Наследники легенд - Трейси Деонн

прижилось. Еще одна причина забрать тебя.

Я не пытаюсь ничего отрицать. Если он думает, что это все, на что я способна, тем лучше для меня.

Он пересекает комнату и разворачивает на стене карту Западной Европы.

– Сначала за Круглым Столом было сто пять рыцарей. Тогда стол был метафорой, разумеется. – Он стучит по карте костяшками пальцев. – И этих рыцарей знали по всей Европе.

– Рада за них, – резко отвечаю я.

Дэвис хмыкает и отворачивается от карты. Он опирается о край стола.

– Легенды о победах и благородстве отдельных рыцарей доходили и дальше, даже до Африки.

Небрежный тон его голоса сразу выдает, к чему он ведет. Я понимаю, что он собирается сказать. Страх сдавливает меня.

Голос у него легкий, непринужденный. Джентльмен, задающий невинный вопрос.

– Слышала ли ты о рыцаре по имени Мориэн?

Он ждет ответа, улыбаясь терпеливо и самодовольно. Молчание затягивается, бесконечное и напряженное, и наконец я отвечаю едва слышно:

– Нет.

– Ах, – отвечает он, глядя на серебряное кольцо на левой руке и крутя его туда-сюда. – Можно понять. Легенда рассказывает, что рыцарь Агловейл, сын короля Пеллинора и брат четырех других рыцарей Круглого Стола, включая известного нам Ламорака, однажды отправился в место, тогда известное как Мавританские острова. Там он влюбился в мавританскую принцессу, и она родила от него ребенка. По известным свидетельствам, их сын, Мориэн, вырос могучим бойцом – высоким, сильным, умеющим сражаться. Мориэн носил щит и броню и, будучи внуком Пеллинора и племянником столь многих славных рыцарей, непременно должен был тоже стать одним из рыцарей Круглого Стола.

Внезапно чувство унижения окутывает меня удушающим одеялом, так что становится невозможно дышать.

Дэвис смотрит на меня, и на его лице написано фальшивое сочувствие.

– Но Мориэн не стал одним из рыцарей. Знаешь почему, Бриана?

Я сглатываю, подавляя густую обжигающую ярость, которая поднимается в горле.

– Нет.

– Потому что он был недостоин. – Он хлопает ладонями по коленям, его взгляд непроницаем. – Точно так же, как и ты недостойна. Ни Кэмланна, ни моего сына.

Мой голос странно звенит, словно говорит кто-то другой, где-то далеко.

– Ник уже решил, что я достойна.

– Ник не видит глобальной картины своего восхождения. Что означает возвращение короля и что он может восстановить. Какие возможности открывает приближение Кэмланна, которое не грозило мне.

Я гневно смотрю на него, мой голос пронизывает ярость.

– Вы считаете, что война – это возможность?

Он выглядит удивленным, словно я спутала красное с синим.

– Все войны – это возможности. И я не позволю еще одной пройти мимо.

– Пройти мимо… – голос срывается. Сердце колотится, когда я осознаю полную картину. – Вы хотели, чтобы Кэмланн случился, когда сами были наследником. Вы хотели, чтобы Артур призвал вас.

– Конечно, хотел. – Лорд Дэвис наклоняет голову. – Тебе не понять разочарования наследника, которого так и не призвали, тем более наследника Артура! Быть так близко к такой огромной силе и быть вынужденным ждать, пока она придет? Это бессилие невыносимо. Но не поэтому я приближаю Кэмланн. Я делаю это ради будущего сына и ради будущего благополучия Ордена. – Он взмахивает рукой, показывая на картины на стенах, на старые книги. – В прежние времена вассалы служили нам в обмен на защиту. Сейчас руководители компаний и политики ожидают, что сеньоры будут следовать их прихотям, давать им то, что они хотят. Вассалы конфликтуют друг с другом, династия против династии. Когда-то женщин уважали и ценили при дворе, а потом Орден Розы отклонился от верного пути, и теперь женщины сидят за Столом. А ведь Мэлори писал, что «сама суть рыцаря в том, чтобы сражаться за даму»! А теперь мой сын по глупости выбрал тебя, у которой сразу два порока. Разве ты не видишь разложения? Разве ты не видишь, что его нужно искоренить и исправить?

Два порока. Моя раса, мой пол.

Но это не пороки. Это сила.

И ее у меня больше, чем он может себе представить.

Лорд Дэвис наблюдает за мной, ожидая ответа, на его лице написано неприкрытое любопытство. Его отстраненный взгляд, то, как он рассуждает о войне и силе… Внезапно я вспоминаю записи, письменное свидетельство, его подпись внизу – и на меня накатывает тошнотворный ужас.

– Это были вы. Вы открыли врата двадцать пять лет назад. Вы открыли путь тенерожденным, пригласили их прямо в наш мир.

Я ожидаю, что он будет отрицать. Обвинит меня во лжи. Но он этого не делает. Он лишь грозит мне пальцем.

– Айзек сказал мне, что вы с Сэльвином были в моем кабинете. Думаю, вы воспользовались моими архивами в ходе его расследования столь несвоевременной теории о кроте?

– Вы даже не отрицаете, – выдыхаю я. – Из-за вас погибли люди! Моя м… – начинаю я, но тут же замолкаю. Он понятия не имеет, кто я на самом деле. Не знает, что моя мама пострадала из-за его алчности. Я не хочу упоминать ее имя здесь. Не хочу давать ему еще больше власти надо мной.

Он будто напевает, отодвигаясь от стола.

– Признаю, это был неудачный эксперимент. Я надеялся создать угрозу Кэмланна чисто за счет количества тенерожденных и гибели единождырожденных, как ты можешь предположить из завета о нашей миссии. «Защищать единождырожденных от бича демонского». Понадобилось еще несколько лет исследований, прежде чем я понял, что чем больше сами наследники подвергаются угрозе, тем чаще их будут призывать.

– Сэл был прав. Кто-то из членов Ордена открывал врата на территории кампуса. Вы. – Теперь картинка складывается быстрее. – В ночь Первого Обета вы спросили его, не подводят ли его способности – просто чтобы он начал сомневаться в себе. И вы угрожали убрать его с поста королевского мага, просто чтобы он не попадался вам на пути.

– Я не могу отвечать за всю паранойю Сэльвина, Бриана. Врата действительно открываются все чаще по всему побережью, во всех капитулах. Я просто подтолкнул этот процесс, где мог.

– Вы собирались пытать его!

Он пожимает плечами:

– Этого мальчишку надо посадить на цепь.

Я скриплю зубами, возмущенная его легкомысленным отношением к боли Сэла. Пренебрежением в адрес ребенка, которого он растил.

Я прокручиваю в мыслях все нападения тенерожденных за последние две недели, начиная с той, что случилась на карьере, потом пес в кампусе, Обет…

– Это вы призвали псов и ихэля в ночь Обета, так ведь?

Лорд Дэвис приподнимает воображаемую шляпу.

– Думаю, нужно поблагодарить за это тебя? Неожиданное появление Ника сделало все более драматичным, чем я планировал, но ты послужила благой цели. Он увидел, как тебя ранили, как я попал в лапы ихэля. – Он