигнал. Гамсун не желал разговаривать с этим высокопоставленным лицом рейха. Писатель хотел говорить с самим фюрером. Он выступил с новой статьей, которая была опубликована в ряде газет: «Германия дала нам обещание, что будет безраздельно уважать нашу свободу и национальную независимость и эти слова надежны как клятва. И мы со своей стороны хотим заверить, что заслужили подобные гарантии: вся Норвегия единодушно готова стать членом союза европейских государств, объединенных под знаменами немецкого национал-социализма. Это — наша цель». Он не собирался быть милостивым к инакомыслящим. «Всякое сопротивление будет сломлено. Гитлер не скрывает от нас своих целей: Германия поведет нас в Европу! С Англией будет покончено, мы видим, что вскоре придет наше спасение и Норвегия будет защищена и перестанет быть разменной монетой в политических интригах этих бульдогов-англичан. Мы сменили колею и находимся на пути в новое время и обновленный мир». В конце статьи он дает клятву верности: «Многие, очень многие говорили о нашем будущем. Но только слова Гитлера запали мне в душу»[434].

Он знал, что это признание будет замечено теми, у кого есть прямой контакт с фюрером Третьего рейха. В 1941 году он написал свою самую длинную за период войны пропагандистскую статью, которая была опубликована в ежемесячном журнале «Берлин — Рим — Токио». В ней он, словно ветхозаветный пророк, клеймил неправедных Черчилля, Сталина и Рузвельта, указывая на праведника — Гитлера.

Там же он подробно изложил свою точку зрения на большевизм, который, по его мнению, разрушил русских, лишил их души. «У русских было своеобразие, что-то подлинное, первичное, и все это за 24 года большевизма исчезло, в этой их теперешней повседневной жизни, состоящей из железа, крови, цемента <…>. Сегодня в России повсюду льется кровь, и нет ни добросердечия, ни милосердия»[435].

Англичане, по мнению Гамсуна, самый трусливый, самый ничтожный народ в Европе, нация мясников, способная, если им это потребуется, вступить в союз с самим дьяволом, что уже продемонстрировал Черчилль, вступив в тайный союз со Сталиным. Таким образом несколько лет назад возник всемирный заговор, цель которого — навсегда уничтожить Германию. «Когда англичане спелись с большевиками, то за их спиной уже стоял и третий заговорщик — Америка. Они стали договариваться о войсках и оружии, так как впереди им предстояла большая война, русские готовы воевать за свою мировую революцию, а англичане — за свое мировое господство. Они стремятся уничтожить Германию, но при этом скатится в пропасть вся Европа. И цена победы не важна для этих двух заговорщиков, как и для третьего. Хотя им придется пожертвовать жизнями миллионов солдат, они готовы уничтожить всю культурную жизнь Европы и довести ее до состояния варварства».

Эти люди собрались для того, чтобы обдумать свои планы «разделаться с гитлеризмом и тем самым сломать хребет Германии. Но сейчас подобный триумф им недоступен, потому что в настоящее время большая часть Европы поддерживает Германию <…>. Президент Рузвельт — конечно же, энергичный парень. Он способен замедлить ход событий, но изменить судьбу Англии он не может. Он может направлять денежные суммы в Китай, а оружие — в Советский Союз, но не в силах лишить нас радостной уверенности в том, что время большевиков в Европе подходит к концу. Он может затянуть войну, но новый порядок в Европе стремительно прокладывает себе путь, так как все народы политически, экономически и в культурном плане работают вместе со странами оси».

В статье, написанной накануне Рождества 1941 года, он говорит о том, что за святое дело не жалко отдать свою жизнь. Хотя в 1940 году он призывал норвежских юношей бросать оружие, так как они молоды, чтобы умирать, сопротивляясь немецким солдатам. Через полгода он уже будет призывать их записываться добровольцами на восточный фронт.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});