Орки (СИ) - "Урук Хромой"

- Это вам, - Купец протянул очередную бутыль.

- Это более чем достойный дар, я тоже привез все, о чем мы говорили.

Из темноты подходили все новые Темники, складывая свою ношу и растворяясь в привычной им темноте.

- Это?

- Да, яйца Плоскоголового и его кожа. И это от меня, - Дайтух протянул маленький сверток, - три зуба. Старые, Плоскоголовый сам скинул.

- Моя семья - твой должник.

- Это дар в знак продолжения. И еще новости. Мир Горы трясется от движения. Оно началось еще раньше, чем ваши жрецы провели Ритуал. Они у вас такие шумные.

- Вы так далеко слышите?

- Не так, как хотелось бы, но мы здесь не одни такие. Можем делиться новостями. Потом покажу. Тебе надо спешить.

Бооргуз. Нора знахарки.

Старшая знахарка как обычно была невозмутима и спокойна, хотя даже всегда невозмутимые и полусонные Стажи Норы сейчас тихо ворчали, принюхиваясь и со скрипом тиская свои копья. С сомнением посмотрев на нее после полученного приказа, они только после повтора неохотно сдвинулись в стороны, открывая ей проход к выходу.

Ее там ждал старший жрец культа. Его массивные носилки стояли в десятке шагов от входа в Нору знахарей, но даже не выйдя в галерею, она почувствовала мерзкий запах гнилой плоти и такой же гнилой крови. Стоявшие стеной Стражи Храма, шагнули в стороны, открывая ей путь. Вонь стала еще сильнее. Пройдя по коридору из Стражи, она замерла у крытых носилок. Носильщики обессиленно лежали на камне прохода, тяжело и хрипло дыша, не отпуская ручек носилок. Их руки, крепко примотанные к ним, не позволяли этого. Среди носильщиков она с трудом узнала почти всех старших после старшего жреца жрецов и жриц. Сейчас они тускло и безразлично скользили по ней взглядами, кроме одной, что с неуемной ненавистью пилила её горящими глазами из-под спутанной копны волос.

Дернув уголком губ, Знахарка шагнула ближе и замерла.

- Зачем пришел?

Стоявшие вокруг носилок молодые жрецы и жрицы, с еще не зажившими на лицах шрамами инициации на сан, дружно зашипели, потянувшись к оружию и замерли, сломавшись в глубоком поклоне. Раздавшийся из-под полога носилок тихий, рокочущий звук буквально заморозил их. Носильщики втянули головы в плечи и низко опустили головы. Даже яростная жрица, тихо скуля от ненависти, ткнулась лицом в ремни ее упряжи.

- Пришел по праву. Ты знаешь. Подойди ближе.

- Нора Знахарей, нет здесь твоих прав.

- Ты так думаешь.

Носилки колыхнулись и что-то тяжелое и массивное, неуклюже завозилось на них, вставая. Полог выгнулся горбом и окутал горбатую и покатую фигуру. Когтистая лапа, распространяя еще более страшную вонь, потащила ткань с тела жреца. Открывшаяся картина заставила дрогнуть лицом и саму Знахарку.

В стоящей, сильно наклонившись вперед, почти касаясь когтями пола галереи, твари от жреца осталось только ожерелье, сейчас туго стягивающее ее шею.

На Знахарку смотрела пара глубоко посаженных, воспаленных кроваво-красных глаз, слезящихся и сочащихся гноем. Уродливо раздавшаяся морда, покрытая костяными наростами и замотанная промокшими тряпками, в которых Знахарка с удивлением узнала шитые пологи, главное украшение Храма, сейчас напитанные кровью и гноем из многочисленных разрывов кожи, покрывающих эту морду. Вся она вытянулась вперед массивными челюстями с внушительным набором изогнутых зубов, окончательно потеряв остатки схожести с лицом орка. Знахарка в уме отметила, почему голос жреца ей показался таким невнятным. С таким набором зубов не поговоришь. Остальное тело, закутанное в такие же обрывки разных тканей, стало больше обычного орка, как минимум вдвое. На виду остались огромные лапы, покрытые ранами от лопнувшей кожи и засохшей кровью.

Зверь повел головой, с разных сторон разглядывая Знахарку, и жутко оскалился, заставив невольно попятиться стоящих у нее за спиной Стражей Храма.

Она же, не дрогнув, выдержала его ухмылку и шагнула вперед, протягивая руку. Тварь удивленно отодвинула голову и подняла из гривы спутанных, грязных волос острые уши.

- Ты смела.

- Я знаю, - шагнув еще ближе, Знахарка мазнула пальцем по морде жреца и понюхала его - свежая. И повязки не помогают.

Жрец медленно кивнул.

- Что нужно Великому жрецу на трудном пути к стопам Вайруны?

Жрец недовольно поводил головой и тихо пророкотал.

- Все прочь.

Через пару минут только быстрый удаляющийся топот напоминал о многочисленной свите. Дернув ушами, жрец тяжело сел на носилки.

- Поговорим.

- А они, - Знахарка повела рукой над головами носильщиков.

Жрец хрюкнул и прошамкал.

- Уши замазаны. Только ноги, - и несильно пнул ближайшую жрицу.

- Ты теряешь кровь, или что там в тебе теперь. Много. Почему еще не сдох? Жертвы??

Жрец кивнул, ковыряясь когтем в повязке на лапе.

- И что ты хочешь от меня??

- Что я хочу от тебя, - продолжая чесаться, жрец оторвал от себя пласт кожи и брезгливо откинул его в сторону, заблестев оголенными мышцами, сразу начавшими кровить, - хочу остановить это или приостановить.

- Путь к Вайруне долг, труден и не остановим.

- Если идти к нему, но я не спешу. Я вообще к нему не иду.

Знахарка не дрогнув лицом замерла, ожидая продолжения. Жрец опустил и приблизил свою морду к ее лицу и выдохнул ей в лицо облако вони. Подождав мгновение, оскалился и сел удобнее.

- Ты сильна и смела. И не глупа. И ты понимаешь, что теперь у тебя нет выхода. Найди лекарство. Или я возьму всех, кто рядом с тобой. Они не умрут, я возьму их себе.

Теперь Знахарку действительно проняло, это было видно по тому, как она посерела и опустила голову.

- Ты все поняла?? Когда будет готово лекарство??

- Я не делала его ни разу, но я знаю, кто знает, я сделаю его.

- Хорошо. Теперь ты будешь молчать и делать то, что я скажу.

- Да, я буду молчать.

- Тогда иди.

Знахарка склонилась в поклоне и, развернувшись, ушла в проем входа.

Расступившиеся Стражи сразу же сомкнулись у нее за спиной, закрывая собой вход. Идя привычными коридорами, Знахарка усиленно размышляла, морща лоб и что-то бормоча. Остановившись у очередного поворота, у стены мха, из-под которой выливался несильный поток горячей воды, сдвинула в сторону тяжелые пряди мха и протиснулась в мерцающий проем. Идя по колено в горячей воде, прыгая с камня на камень, добралась до широкого и длинного зала, затянутого густым пологом пара.

Оглядевшись, тихо свистнула, к ней прискакали несколько Знахарок, склонившиеся в поклоне уважения Старшей. Почти голые, только в набедренных повязках, с сильными натруженными руками, широкими плечами, сейчас откинув с мокрых лиц косички, ждали слов Старшей. Осматривая их мокро блестевшие тела, она молчала и молчала.

- Все в порядке, Старшая?

Одна из знахарок шагнула вперед. Старшая подняла руку, останавливая ее.

- Все в порядке. Как идет работа?

- Готовим новый набор на полную руку циклов. Все есть, все будет вовремя.

- Я знаю. Где сейчас Утаатана?

- Старая, - знахарка пожала плечами, - как обычно спит, раз в десять циклов ест, и снова спит.

- Где она?

Знахарка, пожав плечами, ткнула в дальний угол.

- Хорошо, работайте.

Старшая не торопясь пошла мимо неглубоких луж, в которых в горячей воде плавало густое варево бурых водорослей. От ее ног в воду с писком прыгали мелкие существа, похожие на крабов. Дойдя до дальней стены, огляделась и уверенно направилась в сторону немалой кучи сушеного мха. Постояла рядом и, вздохнув, стала копать ее, постепенно раскрыв темную фигуру, закутанную в ткань и неподвижно лежащую на боку.

Откопав ее, еще немного посидела, размышляя и решительно тряхнув головой, начала трясти лежащее тело. Потратив на это достаточно много времени, наконец достигла определенных успехов - тело заворчало и зашевелилось. Потом село и потрясло головой. Стянув с головы капюшон, открыло сморщенное лицо старой-старой самки, что сейчас недовольно смотрела на разбудившую ее Старшую.