Мистерия - Вероника Мелан

— Спасибо… — Тайра захлебывалась благодарностью и вновь обретенным внутренним светом. — Спасибо Вам, спасибо-спасибо-спасибо…

Ее ладони, ее волосы, глаза, внутренности — все стало живым, наполненным, настоящим. И как же она не чувствовала того, насколько пустой ходила раньше? Почему не чувствовала, как тепло, как здорово, как правильно жить цельной внутри, не разодранной на части, не разъединенной?

— Вот и пора мне уходить. Но верный слову своему, я на минуту оставляю здесь того, кто так отчаянно желал с тобою пообщаться — ему позволил я прийти и повстречаться.

— Архангел, как мне отблагодарить?..

Но тот лишь головой качнул и начал таять.

Меч из ее груди исчез, и как только это произошло, на том месте, где только что находился Божий посланник, остался лишь золотистый сгусток света, но спустя мгновенье растаял и он. Тихий звон небесных колокольчиков, невидимые глазу мерцающие пылинки, ощущение застывшего во времени чуда…

Едва сумев оторвать взгляд от собственных рук, которые, как ей казалось, все еще светились от влитой в тело энергии жизни, Тайра на ватных ногах шагнула к опирающемуся на посох старику.

— Учитель…

— Девочка моя, — Ким улыбался. Она еще никогда не видела, чтобы глаза его были столь ясными, а на морщинистом лице играла по-неземному спокойная и ласковая улыбка, — вот и увидел я этот момент, дожил до него. Пусть так. Но дожил…

— Я думала, что уже никогда… понимаешь?

«Не увижу тебя»

А теперь он стоял так близко — протяни руку и дотронешься — и лучился той самой теплотой, которой всегда лучился в ее присутствии при жизни.

— У меня все хорошо, видишь? Все хорошо. Я разговаривала с тобой. Очень часто. Ты, наверное, не слышал…

— Я все слышал, Тайра. Все, каждое слово.

— Правда?

— Конечно. Мы не уходим далеко, разве ты не помнишь? Нашему ответу сложно проникнуть в физический мир, наши вибрации искажаются, и людям почти никогда не слышно наших слов, но мы всегда — всегда, запомни — слышим вас.

— Значит, я не зря, да?

Злые слезы, смешанные с радостью и облегчением, жгли ее веки — почему он не мог остаться живым? Зачем ушел? Но как хорошо, что она снова видит его — пусть всего лишь раз, пусть лишь на минутку.

— Тогда ты знаешь, да? Что у меня все получилось… Ты с самого начала все знал, Учитель?

— Не все, — старик, как и в былые времена, хитро улыбался, только теперь застыла на дне его голубых глаз ласковая грусть. — Я знал лишь об испытаниях, что были уготованы тебе. И о нем.

Ким указал рукой на Стива, и Тайра тихо прошептала:

— Он хороший, да? Очень хороший.

— Да. С ним я за тебя спокоен.

Она проследила за взглядом Кимайрана и увидела, как Стив вежливо кивнул в ответ старику — между ними будто прошел не слышимый другими диалог:

— Спасибо, что позволили мне отыскать ее. И спасибо, что помогли ей теперь… Она много о Вас говорит.

— Заботься о ней, люби. Ей хорошо с тобой, и теперь я буду благословлен этим знанием там, где я есть.

— Ты только не уходи, Ким, не так быстро… — зашептала Тайра, когда увидела, что Кимайран тоже начал потихоньку таять.

— Я все увидел и все сказал. И я никогда не буду от тебя далеко, Тайра. Счастья вам, мира и любви.

— И тебе благих времен, где бы ты ни пребывал. Я буду помнить. Я буду с тобой говорить…

И когда Учитель исчез, Тайра в который раз опустилась на колени и, сама не зная от чего — от печали расставания, радости встречи, благодарности за помощь, от пережитых эмоций? — заплакала.

* * *

После того, как Дрейку удалось заставить Стива увести пребывающую в эмоциональном раздрае Тайру, заверив последнюю, что они вскоре увидятся и у нее еще будет поблагодарить их всех за помощь, включая Баала, он повернулся к бледному, шатающемуся, но чертовски довольному демону и задал мучавший все это время вопрос:

— Слушай, объясни мне одну вещь, — на том месте, где недавно находились гости, все еще вращалась энергетическая воронка. Наверное, она сохранится здесь еще в течение нескольких часов, если не дней — интересно, дар это или проклятье? — не пойму, почему Архангел? Почему не просто Ангел? Почему пришла такая мощная… невероятно мощная сущность?

— Простой Ангел? Не бывает простых Ангелов. Это так, к слову… — Баал улыбался. — Знаешь, когда мы спускались в Нижний Мир, я тоже не удержался и задал ему этот вопрос. Наглый, наверное, вопрос, но он не разозлился.

— И ответил?

— Ответил.

— Так что он сказал?

— Он сказал, что простой, как ты выразился, Ангел способен пожертвовать собой, чтобы продлить человеку жизнь, если того требуют обстоятельства. Но силой вернуть душу из Нижнего Мира обладают только Архангелы и их мечи.

— А их что, много?

— Архангелов?

— Да.

— Ну, несколько штук, настолько я знаю, имеется. Слушай, можно я посплю здесь? — Регносцирос аккуратно устроился на полу и принялся прилаживать под голову руку. — Знаешь, я что-то сильно устал. Вот как-то очень сильно.

— Пойдем, — Дрейк аккуратно помог недовольному демону подняться и повел его к двери. — Там, этажом ниже, есть диван. Поспишь. А потом расскажешь мне, как это было, ладно?

— Если вспомню, как проснусь.

— Ты уж будь добр.

— Будь добр, будь добр… Ты мне, кстати, что-нибудь хорошее задолжал.

— Теперь можешь умножить это желание на два.

— Вот это я запомню, несмотря на то, что устал.

— Запомни-запомни…

Как только в комнату-коллектор закрылась дверь, затихло в ее стенах и довольное покряхтывание Регносцироса.

* * *

То был первый и единственный раз на ее памяти, когда Стив сматерился.

Стоя на продуваемой ветром стоянке у машины и прижимая к себе Тайру, доктор произнес слова, которые она запомнила на всю оставшуюся жизнь:

— Знаешь, что мы сейчас сделаем? Вот прямо сейчас…

— Что?

— Мы поедем к тебе в домик и выкинем в мусорку твой еб@чий календарь. Ладно?

Она дрожала на ветру, хлюпала носом и смеялась сквозь слезы.

— Ладно.

* * *

Тем же вечером Дрейк и Баал, сидя перед непременным молчаливым собеседником — пламенем в камине — и потягивая виски, вели пространный философский и бесконечный по сути и содержанию разговор. Оба, кажется, были уже чуть пьяны, но расслаблены и довольны.

— Это для тебя подобные существа — загадки, — вещал Регносцирос, помахивая почти пустым стаканом, на дне которого позвякивал подтаявший лед, — а во многих других мирах Ангелы и Демоны во всю орудуют, используя людей. С той лишь разницей, что первые пытаются их защищать, а вторые сбивать с пути истинного, играя на единственном доступном и безотказно действующем инструменте — человеческих эмоциях. Потому что по большому счету эмоции — это все, что есть у людей. Нет, у них нет денег, богатства, достижений, славы или за чем там еще они постоянно гонятся? У них есть лишь способы обеспечить себя очередной радостной минутой. И то, если повезет. А ты отгородился ото всех и теперь искренне дивишься тому, что увидел сегодня.