Гамсун. Мечтатель и завоеватель - Ингар Коллоен

В ноябре 1940 года Норвегию собирался посетить Геббельс, и конечно же, великий норвежский писатель числился среди приглашенных на большой прием, устроенный по случаю его приезда в Скаугуме, бывшей резиденции кронпринца, где теперь поселился рейхскомиссар Йозеф Тербовен. Гамсун поблагодарил и отказался глубоко оскорбленный, так как был заинтересован в эксклюзивной встрече с Геббельсом.

Вскоре пришло еще одно приглашение: Гамсун мог все же рассчитывать на личную встречу с министром пропаганды в середине января. Перед самым Рождеством была в Германии и Мария, во время своего первого турне она посетила около 30 городов. Теперь ее маршрут был значительно расширен. В течение трех месяцев она должна была побывать во всех землях Германии.

Где бы она ни выступала, ее ждали переполненные залы. Сочетание Мария и Кнут Гамсун — перед этим невозможно было устоять. Тиражи написанных ею детских книг в Германии уже превысили несколько сотен тысяч экземпляров. Общий объем тиражей романа Гамсуна «Плоды земли», изданного в различных сериях, составил полмиллиона экземпляров. «Виктория» как одна из книг серии вышла тиражом в 270 000 экземпляров, как отдельное издание — 11 000 экземпляров.

10 января Гамсун получил письмо от Харальда Грига, который просил его о помощи в деле освобождения председателя Союза норвежских писателей — Рональда Фангена{104}.

Уже девятый месяц немцы находились в оккупированной ими Норвегии. Несколько тысяч норвежцев были арестованы, и у Гамсуна было двойственное отношение к этому. Он считал, что эти люди сами виноваты в том, что попали в такое положение, они вели себя глупо и бессмысленно из-за своих политических заблуждений и безрассудного сопротивления оккупационным властям. Он сказал об этом в радиоинтервью на второй день нового, 1941 года: «Мы должны осознавать ситуацию такой, какая она есть сегодня. Это будет не просто разумно, это тот путь, которым мы идем»[430]. И все же он не мог полностью отбросить мысли о том, что происходит трагедия. Он решил помочь Фангену. Григ предложил Гамсуну связаться с немецкой тайной полицией — гестапо, но восьмидесятиоднолетний Гамсун не стал этого делать. Как уже бывало и ранее, он решил обратиться к самым высокопоставленным людям рейха. Тербовен сразу же проявил готовность принять норвежского писателя, столь дружески расположенного к Германии, который, как он уже знал, вскоре будет принят Геббельсом в Берлине.

Новые хозяева Норвегии приняли Гамсуна и его сына Туре, который сопровождал его в качестве переводчика, в бывшей резиденции норвежского кронпринца и его супруги, ставшей резиденцией Тербовена. Тербовен в молодости был банковским служащим, потом сделал карьеру в нацистской партии. Гитлер был свидетелем на его свадьбе. Тербовен был прагматичен, а главное — он обладал искусством маневрировать среди влиятельных партийных деятелей и был силен в интригах. Кроме того, он обладал одним весьма важным в его кругах качеством — полным отсутствием совести.

И потому был способен на сто процентов выполнить любую поставленную перед ним задачу. А Гитлер поставил перед ним задачу — добиться полной покорности Норвегии оккупационным властям, и только это было для него важным.

Проработав к этому моменту долгие годы с Гитлером и Геббельсом, Тербовен прекрасно понимал огромную роль пропаганды. Вот почему он и придавал такое значение своей встрече с Гамсуном в Скаугуме. У него был свой план, в который гость не был посвящен. Через своих сотрудников он пригласил корреспондента из «Афтенпостен», который должен был запечатлеть это событие. Когда Гамсун расположился в кресле и закурил сигару, в комнату ворвался фотограф и сделал фото со вспышкой. Когда вспышка сверкнула еще раз, Гамсуна передернуло. Он показал свое явное раздражение Тербовену. Тот махнул рукой, и фотограф мгновенно исчез. Этот человек с фотоаппаратом сумел выполнить данное ему задание: он успел сделать снимок Кнута Гамсуна, мило беседующего с рейхскомиссаром.

Но беседа оказалась отнюдь не милой.

Раздражение Гамсуна быстро перешло в едва подавляемый гнев, который, как прекрасно понимал его сын, должен был вскоре излиться[431]. Тербовен, по слухам, отличался закостенелостью своих взглядов, природным упрямством и несговорчивостью, и с первой минуты стало ясно, что слухи были справедливы. Прося о помощи Рональду Фангену, Гамсун ссылался и на слабое здоровье последнего, и на то, что его арест вызвал сильный отрицательный резонанс. При этом он заявлял, что освобождение Фангена, несомненно, произвело бы на всех благоприятное впечатление. Во время этой тирады Тербовен стал рыться в бумагах. Он зачитал Гамсуну небольшой фрагмент из протокола допроса, но, правда, опустил то место, где приводилась характеристика, данная заключенным самому рейхскомиссару, — по мнению Фангена, тот является «откровенным воплощением цинизма, манипулирующим нравственными принципами по своему усмотрению». Тербовен продолжал перекладывать документы, цитировать протоколы допросов, где были зафиксированы антинемецкие выступления Фангена, все это в конце концов взорвало Гамсуна. В гневе и отчаянии он закричал, требуя ясного ответа: «Так да или нет?» Услуги Туре как переводчика здесь не потребовалось. «Нет», — ответил Тербовен.

На этом встреча закончилась.

«Даже если бы сам Гитлер пригласил меня»

Первая встреча писателя Гамсуна и рейхскомиссара Тербовена, которая состоялась в середине января 1941 года, разочаровала их обоих.

Судя по статьям самого Гамсуна, которые читал Тербовен, а также по донесениям, полученным от министра пропаганды, Гамсун представлялся ему прямой, сильной, бескомпромиссной личностью, человеком непреклонным по отношению ко всем врагам Германии, будь то англичане или какие-нибудь горлопаны из норвежцев. А перед ним оказался чувствительный, сентиментальный и неуравновешенный старик.

Гамсун, в свою очередь, надеялся увидеть вежливого, внимательного, с уважением относящегося к другим рейхскомиссара. Мудрого немецкого рыцаря, который вполне осознает, что к нему обращаются не с какими-то пустяками, а по важному делу, от которого зависит общее благополучие Норвегии и Германии.

Вместо этого перед ним предстал человек, заранее спланировавший в связи с его приходом пропагандистскую акцию.

На следующий же день «Афтенпостен» поместила материал о визите Гамсуна к Тербовену и их сердечной встрече с рейхскомиссаром в его резиденции. Тербовен пригласил Гамсуна посетить Германию и отправится туда вместе с ним на его самолете. И писатель, оказывается, с радостью это приглашение принял. В газете не было ни слова о том, что целью визита Гамсуна к рейхскомиссару была просьба об освобождении первого из арестованных норвежских писателей.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});