Скриптер - Сергей Соболев

На столе возле центральной колонны лежит какой-то ящик (или же контейнер). По-видимому, внутри его находится тот самый «ценный груз», который доставили на объект под усиленной охранной.

В точности на том же самом месте, где в подвале глазной клиники располагался стол с оборудованием Окулиста, тоже поставлен стол. На нем, на этом столе, разложены приборы, которые, пока Хранитель и Сотник ожидали в тоннеле прибытия еще двух членов их небольшой команды, Часовщик успел извлечь из сумки и расположить в известном только ему порядке на черной столешнице.

И – раз уж зашла речь о Часовщике – еще один любопытный момент успел отметить про себя Сотник, пока осматривался на этом новом для него месте.

Чуть правее от стола, за которым устроился Часовщик, – Петр Иммануилович уже надел свой «наголовник» с камерой, автономным светильником и линзами – стоят напольные часы. Точь-в-точь такие, как те, что Сотник видел в кабинете на первом этаже Ближней дачи.

– Ну что, брат, осмотрелся? – обратился к нему Николай. – Давай-ка в темпе разбирать сумки с экипировкой! Нам с тобой прикинуться надо… А времени, дружище, в обрез!

Хранитель тоже не мог позволить себе не считаться с фактором времени. В рубке прозвучал его сухой спокойный голос.

– Часовщик, показания местного времени в часах и минутах?!

– Двадцать три часа… сорок девять минут ровно!

– Пора, – сказал Авакумов. – Вскрываем контейнер!

Щербаков и Романдовский одновременно сняли с шеи шнурки с прикрепленными к ним «смарт-картами». Первым к столу, на котором помещен привезенный в Волынское из спецхранилища Гохрана контейнер, подошел личный помощник Хранителя. Контейнер сделан из высокопрочного композитного материала; цвет внешней поверхности черный, матовый. По бокам имеются две ручки для ручной транспортировки; по углам есть пазы для крепежа на тот случай, если этот контейнер с особо ценным содержимым придется перевозить по воздуху – к примеру, на вертолете – или в специально предназначенной для такой цели машине.

Какие-либо надписи и обозначения на нем отсутствуют. Длина контейнера – девяносто сантиметров, ширина пятьдесят, такова же и его высота.

Щербаков нажал кнопку на одной из боковых – ближней к нему – граней контейнера. Фрагмент покрытия длиной примерно двадцать сантиметров расслоился на две равные части; уйдя по направляющим в стороны, они открыли доступ к сенсорному датчику и прорезям для идентификационных карт – их было здесь три.

Помощник Авакумова приложил к пластинке сенсора большой палец правой руки. Затем настало время воспользоваться «картой», исполненной в цветах нынешнего российского флага. На одной ее стороне имеется изображение кремлевской башни. Если слегка наклонить карточку, видны чуть выдавленные золоченные буквы и цифры: вверху – РФ, ниже – 012 (идентификационный номер). На обратной стороне, там, где виднеется идущая по нижней кромке тонкая магнитная полоска и чуть переливающийся на свету чип (голограмма) – этот в центре – изображен синий круг с мелкими буковками по окружности, которые еще не так-то легко и разобрать без увеличительного приспособления.

Буковки эти латинские, а надпись, показавшаяся бы крайне странной для какого-нибудь непосвященного человека, гласит – Roma Aeterna.

В синий круг на красном фоне вписан отдающий серебристым отсветом – опять же, если повернуть карточку на свет – государев двуглавый орел.

Щербаков вставил свою карточку в крайнее справа – из трех имеющихся – отверстие идентификационного узла контейнера.

Дождавшись, когда она полностью исчезнет в щели приемника, личный помощник Авакумова и ближняя связь Хранителя по линии федерального правительства, отошел чуть в сторону, освобождая место для следующего участника событий.

Романдовский проделал ту же операцию, что и его коллега: вначале прижал к сканеру большой палец правой руки, а затем вставил в крайнюю слева прорезь карту с идентификационным номером 011.

Наконец, настал черед Хранителя. Авакумов снял с шеи шнур с картой. Прижал палец к пластинке сканера; вставил свою карту – номер 01 – в центральную прорезь идентификационного узла.

Послышался щелчок… Романдовский и Щербаков натянули по паре тонких перчаток (то же самое сделал и Хранитель). Сняли верхнюю крышку, которую более не удерживали запирающие рычаги.

Внутри контейнера, в сделанных с точностью до миллиметра нишах, занимая весь его объем, покоятся два ящика из красного дерева с замочными скважинами в верхних крышках.

Вновь настал черед Авакумова. Хранитель отцепил от карабинчика, крепящегося к жилеточному карману, небольшую связку ключей. Вставил один из ключей в скважину того деревянного ящика, что расположен в левой от него части контейнера.

Прокрутил его; поднял деревянную крышку.

Затем осторожно – двумя руками – извлек из вырезанной по форме в пористом материале ниши привезенный из Кремля на Ближнюю дачу скипетр…

Павел Алексеевич все это время стоял чуть в стороне – ближе к белоснежной стене.

Внешне он казался спокойным; можно было даже подумать, что все происходящее для него – обычная рутина.

Но это далеко не так: во рту у него пересохло, а сердце в груди колотилось, как у новобранца, которому предстоит совершить первый в его жизни прыжок с парашютом…

В эти минуты следовало более всего концентрироваться на предстоящем ему уже вскорости (если, конечно, его кандидатура не будет заветирована). Но все то, что происходило вокруг него в служебной рубке Ближней дачи, как говорится, «здесь и сейчас», тоже заслуживает повышенного внимания…

Не каждому человеку даже из числа тех, кто занимает высокие государственные должности, суждено увидеть те священные регалии, те символы истинной власти, что были привезены со всеми необходимыми мерами предосторожности нынешним вечером на объект в Волынском.

Скипетр,[94] – или укороченный жезл – извлеченный только что Хранителем из контейнера, лишь в некоторой степени, а именно, своей формой и размерами, напоминает те презентационные державные регалии, что известны широкой публике.

Длина его составляет шестьдесят сантиметров; верхняя часть представляет собой литое изображение орла – одноглавого, кстати, а вовсе не двуглавого, как можно было ожидать – с гордо вскинутой и повернутой чуть в сторону головой и расправленными крыльями. Сам жезл восьмигранный, в нижней части он имеет утолщение с горизонтальной ребристой насечкой – что-то вроде рукояти.

Этот предмет, надо сказать, заметно отличается от скипетров московских царей, хранящихся в Оружейной палате. Начать хотя бы с того, что сделан он не из золота, но из какого-то другого металла или же сплава. Цвет его однороден, без оттенков, серо-белый, материал матовый, без блеска. И, уж тем более, этот предмет выглядит простецки в сравнении с роскошным Императорским скипетром, украшенным великолепным алмазом «Орлов» и золотым двуглавым орлом с драгоценной эмалью и бриллиантами…

Однако, несмотря на внешнюю простоту, именно этот предмет и является настоящим Скипетром. Все прочие иззолоченные, изукрашенные каменьями царские и императорские жезлы, изготовленные по случаю восхождения очередного самодержца на московский престол или коронации, всего лишь воспроизводят форму, да и то зачастую искаженно, но не сущность.

И еще вот о чем успел подумать Павел Алексеевич прежде, чем Хранитель, вооружившись извлеченным из контейнера предметом, приступил к дальнейшему.

Всего таких «скипетров» существует не более пяти. Кто, когда и для чего их изготовил? На этот счет имеются самые разные версии. Гаджеты эти, судя по недоступным для большинства историков и исследователей материалам, – но доступным в той или иной степени для избранных – возможно, древнее Сфинкса и Великих пирамид…

Сам этот скипетр являет собой лишь отдельный – хотя и важный – элемент полного комплекта властных инструментов, или регалий. Историческая Россия – Московское царство, Российская империя, СССР, Российская Федерация – в различные времена располагала от двух до четырех элементами набора, состоящего из пяти составных частей. Скипетр и «яблоко» – или же «державу» – удалось сохранить до настоящего времени несмотря на все невзгоды, через которые прошла страна, несмотря на междоусобицу, дворцовые перевороты, интриги врагов и конкурентов, мятежи, войны, путчи и революции. Еще два предмета из имевшегося еще в начале XX века набора, известные посвященным, как Стило Хроноса и Державная Десница (или Десница пророка Даниила), были похищены неизвестными из хранилища Оружейной палаты в дни Ноябрьского переворота 1917 года, когда «революционные массы» штурмом взяли Кремль…