Сражения выигранные и проигранные. Новый взгляд на крупные военные кампании Второй мировой войны - Хэнсон Болдуин

Он не получал от Халси отрицательного ответа до тех пор, пока Курита не набросился из утреннего тумана на удивленного Спрейга.

Если бы Кинкайд попытался прояснить ситуацию раньше, если бы не перехватил сообщение об оперативных силах–34, или Халси сообщил бы ему, что он «продвигается на север со всеми своими силами» вместо «продвигается на север тремя группами», неожиданности не произошло бы [v].

Был еще один фактор, который повлиял на неожиданное появление Куриты. Кинкайд не послал ни одного поискового самолета на юг от пролива Сан – Бернардино вдоль побережья Самара в ночь на 25 октября и утром 25 октября. Не было сообщений от самолета ночного поиска PBY («Черного кота»), а утренний не начинался до того времени, пока на горизонте не появились мачты Куриты [21]. Флот Халси также посылал ночных «ищеек», и в сообщении одного из них, которое получил 3–й флот ночью 24 октября, говорилось, что Курита вновь повернул на восток в сторону Сан – Бернар – дино.

Однако остается фактом: между 3–м и 7–м флотами не было хорошего понимания относительно Сан – Бернардино. «Координация», которую требовали приказы адмирала Халси, оказалась плохой, и он сам написал (в материалах Военно – морского института США [22]), что бои в заливе Лейте «говорят о необходимости одного военно – морского командования в районе боевых действий, которое отвечало бы за все задействованные боевые части и за полное управление ими [w]. Разделение оперативного управления в области боевых действий ведет, по крайней мере, к непониманию, недостатку согласованности и перенасыщению связи (ошибка американцев, которую часто отмечали во время сражения) и может привести к катастрофе».

В отчете 3–го флота после сражения 25 января 1945 года указаны соображения адмирала Халси, по которым он увел все свои силы на север, клюнув на приманку Озавы: «У адмирала Кинкайда было преимущество в положении и силе, чтобы справиться с северными (японскими) силами. Главные силы могли идти через пролив Сан – Бернардино к заливу Лейте, однако тщательно оцененные сообщения о сильных повреждениях противника убедили командующего 3–м флотом в том, что даже если бы главные силы вышли из пролива Сан – Бернардино, их боевая эффективность была бы не настолько велика, чтобы выиграть бой у Лейте (7–й флот). Северные силы [Озавы] были мощными, опасными, неповрежденными и пока свободными в своих действиях. Командующий 3–м флотом решил а) ударить по Озаве внезапно и всеми силами, б) держать все их вместе и с) доверять предположению о безнадежно ослабленном состоянии главных сил – предположению, которое подразумевало неспособность японцев справиться с CVA и остальной мелочью, стоявшей рядом с ними и останавливавшей их на пути» [23].

Положение адмирала Кинкайда, каким оно отмечено в отчете о сражении, очевидно, не согласуется со следующим выводом адмирала: «Следует помнить о задачах сил».

«Ключ к сражению в заливе Лейте кроется в задачах двух флотов, – пишет Кинкайд. – Их следует отчетливо понимать. Задача 7–го флота заключалась в высадке и поддержке сил вторжения. Я был командующим главных филиппинских наступательных сил. Наша работа заключалась в высадке солдат и поддержке их на берегу. Корабли были вооружены соответствующим образом, и у них оставалось мало бронебойных снарядов [х]. На CVE были противопехотные бомбы вместо торпед и тяжелых бомб. Мы оказались не подготовлены для морского боя…

Единственное, как я думаю, можно было бы сделать по – другому. Если бы я знал, что Курита определенно шел через Сан – Бернардино, не встречая сопротивления, передвигая северную группу CVE дальше на юг, я бы создал ударный отряд из авианосцев сопротивления, чтобы искать его на рассвете.

Ошибки, допущенные во время сражения, не следует относить к недостаткам планов. Все они оказались ошибками умозаключений, а не организации. Две сопредельные области – центральная Тихого океана и юго – западная Тихого океана – представляли собой сложную проблему командования, но один ум не исправил бы положения» [24, у].

В ретроспективе кажется очевидным, что: 1) Сан – Бернардино следовало бы тщательно патрулировать 7–м флотом, силами Халси или и тем и другим; 2) что Халси был «выманен» на север и пролив стал открытым для Куриты; 3) что нерешительность и неэффективность действий Куриты и смелые действия авианосцев сопровождения по задержке противника не дали японским главным силам пройти в залив Лейте; 4) что только задержка, а не поражение стало бы результатом успешного обстрела силами Куриты берегового плацдарма Лейте и входа в залив Лейте. Адмирал Халси мертв, и суждения легко делать теперь, обладая информацией, которой не было в то время. Но кажется вероятным, что три основных соображения привели к решению забрать весь флот на север, когда он узнал, что были обнаружены авианосцы Озавы.

Концентрация силы – древний принцип войны; каждого командира учили с молодых лет, что опасно делить их перед встречей с врагом.

Во – первых, Халси, должно быть, знал, что на этом этапе войны в Тихом океане один 3–й флот Соединенных Штатов (даже без сил Кинкайда) имел преимущество над японскими главными и северными силами и мог легко позволить разделить свой флот, чтобы встретить угрозу японцев с разных сторон. Но принципы, которым когда – то учили, трудно нарушать.

Во – вторых, Халси был адмиралом воздушно – морских сил и одним из самых удачливых во время Второй мировой войны. Он лучше других верил в то, что японские авианосцы, наиболее страшные и опасные корабли, – это верная цель для его флота. Он знал, что у главных сил Куриты нет авианосцев; судя по его собственным словам, он не знал, что на авианосцах Озавы было слишком мало самолетов.

В – третьих, приказы Халси, которые он хорошо умел формулировать, ставили главной его целью, при возможности, уничтожить большую часть японского флота. Эта фраза, как отмечает Морисон, контрастирует с иными приказами о других крупных десантных высадках в районе Тихого океана. Подобная ситуация, с которой столкнулся Халси, сложилась во время высадки на Марианских островах, когда адмирал Рэймонд Спрюэнс был атакован самолетами с японских авианосцев. Тогда их уничтожили в так называемой «марианской стрельбе по индейкам», но Спрюэнс, который прервал свою главную миссию прикрытия десантного вторжения, боролся с соблазном отвести свой флот от островов и погнаться за японским.

Халси, имеющий иной темперамент и, в отличие от Спрюэнса, бывший адмиралом авиации, не мог устоять перед открывшейся возможностью, тем более этого требовали приказы. Халси был агрессивным, с налетом традиций Нельсона, и имел большое желание руководить. Его Южно – Тихоокеанская кампания носила оттенок величия. Но он не обладал холодной расчетливостью и тщательностью Спрюэнса. Спрюэнс же не обладал качествами динамичного и яркого лидера Халси и не был известен ни военно – морским силам, ни общественности. Но, судя по действиям, это – великий боевой адмирал. Как написал адмирал Роберт Б. Карни, «каждый был по – своему замечательным человеком».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});