Притяжение Андроникова - Коллектив авторов

Рейтинг его программ, выражаясь на языке современного телевидения, был поразительным, а вместе с ним среди населения рос и интерес к научной работе, к литературе, к чтению художественных произведений.

Ираклий Андроников – автор многих книг, но любопытно, что прежде чем положить свои истории на бумагу, он многократно рассказывал их на литературных концертах, выступал с ними по телевидению и радио. В чем же феномен привлекательности этого талантливого человека, который первым решился поведать массовой аудитории о научных исследованиях, проходящих, как правило, в тиши кабинетов? В чем секрет востребованности его телевизионного творчества? Ведь именно Ираклий Андроников открыл на телевидении жанр «устного рассказа», так полюбившийся современникам, которые наслаждались его выразительной речью «со свойственными ему блестками юмора». Не зря тогда же появилась шутка: если бы телевидения не было, то его стоило изобрести для Андроникова.

Один во многих лицах

Многие десятилетия Ираклий Луарсабович Андроников был любимым человеком на телеэкране; его «устные рассказы», его способность думать перед экраном, импровизировать – это только ему присущая прекрасно звучащая литература. Его смотрели зрители разного возраста, разных профессий. В своих письмах в редакцию они просили повторить ту или иную передачу, чаще привлекать Андроникова к выступлениям по ТВ. Каждое появление Андроникова на телевидении несло добро, высокую культуру, просветительский заряд и часто неповторимый юмор. Обращаясь к многомиллионной аудитории, он делал каждого зрителя как бы адресатом своего рассказа, личным участником разговора. Ираклий Луарсабович Андроников создал на телевидении свой, особый театр. Это был одновременно и театр одного писателя, и театр одного ученого, и театр одного искусствоведа, и театр одного исследователя, и театр одного просветителя, и театр одного актера. Редко кто был наделен таким богатством и разнообразием талантов. К примеру, как прекрасно он знал музыку! Без музыки даже трудно представить Андроникова. Однажды в Телецентре он готовился к одному из своих фильмов и весь день просидел в тон-ателье, пока не прослушал все квартеты Шостаковича, выбирая из них ту мелодию, тот фрагмент, который лучше всего подойдёт к фильму. Во всяком деле он являл собой образец самой тщательной подготовки к работе.

Валентин Петрович Катаев сказал: «Ираклий Андроников – явление уникальное. Никогда еще русская культура, русское искусство не создавали ничего подобного».

Ираклий Андроников не только доктор филологических наук, профессор, удостоенный Государственной премии СССР за историко-литературные (хоть и не в меньшей мере художественные) труды о Лермонтове и русской литературе. По представлению Гостелерадио – за его выступления в эфире – ему было присвоено звание народного артиста СССР, он стал лауреатом Ленинской премии.

Дар дружелюбия

Мне в жизни очень повезло, потому что на протяжении многих лет Ираклий Луарсабович одаривал меня своей дружбой. Должен заметить, что возможностью находиться рядом с собой он наделял не только меня, а очень многих. Эта особенность неотделима от образа Андроникова. Кому-то повезло бывать у него вечерами – участвовать в реализации общих дел или обсуждать какие-то интересные темы. Кому-то этот замечательный человек помогал написать книги, статьи. Когда ему кто-то нравился, он не скупился на похвалы: «Титан! Маг и волшебник!» И тут же входил в образ этого человека, становился похож на него в движении, в мимике.

А вот к себе он был предельно требователен: «Честно ответьте, скидок не делайте – высокий класс или есть изъяны?» Или иронизировал: «Дурацкая ухмылка! Жалчайшее зрелище!» Он мог говорить о себе так, как никогда не говорил о других, потому что искренне уважал всех, кто помогал ему в работе. Один пример. Ираклий Луарсабович отмечал получение Ленинской премии в ресторане гостиницы «Москва». Огромное количество гостей, среди которых знаменитости – ученые, деятели искусств. И. Моисеев, В. Катаев, И. Зильберштейн, В. Шкловский. Кого там только ни было в этот день!.. И была ВСЯ съёмочная группа – от администратора до режиссёра.

Меня, по просьбе самого Андроникова, назначили его редактором. Конечно, эта должность была во многом формальной. Просто Ираклий Луарсабович хотел, чтобы кто-то, кому он доверяет, был рядом во время работы. Поэтому мне посчастливилось так много наблюдать за ним, слышать его рассуждения, быть свидетелем подготовки к выступлениям, к записи на радио или телевидении. Много раз вместе с ним я ездил на Пушкинские праздники поэзии. Общеизвестно, что Ираклий Луарсабович был первым председателем комитета по их проведению. Помню, задолго до июня, до самого праздника начиналась подготовка. Ираклий Луарсабович собирал комитет в Союзе писателей в Москве, на заседание которого приходили знаменитые писатели и поэты, приезжали люди из Горького, Болдино, Михайловского, Пскова, из других городов, собирались представители самых разных организаций, чтобы тщательно обсудить все детали предстоящих торжеств. Это было всесоюзное действо, имеющее огромное значение для всей отечественной, а может быть, и мировой культуры.

Вот такой праздник создал Андроников и заботился решительно обо всем, хотя «заботился» – не то слово. Оно не может дать представления о стремлении предусмотреть все мелочи, все детали. Например, он всегда заранее узнавал, сколько будет автобусов из Москвы и как они пойдут. Первые маршруты были такие: Клин – Калязин – Новгород – Ленинград, потом Псков – Михайловское. В одних автобусах сидят иностранцы, в других – советские писатели. А он заходит в каждый автобус и «перемешивает» делегатов, чтобы все чувствовали себя свободно. Например, от Москвы до Клина он едет в одном автобусе и рассказывает, – а микрофон уже заранее приготовлен, чтобы во время поездки было хорошо слышно, – а потом на остановке, в Клину или в Калинине, переходит в следующий автобус и снова рассказывает что-то интересное. Так он сближал ехавших на праздник людей, вводил их в атмосферу этого будущего праздника.

Еще надо было сделать так, чтобы никого не обидеть, поскольку ездили лучшие советские и зарубежные писатели, прибывшие к нам в страну специально на этот праздник, и сколько сил и изворотливости ума тратил Ираклий Луарсабович для того, чтобы никого не обойти вниманием. Позволю себе сделать одно отклонение. Для меня все симфонии Бетховена – это подготовка к тому, чтобы создать Девятую симфонию. А все части Девятой – это подготовка к финалу, к знаменитой оде «К радости». Так вот, Михайловское – это венец. И все, что делал Андроников в Москве, по дороге, о которой я только что говорил, – это была подготовка к тому, чтобы сделать в самом Михайловском.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});