Притяжение Андроникова - Коллектив авторов

Удивительно, как вдруг на таких различных лицах – молодых и старых, хмурых и простодушных, на лицах мужчин и женщин, на таких несхожих лицах вдруг появилась общая схожая улыбка – улыбка радости встречи, улыбка ожидания чего-то доброго, хорошего. Будто засветились эти лица одним светом, будто задуло веселым ветерком с экрана.

И послышался голос Ираклия Андроникова.

Я понял, что моя позиция – за телевизором – дает мне редкую возможность «подсмотреть» реакцию телезрителей, и стал наблюдать.

Это оказалось необыкновенно интересным, и жаль, что невозможно было незаметно заснять этих зрителей.

Если реакция на появление Андроникова была единовременной и всеобщей, то далее, по ходу рассказа, выявлялась, напротив, разность индивидуальностей – быстрота или замедленность восприятия, стало видно, как при общем интересе зрителей некоторые детали сразу принимались одними и медленнее доходили до других.

Более того, по лицам зрителей, увлеченных экраном, не защищенных, как обычно, привычным выражением, можно было много узнать, угадать о каждом.

Вот простодушно заливается смехом наша диетсестра, не замечая, что все время подталкивает локтем сидящего рядом старенького профессора-литературоведа, как бы приглашая его смеяться вместе с нею.

А профессор, не чувствуя локтя, влюбленно смотрит на экран и улыбается, рот у него открыт при этом.

Вот начальник крупного учреждения хмурит брови, но вовсе не потому, что ему не нравится рассказ Андроникова, а по той причине, что ему желательно сохранить свой постоянный строго официальный облик.

Из-под очков нашего милого рыжего врача текут слезы, и лицо его от смеха собралось в печеное яблочко.

Начальник учреждения вдруг не выдерживает и, забыв свои чины, разражается оглушающим хохотом.

Но вот Андроников уже не шутит, а рассказывает нечто вполне серьезное. Улыбки, однако же, не исчезают, ибо по всему строю рассказа, по интонации Андроникова угадывается, что этот «серьез» сейчас приведет к другой, еще более веселой шутке. Так оно и случается.

Стоя за телевизором и наблюдая за зрителями, я ощутил гигантскую эстетическую, гипнотическую, если хотите, силу Андроникова.

Мне представилась вся многомиллионная аудитория страны, слушающая сейчас, вместе с нашим холлом, слово Андроникова, воспринимающая такой тактичный, так тщательно скрытый за литературным блеском его рассказа урок доброты, воспитанности, любви к знаниям, уважения к людям…

И когда такой урок вовсе не урок, а этическая основа рассказа, когда воспринимаешь это, не замечая, когда это пример любимого человека – Ираклия Андроникова, то такая, незапрограммированная самим автором, педагогика действеннее сотен лекций, докладов и брошюр о поведении человека…

Мне кажется, сам Ираклий Луарсабович не подозревает об этом «побочном эффекте» своего творчества и не знает, какую он представляет собой воспитательную силу.

Два слова об улыбке Андроникова.

Она рождается при нас, на наших глазах, но часто относится не к тому, о чем он сейчас говорит, а к возникшей в данный момент у него мысли, к тому, что он скажет нам немного позже.

«Упреждающая улыбка», – вероятно, сказал бы военный стратег.

Он рассказывает еще нечто вполне серьезное, и мы не сразу понимаем, почему замелькали в глазах его лукавые искорки, но через несколько секунд все становится ясным, и искорки превращаются в неповторимую, обаятельную улыбку.

Андроников шутит.

Его улыбка как бы приглашает нас быть соучастниками шутки, в его улыбке есть нечто, говорящее: «Мы-то с вами понимаем»; эта улыбка уравнивает нас с ним, ставит нас в равное с ним положение – в этом выражено и уважение к нам, зрителям, и его надежда, что мы понимаем все так же, как он. Черт возьми, ведь знаем же мы множество телеэкранных людей и знаем их улыбки. И ничего не скажешь, среди них попадаются по-настоящему милые, добрые, умные улыбки. Все так.

Но нам нужна ЭТА улыбка, ЭТОГО человека.

Главная «тайна» Ираклия Андроникова, приковывающая нас к телеэкрану, это его, «андрониковская» личность.

На телеэкране мы сходимся с человеком глаза в глаза, мы узнаем его так, как иной раз не знаем близких людей…

Возможность такого общения зрителей с человеком на телеэкране – одна из важнейших особенностей телевидения. И не считаться с ней невозможно.

Есть много свойств у Андроникова, которые привлекают нас к нему, – и его ум, и талант, и обаяние, и остроумие, и эрудиция, но самое главное, то, что важнее важного, – его личность, и мы хотим общаться именно с ним, с этой неповторимой личностью.

Возможно, такое разделение свойств человека с самой его личностью с научной точки зрения непозволительно, но, на мой взгляд, каждым из перечисленных свойств и даже всеми ими вместе – умом, талантом, остроумием и т. п. – может обладать и другой человек, но он не будет Ираклием Андрониковым.

На примере Андроникова с предельной ясностью проявляется важнейшая особенность телевидения – нерасторжимая связь, возникающая между телезрителями и человеком, которого они признали, с которым они привыкли общаться на экране, который стал их другом.

На том же примере Андроникова отчетливо видна абсурдность некогда широко распространенной формулы «незаменимых нет».

Ну-ка, попробуйте – замените Ираклия Андроникова!

Кино и телевидение вместе со всем великим, что они принесли в жизнь человека, в чем-то и обедняют его, эта истина стала уже общим местом.

Когда кино и телевидение не дополняют чтение, не «плюс чтение», а заменяют его – а это, увы, часто случается, – тогда можно говорить про обеднение.

Но вот появляется на экране Ираклий Андроников, и происходит чудо превращения его слов, его «буковок» в живые образы замечательных людей. Мы видим и Толстого, и Горького, и Маршака, и Соллертинского, но – и вот совершенная особенность этого чуда – мы в то же самое время продолжаем видеть и неповторимую улыбку Андроникова, его жест, его мимику, мы продолжаем общаться с Андрониковым.

Удивительно это сочетание рассказчика, который сам, лично, бесконечно интересен нам, с картинами, которые он вызывает в нашем воображении.

Только телевидение и только Андроников вместе способны на это.

1979

БОРИС КАПЛАН. Великий импровизатор

Они созданы друг для друга – Андроников и телевидение!

Агния Барто

В 50–70-х годах прошлого столетия на отечественном телевидении и радио появились уникальные передачи, где главным действующим лицом стал удивительный рассказчик – ученый-литературовед, писатель, искусствовед, доктор филологических наук Ираклий Андроников. Не будучи профессиональным чтецом, он с необыкновенной легкостью, в доли секунд, завладевал вниманием телезрителей и радиослушателей. И благодарная аудитория была готова часами напролет слушать его поразительно образные, «живые» рассказы о литературоведческих изысканиях, которым этот ученый посвятил свою жизнь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});