Приёмная дочь Бабы Яги - Любовь Викторовна Фунина

руки, подбросили и тут же поймали в крепкие, пахнущие морозным лесом объятия. – Чего не спишь, ягоза?

–Тебя и мамку жду, – доверительно сообщила Василиса, прижимаясь к отцовскому тулупу мордашкой и выглядывая из-за его плеча маму.

–Непоседа вот ведь! – рассмеялась мама, появляясь из сеней в сопровождении золотоволосого Змея.

–Дядька Руслан! – уже просто пищала от восторга кроха, протягивая ручки в сторону княжича Лиходольского.

–Лиска-Василиска, не верещи так, а то оглохну же! – смеясь, проговорил мужчина, забирая у брата племянницу.

На такое предположение девочка только фыркнула и насупилась надув губы. Только вот долго она печалиться и обижаться не умела, разулыбалась, приметив топорщившийся на груди дядюшки тулуп. Что там прячется подарок для неё, Василиса была убеждена, ведь дядя Руслан никогда к ним без подарков не приходит.

Проследив за взглядом маленькой непоседы, Руслан хитро улыбнулся, поставил кроху на лавку и, повернувшись к ней спиной, делано медленно вынул подарок. Мужчина слышал, как нетерпеливо притопывает босой ножкой девочка, и потому спешил развернуть завёрнутую в холстину игрушку. Когда Змей обернулся, у него на правой руке красовалась новая придумка кукольников – этакая перчатка на три пальца, к одному из которых мастер приладил сшитую из холстины голову скомороха, а к пальцам правее и левее головы были пришиты такие же холщовые ладошки. Скоморох был одет в красную рубаху в крупный белый горох, которая прикрывала перчатку, ладонь и даже всё запястье, на голове игрушки был нахлобучен трёхрогий колпак с бубенцами, из-под которого торчали соломенного цвета толстые нитки заменявшие волосы.

Заметив игрушку, девочка охнула и, забавно всплеснув руками, прижала пальцы к приоткрытому от удивления и восторга ротику. Она смотрела на скомороха с таким восхищением, что Змея, обычно язвительного и совсем не склонного к проявлению чувств, затопила волна нежности, щемившая сердце и вызывающая мечтательную улыбку на губах. Большие зеленущие глаза девочки, блестели от едва сдерживаемой радости. Руслан улыбнулся шире и подвигал пальцем, от чего игрушечная рука словно бы помахала Василиске в приветствии. Малышка задохнулась от восторга и радостно запищала, радуясь подарку.

–Вот ради этого я готов хоть каждый день наведываться в вашу глухомань, – доверительно сообщил золотоволосый княжич подошедшему к нему брату.

После этих слов, одним слитным и неуловимым движением Змей скользнул к девочке, подхватил её свободной от игрушки рукой и уселся вместе с ней на лавку, усадив кроху на своём колене. И мир сузился до лавки, на которой они умостились, до смешной игрушки, надетой на руку и блестящих от смеха зелёных глазах.

–Эй, ты не взопрел там, а? – насмешливо поинтересовалась через какое-то время Баба Яга.

–Чего? – потеряно переспросил Руслан, отвлекшись от игры с племянницей.

Златка, к тому моменту успевшая снять верхнюю одежду, проверить спящих сыновей и даже выставить на стол поздний ужин, смотрела на родственника с доброй насмешкой. Змей только усмехнулся в ответ и пожал плечами, после чего снял с руки игрушку, отдал Василисе и, ссадив девочку со своих колен на колени сидевшего напротив Зареслава, поспешил снять теплый тулуп и сапоги.

–Во-о-от Марфушка тебя взгреет за грязю-ю-юу-уку! – широко раскрыв пасть, зевнул Терентий, поглядывая на Лиходольского княжича хитрющими и бесстыжими глазами, как бы намекая, что сдаст домовушке Змея со всеми потрохами. – Ты в сапожищах своих сначала в хлеву, что ли грязь месил?

–Реня, не обижай дядю Руслана! – строго попросила Василиса мамкиного фамильяр, отвлекшись от игры.

–Дык я его разве обижаю?! – делано удивился рыжий кот и снова заразительно зевнул, с удовлетворением отметив, как по его примеру столь же широко зевает девочка.

–Ой! – пискнула малявочка, прикрыв рот ладошкой и потерев глаза. – Реня, ты мне дядю не обижай! Он хороший!

–Не буду, – насмешливо фыркнув, заверил её Терентий, спрыгивая с лавки и потягиваясь всласть.

–Спасибо! – серьёзно кивнула девочка и снова увлеклась разглядыванием новой игрушки.

Когда Руслан вернулся к столу, маленькая зеленоглазая непоседа покинула колени отца и залезла на руки к дяде, шепча ему на ухо свои маленькие, но такие важные для них двоих секреты. Змей кивал, улыбался, а когда было необходимо, становился серьёзным и вдумчиво слушал то, что ему рассказывала племянница. Это продолжалось бы очень долго, если бы не Златослава строго глянувшая на дочь и попросившая «дать дяде отужинать спокойно». Лиска, скроив серьёзную мордашку, кивнула и принялась деловито пододвигать к любимому дядюшке самые вкусные на её взгляд кушанья. Так возле Руслана очутились мисы с ягодными пирожками и ватрушками, а вот вожделенный борщ с бараньими ребрышками оказался вне пределов его досягаемости. Мужчина печально вздохнул, глядя на глубокую тарелку с супом. Зареслав различимо хохотнул, поглядывая на брата. Бабка Ёжка только глаза закатила, да поспешила поменять миску с ватрушками, на тарелку борща. Руслан посмотрел на Ягу с искренней благодарностью, а маленькая непоседа обиженно фыркнула и хотела что-то возразить, но мама вовремя протянула ей кружку с любимым лакомством.

Василиска приняла пузатую кружку, где плескалось тёплое молоко с лесным мёдом, заставившее маленькую лакомку облизнуться и приникнуть к краю посудины. И за столом наступило затишье, прерываемое тихим мурлыканьем и причмокиванием Василисы над своей кружкой. К концу трапезы девочка уже клевала носом, а стоило Златославе разлить по кружкам травяной взвар, как девочка уснула, удобно устроившись на коленях Руслана.

–Давай я отнесу её в кровать, – тихонько предложил Зареслав, собираясь встать из-за стола.

–Не надо, – покачал головой его двуродный брат. – Пусть спит.

–Мы вообще-то собиралась побеседовать, – напомнила ему Злата, присаживаясь подле мужа.

–Пусть спит, – повторил златовласый Змей и просительно закончил. – Златка, утром, когда она проснётся, меня уже не будет тут, дай хоть немножко с ней рядом побыть. Я с ней душой отдыхаю, понимаешь?!

–Ладно, Змеище, – делано сурово глянула на него Яга, подныривая под руку мужа и прижимаясь к его груди, – сидите уж!

Зареслав обнял жену, поцеловал в светлую макушку и приготовился слушать. Руслан с долей зависти глянул на брата, прикоснулся к беловолосой головке, что умостилась на его плече, и вздохнул, собираясь с мыслями. То, что он собирался поведать Зареславу и его жене одновременно, и утешало, и заставляло волноваться, этакое двоякое чувство удалённой во времени тревоги. Словно идёшь по горному ущелью, что так много на землях Змея Горыныча, видишь, что скала над тропой опасно накренилась и понимаешь, что ты-то сам минуешь её спокойно, а вот те путники, что пройдут за тобою позже, точно под обвал угодят.

–Эх, с чего же начать? – задумчиво спросил сам себя Руслан и, услышав возмущенное сопение Златославы, слабо улыбнулся и заговорил. – Значит дело такое, те записи, что в разрушенной крепости обнаружились, мы перевели, прочли и перечитали, – возмущённое фырчание, заставило Змея на мгновение замолкнуть и с долей снисходительности проговорить, – но это вы и без меня