Драконовы земли - Kuras

момент как мог. Бросался на врагов, уклонялся от стрел. От ветра и нескончаемых манёвров перья на теле и четырёх крыльях трепетали, топорщились. А когти, местами обломанные и расщепленные, уже начинало ломить от слишком жёстких, плотных целей: машин, стен, людей, закованных в железо, магических щитов куда меньшего размера чем тот, что окружил весь замок. Каким-то образом магия Трефалкира обратила и это заклинание, работавшего теперь как-то во вне. Из-за этого пространства для полётов становилось всё меньше и меньше, пока чёрное колдовство не перестало распространяться совсем. Сперва замедлилось, и Нивервир рассудительно предложил, что причина таится в том, что пользователь или же его оболочка истончилась совсем и умерла. Но облетая ещё уцелевшую башню, он, как и выжившие остатки людей, всматривался в глубь мечущихся теней. Тёмно-зелёный дракон, не тронутый внешне, не двигался. Он просто стоял и мелко подрагивал. Королевский дракон издал призывный клёкот, пролетев над тёмным полотном. Особой реакций не последовало. Король не знал, что делать: устранять ли врагов и далее или же попытаться как-то вызволить друга. Но решение пришло само — чёрное волшебство подёрнулось, прекратило своё суматошное течение и начало отступать, сжиматься, стягиваться, неохотно увядать. Подобно тому, как всё гибло внутри него. Затем до слуха долетели слабые, неразборчивые, хриплые слова. Голос принадлежал его другу. Поэтому Нивервир не стал обращать внимания на активные передвижения людей, а начал снижаться, чтобы подхватить чернокнижника, как только чародейство потеряет всю свою смертоносную силу. В какой-то момент Трефалкир издал надрывный рёв-плач, задрав голову к ночному небу. Начал на месте перебирать лапами, будто бы пытался найти что-то вслепую. Тьма уходила, растворялась дымом и чем-то похожим на ломкий пепел, а из глаз дракона потекли слёзы. Наконец-то магия исчезла, и уставший король тотчас спикировал к земляному дракону. Лапы того подкосились, и он обязательно рухнул бы навзничь, если бы не пернатый самец. Нивервиру показалось, что тело Трефалкира прибавило в весе невероятно много тяжести. Пришло пугающее осознание, что взлететь с такой ношей он, если и сумеет, то очень уж ненадолго. Вокруг на отдалении уже суетились люди, устанавливая охотничьи арбалеты. Силы атаковать исчезли, потому что бросить друга беззащитного он не смог бы себя заставить. Да и толку-то особого не было. Ни одна стрела, так другая рано или поздно его сразят. А если ещё уцелели и человеческие маги, то и подавно. Трефалкир же заторможено моргал, часто дыша, будто бы воздуха ему не хватало. Хотел бы что-то сказать, но не вышло. Главное, что земляной дракон сумел одолеть то, чем бы оно ни было, и вернулся сам собой. Чернокнижник и так сделал большое дело — человеческой крепости был нанесён непоправимый урон. У остальных драконов теперь останется куда больше шансов справиться. А они же теперь находились в капкане. Нивервир накрыл крыльям ослабевшего друга, вздыбил перья, угрожающе приоткрыл рыжий клюв и, стараясь смотреть сразу во все стороны, ждал, кто же посмеет ударить первым.

На малочисленных уцелевших стенах людей осталось немного. Практически все выжившие волей не волей оказались втянутыми в те попытки остановить сжирающее волшебство. По фразам и поручением, люди на бастионах поняли, что как-то это остальным удалось. И теперь суетились над защитными арбалетами, готовясь их развернуть и перенаправить. Всё только продолжается, ещё есть шансы. В какой-то момент тот небольшой отряд, конечно, заметил, что драконы вернулись и теперь смотрели на стены из леса. Однако ничего далее не следовало. Вид сотен светящихся будто бы изнутри глаз откровенно нервировал. Ослабший магический барьер продолжал их защищать, да и надо было всего лишь перегруппироваться, тогда они придумают, как выйти победителями. Люди трудились, торопливо раскручивали механизмы, и до их ушей донеслись отдалённые, знакомые вои. Защитники стен оторвались от работы, чтобы всмотреться в небо, где полумесяц скрылся за очередными тучами. Эта темнота явно не играла им на руку. Ничего не было видно от слова совсем. Но драконьи возгласы совершенно точно приближались, что, наверняка, слышали не только люди на стенах, но и внизу под ними. Животные голоса разносились тонким раскатом, заставив людей замереть, гадая, к чему готовиться дальше. Затем над кронами показались летящие клином драконы. Их было трое и ещё один, светлее окрасом, летел вокруг них. Они изгибали шеи, чтобы взглянуть на то, что было за ними, издавали это вытьё без угрозы и по чуть-чуть теряли высоту. Человеческие воины на стенах прокричали об этом своим товарищам, попутно пытаясь нацелить оружие на приближающихся, явно что-то замысливших животных. Но крылатые ящеры сокращали расстоянии быстрее, теперь стало заметно, что они не сколько летят, сколько заторможено пикируют. Падают. Ветер согнал тучи с растущей луны, и её свет осветил группу драконов, выхватывая громадную самку тёмного окраса, парящую за ними. Она совершала движения всем телом, чтобы сохранить высоту, а раскрытые крылья почти не совершали махов. Драконица надвигалась на купол, набрав не стремительную, но достаточную скорость. Осознание того, что же задумали животные пришло слишком поздно. Пришло с пугающей силой: защита может не выдержать. Люди стали убегать от того места в стене. Зотарес по мере приближения в своём самоубийственном броске, казалось, набирала в размере, виделась всем внушительной и несокрушимой. Она часто дышала, стараясь дотерпеть, а раненное крыло трещало, ломалось дальше, не выдерживая её веса. Её спутники обеспокоенное подбадривали её, извещая о том, сколько осталось лететь, подстраивая свой лёт под её траекторию, чтобы задать как можно больше восходящих потоков воздуха. До щита оставалась какие-то десятки метров. Тогда-то летящие впереди бросились врассыпную подобно стайке маленьких, потревоженных хищником птиц. Зотарес, вывернув шею в бок, ударилась о барьер массивной грудью с мощным панцирем-пластиной. Тот задрожал, подаваясь, и драконица смешанной крови изогнулась телом, ударяя ещё и боком, хвостом. Магия треснула, как стекло. Разошлась мириадами трещин, осколками посыпавшимися вниз. Самка начала падать следом, с грохотом и содроганием проламывая собой кусок стены. Камни обрушивались будто лавина, сыпались, придавливаю собой Зотарес, умудрившуюся развернуться на четыре лапы. Не успела она ими коснуться земли, как в созданный ею провал ринулись выжидавшие до селе драконы. Они стремительно влетали внутрь территории замка, начиная выжигать всё, на чтобы то ни падал их взор. Яростно и решительно, они бросились вперёд, наконец-то получив возможность атаковать и сойтись со своими обидчиками лицом к лицу. Зотарес же, приваленная грудой, тонной обломков кое-как ворочалась, пытаясь вылезти, беснуясь выдохнула своё жидкое пламя, напоминавшее раскалённую магму на ближайшую башню. Внутри же, заслышав раздавшийся грохот и возгласы родичей, Нивервир опрокинул полубессознательного Трефалкира, пользуясь замешательством людей, вцепился лапами