Драконовы земли - Kuras

бы только она могла взлететь и спикировать, обрушивая всю свою мощь и гнев на этот дурацкий купол. Неважно, чего это могло ей стоить — она бы проломила брешь, а этого хватило бы всем драконам. Но у неё было побито и сломано крыло. Драконица бережно приоткрыла оба, прислушиваясь к ощущениям. Планировать было бы ей вполне по силам. Вспомнилась холмистая местность неподалёку. Если перед ней полетят пара или тройка родичей, то потоков от их крыльев хватит, чтобы набрать кое-какую высоту и долететь до замка. Зотарес раздула ноздри, недовольно урча: магию надо доверять сведущим. Они лишь помешают. Сперва выждет ещё минут десять или пятнадцать. Может, что-то успеет поменяться, и препятствие пропадёт. Но пока всё оставалось по-прежнему. Правда, кроны начали раскачиваться сильнее, поднялся ночной ветер, а листва начала шелестеть, создавая иллюзию ожившего и что-то шепчущего леса.

* * *

Боль. Она словно мириады шипов пронзало его естество. Кусала. Душа растянутая на большое пространство стремительно сжалась, будто пытаясь избавиться от судорог. Однако его окружало ничто. Пустота. Где не существовало абсолютно ничего. Только боль и что-то ещё не позволяло тому, что только и осталось от сознания, кануть в небытие. Это что-то поднималось с какой-то невообразимо чёрной глубины и было даже страшнее и гуще непроглядной темноты, но вместе с тем и знакомое. Эти тени окутали его медленно избавив от боли, но и разожгли взамен что-то своё. Голод и дикое желание. Неукротимый и ненасытный голод. Оно тянуло его куда-то вперёд, поднимало, насыщало силой, действуя через него. И тьму стали прорезать слепящие огоньки. Манящие и множественные, словно бы похищенные от него. От них начало рябить всё восприятие. Захотелось обратно во спокойную тьму. Но он сам, его сущность, объятая тенями тянулись к ним. И один за другим те начали гаснуть как и положено. Потому что должна быть лишь изначальная пустота.

* * *

Удар белой магии, как удалось распознать королю, пришёлся прямо по Трефалкиру, обрывая его контроль над сложным волшебством. Оно рассыпалось. Но дракон был жив, по крайней мере, имелась такая вероятность. По крайней мере, так хотелось верить. Нивервир в этом мраке, хлынувшем на всех, видел, как обмякший друг подёргивается, лёжа на земле. Да и магия вокруг не исчезла, как ей полагалось. Она содрогалась несколько секунд вслед за владельцем, теряя мощь, затем замерла и начала медленно, тягуче стягиваться обратно к тёмно-зелёному дракону. Всё происходило быстро — люди не успели переброситься больше чем парой фраз и накинуть на королевского дракона очередную сеть. Нивервир, разом перестав чувствовать все свои раны, неотрывно смотрел на чернокнижника и ощущал нечто. Странное. Перья встали дыбом, неприятно топорща шкуру, тело застыло в каком-то первобытном страхе, хоть молодой самец отчаянно не понимал причин. Ветер изменился? Что-то ещё? Затем он увидел горящими синевой глазами. Что-то двигалось вокруг Трефалкира. Что-то более чёрное, более густое чем просто тьма. И как назло тучи всё не спешили сползать с растущей луны. В следующее же мгновение инстинкт подсказал бежать. Как можно скорее увеличить расстояние от этого. Пернатый дракон, не задумываясь над тем что делает, оттолкнулся лапами от земли и стремительно взмыл наверх, ломая ветки, сшибая листья. Вдогонку полетела какая-то волна затхлого воздуха, раздались крики, перешедшие в хрипы. Он не имел возможности видеть, что случилось позади, но все чувства в унисон вопили о том, что что-то нехорошее. Неправильное. Только набрав нужную высоту, шокированный Нивервир лёг на крыло и совершил круговой вираж. Острый взор вперился в созданный им же просвет среди крон. Казалось, что даже ток крови внутри замер в мучительном ожидании, а мысли оборвались. Тени. Они стелились по земле, пытаясь подняться. Деревья вокруг начали иссыхать. Травы и мха уже не было и в помине, земля начинала превращаться в песок вместе с жучками и прочими обитателями. А мёртвые люди лежали и как бы растворялись, поглощаемые растущими сгустками теней. Дракон с вышины видел, как тёмное пятно начало распространяться, поглощая собой всё. Чёрное волшебство в душе Трефалкира. Человеческое заклинание задело его. Да только вот вряд ли люди рассчитывали на такой результат. Они хотели что-то сделать то ли с душой, то ли с сознанием чернокнижника, но что-то пошло не так. Очень не так. Они разрушили, задели что-то, и теперь ненасытная энергия расплёскивалась из дракона. Она высасывала жизнь из всего до чего могла дотянуться. Нивервир рискнул спланировать ниже, надеясь отыскать друга. Если он мёртв, то следует уводить всех драконов отсюда. Сдержать такое они не смогут. Если жив… Тут король терялся в колебаниях. Наконец-то он смог различить в тенях, хаотично двигающихся и превращающие обычную темень ночи в ничто, фигуру. Трефалкир стоял на дрожащих лапах и вяло водил мордой из стороны в сторону. Не успел пернатый дракон обрадоваться и позвать того кличем, как заметил какие безжизненные глаза у чернокнижника. Не тёмно-оранжевые и не тускло-зелёные, как бывало порой. Их словно не было. Если он и был жив, то пребывал в каком-то странном состоянии. А лес вокруг продолжал гибнуть. Без особого шума, был лишь какой-то шорох. Отравляющая сила всё проникала в саму почву, делая её безжизненной. Затем Трефалкир сделал неровный шаг вперёд к замку, и всё чернильное марево послушно двинулось за ними или же… это оно потянуло его туда. Нивервир взмахнул крыльями, чтобы увеличить расстояния от опасного сгустка, набирающего в объёме. Только тогда обратил внимание, что ветер и в самом деле переменился и теперь дул в сторону чёрной магии. Хотя точнее сказать, это она поглощала воздух, оставляя ничего. В снующих тенях мрака уже был слабо различим лишь земляной дракон. Всё прочее исчезало. Королевский самец издал клёкот, но друг никак не среагировал. Зато волшебство вроде бы попыталось потянуться к нему, ухватить. Сменило направление. Нивервир бросил ещё один взгляд на замок. Он не знает, что можно сделать. Придёт ли Трефалкир в себя или же нет. Но враги ещё были живы. Если так, то у него нет выбора. И он медленно полетел в сторону человеческого оплота, не позволяя тому, чем стал его друг, упустить себя из виду. Он вёл эту погибель на людей, попутно огласив окрестности предупреждающим клёкотом.

* * *

Толщу мрака прорезал далёкий, слабый и чем-то знакомый голос, однако тени пытались его заглушить. Почему он знал это голос? Как понял, что это чей-то зов? Разве что-то существовало помимо этой темноты и назойливых огней. Он один. Или же нет? Из последних сил воли он попытался унять