Сказочная фантастика. Книга вторая - Уильям Тенн

обнять ее за тонкую талию, чтобы удержаться на спине Чери, когда она помчалась через лес.

— ...и если магия вернется, я снова стану прекрасной, — мечтательно бормотала она.

Усталый Бинк сонно мотал головой, пока Чери неслась сквозь опустевшие джунгли. Но вдруг она резко остановилась, и он чуть не свалился на землю.

Перед ними стояли два огромных, лохматых существа.

— Посторонитесь, чудовища! — беззлобно крикнул Бинк — в конце концов они на самом деле были чудовищами. — Это общественная тропа — ее нельзя загораживать!

— Мы не заслоняем вам пути, — произнес один из монстров. — Лучше дайте нам пройти.

— Людоед Хруп! — воскликнул Бинк. — Что ты делаешь так далеко от дома?!

— Ты что, знаешь этого монстра? — спросила Чери.

— Конечно! Более того: я его теперь прекрасно понимаю без переводчика!

Глаза великана, напоминавшие сейчас глаза очень тупого человека, уставились на Бинка из-под низкого лба.

— Ты ведь приходил ко мне вместе со своими друзьями? Да, помню. А у меня вот с женой липкий месяц.

— Липкий месяц? — поморщилась Чери.

— A-а, так это и есть та Спящая Красавица! — улыбнулся Бинк, разглядывая великаншу.

Трудно себе было представить более уродливое существо. Но все же под шапкой волос, напоминавшей тряпку, которой только что вытерли блевотину, и под мешковатой грубой одеждой угадывались гораздо более хрупкие очертания, чем можно было ждать от великанши. И Бинк вспомнил: она — не настоящая великанша, а — актриса, игравшая роль в спектакле озерных демонов. Немного усилий с ее стороны, и — она вполне могла бы стать красавицей. Но отчего же она даже не пытается?

— Э-э... один вопрос...

Великанша не была дурой и поняла его намерения.

— Да, у меня было другое лицо, — сказала она Бинку. — Но я рада, что сбежала в конце концов. Получше демона нашла я мужа; он мне по нраву, и другой не нужен.

Выходит, примадонна нашла-таки себе мужа, достойного ее внимания! Пообщавшись однажды с озерными демонами, Бинк пришел к выводу, что она поступила разумно. Она сохранила грим великанши, который служил лишь слабым отражением ее нормальной личности. По-видимому, она и научила Хрупа говорить более или менее внятно. Ах, какая сообразительная попалась ему жена!

— Хммм... Примите наши поздравления! — Бинк слегка поклонился и пояснил Чери: — Они поженились по нашему совету. Советчиками были: Хамфри, Честер, голем Гранди и я. Впрочем, Хамфри в это время спал. Какое было удивительное собрание!

— Не сомневаюсь! — В голосе Чери слышалась подозрительность.

— Да, я луплю его давно, — сказала великанша. — У него башка — как бревно.

— Великаны очень страстны! — шепнул Бинк на ухо Чери.

У той уже прошло первоначальное изумление, и она довольно быстро ухватила суть происшедшего и происходящего.

— Каким же образом, милая, ты сохраняешь его любовь? — спросила она с откровенным женским ехидством. — Разве ему не нравится бродить в поисках приключений?

Да-да — конечно, она привычно думала о своем Честере!

— Я отпускаю его побродить; ему нельзя «нет» говорить, — ответила бывшая актриса — мудрая представительница своего пола. — И когда он домой приползает, то сразу фингал получает. — Для наглядности, она тут же наградила своего суженого чудовищным тумаком — притом, даже не поглядев на него: наугад и удивительно точно — в глаз.

Это, впрочем, было как раз кстати, иначе Бинк вряд ли понял бы ее правильно[13].

— Пусть скотиной ощутит себя сперва — вкуснее покажется жратва.

Лицо Хрупа исказилось в улыбке — он был безоговорочно согласен и явно удовлетворен. И Бинк подумал: живется ему наверняка лучше, чем если бы рядом была настоящая великанша, которая воспринимала бы его привычки и манеры как нечто само собой разумеющееся. Какие бы ошибки не допускала актриса, она отлично знала, как с ним управляться.

— А на вашу жизнь каким-нибудь образом подействовало отсутствие магии? — спросил Бинк.

Пара тупо уставилась на него.

— Да они ничего ровным счетом не заметили! — воскликнула Чери. — Вот тебе пример настоящей любви!

Влюбленные отправились своим путем, а Чери поскакала дальше. Она была крайне задумчива.

— Послушай, Бинк! Хочу задать тебе риторический вопрос. Неужели мужчине действительно нравится ощущать себя зверем?

— Пожалуй, да... Иногда, — подумав, ответил он. И вспомнил о своей жене. Когда она пребывала в фазе тупой красавицы, то жила, казалось, лишь для того, чтобы доставлять ему различные удовольствия. И он прямо-таки пыжился, ощущая себя мужчиной на все сто процентов. Однако, становясь умной уродиной, она отвращала его и своим умом, и внешностью. По отношению к нему она вела себя разумнее, когда была тупа, чем — когда была умницей. Теперь, надо полагать, со всем этим покончено: она навсегда останется в «нормальной» фазе, а крайности отойдут. И она уже перестанет его отвращать... Или — привлекать.

— А кентавр, — задумчиво произнесла Чери. — Если он чувствует себя дома настоящим жеребцом...

— А мужчинам и надо себя так чувствовать, — сказал Бинк. — Чувствовать, что они нужны, что желанны и — главнее всех, конечно. Даже если это не совсем так... Эта великанша знает, что делает.

— Как будто бы так, — согласилась Чери без энтузиазма. — Но ведь она — подделка, просто актриса. И все же — он счастлив настолько, что готов для нее на все... Но мы, женщины-кентавры, тоже умеем действовать, когда появляется необходимость...

Дальше она скакала молча.

ГЛАВА 14.

ПАРАДОКСАЛЬНОЕ ЖЕЛАНИЕ

Вновь задремавший было Бинк проснулся от внезапного толчка. Чери так резко затормозила, что он врезался в ее человеческую спину. Пришлось покрепче ухватиться за талию, однако — соблюдая осторожность...

— Что там?!

— Извини, чуть не забыла! Я уже несколько часов не кормила Чета...

— Чета? — Бинк все еще пребывал в полусне, — Ах, ну да... Чета... жеребенка...

Она подозвала проголодавшегося малыша. Бинк торопливо спешился и отошел в сторону. Отошел еще и потому, что следовало повиноваться и другому зову природы.

Кентавры не особенно стеснительны в отправлении естественных функций (иные, кстати, совершались непосредственно на ходу). Люди гораздо более щепетильны — по крайней мере, в обществе себе подобных... Тут Бинк уяснил и еще одну причину, по какой Чери сейчас не казалась ему красивой: она кормила малыша, и груди ее были набухшими и отвислыми. Что ж