Сборник "Приграничье" - Павел Корнев

— Нормально себя чувствую, нормально, — слукавил я, пытаясь не обращать внимания на скребущих на душе кошек. Нормально, как же, как же. Самочувствие не ахти, настроение премерзкое — будто тянет куда-то, а куда, непонятно, — но основной причиной для беспокойства стало изображение серебряной совы на повешенной на спинку стула куртке. Знак Ночных. Будь на ее месте комар с набухшим от крови брюшком или даже растопыривший лапы черный паук, у меня бы еще остались хоть какие-то тени сомнений в причастности Кати к этому делу. Но нет же — сова! А значит, ничего не было случайным — ни наша встреча в «Сан-Тропезе» перед выходом в рейд, ни подарок. «Комариху» или «Черную вдову» еще могли использовать вслепую, но только не одну из Ночных. Все она знала. Все! — Ты как здесь оказалась?

— Слухи быстро разносятся. — Не докурив сигарету и до середины, Катя вдавила ее в дно пепельницы. — К счастью, моих сбережений хватило на оплату твоего лечения.

— Зачем это тебе? — приподнялся я и посмотрел на нее в упор. — Зачем?

— Мне хочется думать, что ты поступил бы так же.

— Это не ответ. — Я отставать не собирался. Красивые слова и только. Сам таких три короба наплету при необходимости. И этими словами не объяснить ни двойное дно в подаренном обереге, ни ночное нападение. Что Сестрам от меня теперь надо? Узнать, где нож? Или что-то еще? В желание загладить свою вину ни за что не поверю. Выходит, ничего не кончилось? Неужели валькирии знают больше, чем Дружина и Гимназия? Прежде чем делать отсюда ноги, придется выяснить, что все-таки происходит. И что, собственно, такое пропавший нож. И какая игра вокруг него ведется. И как мне проскочить между жерновами, чтобы не оказаться размолотым в пыль. И… В общем, сейчас момент прояснить ситуацию самый подходящий.

— Дурак. — Не знаю, что прочитала в моих глазах Катя, но она вскочила со стула и с пепельницей в руке пошла к двери.

Вот и поговорили. По всему выходит, надо отсюда поскорее убираться, и черт с ней, с информацией. Живым бы выбраться. Я отбросил одеяло в сторону и сел на кровати. Моментально напомнили о себе последствия ранений: от рези в боку перехватило дыхание, правую руку начали разрывать ритмичные судороги боли, а по позвоночнику в голову потекли потоки огня. Тихо, тихо, только без резких движений. Что там Долгоносов говорил? Я приложил к вискам ладони и попытался почувствовать бегущие внутри меня токи силы. Явных следов присутствия стылой лихоманки обнаружить не удалось, но что-то же не давало мне вспыхнуть от неравномерно расползшихся по телу остатков драконьего зелья? Сосредоточившись, я начал разгонять энергию огня равномерно по всему организму. Так, концентрируемся на темечке и медленно опускаемся вниз, позволяя просачиваться сквозь созданную волей пелену только каплям чужеродной энергии. Главное, не зацепить еще действующие лечебные заклинания Долгоносова. Под конец процедуры ступни запылали огнем, и пришлось повторить действие в обратном порядке. Результат не впечатлял. Рассеять удалось только наиболее крупные скопления и переплетенные жгуты сжигающей меня силы. Для более тонкой работы не хватило ни знаний, ни, честно говоря, способностей. Какой из меня колдун, так, смех один. Жар отступил, но перед глазами замелькали звезды, а комнату пронзили странные светящиеся линии. Это что за глюки? Видение возникло только на мгновение и тут же пропало. Перенапрягся?

Я прислушался к своим ощущениям. Вроде бы стало получше. По крайней мере, отступил риск вспыхнуть, словно подпаленная петарда. Ненадолго — запал по-прежнему тлел, — но отступил. Прав был Долгоносов: опытный колдун в моей ситуации еще имел весьма скромные шансы на успех, у меня их не было вовсе. Но одну идею проверить стоит. Только бы деньги никто не скоммуниздил, и обрубок никуда не свинтил. Медленно поднявшись с кровати, я первым делом подошел к окну, ладонью прогрел намороженный иней и выглянул на улицу. Городская клиника. Второй этаж. Северное крыло. Утро. На синем с черным отливом небе ни облачка. Холод, наверное, собачий.

Открыв скрипящие дверцы, с надеждой заглянул в шкаф. На полках валялись мои вещи. Надо же, не позарились. Оставив мелочовку на потом, я натянул трико, теплые штаны и носки. Футболку и фланелевую рубашку пришлось выкинуть в мусорное ведро — на них засохла настоящая корка крови — потом подумал, вытащил их из ведра и засунул под матрац. Не дело, конечно, свои вещи с кровавыми пятнами оставлять, но если кто-то так уж нуждался в моих волосах, обрезках ногтей, слюне или крови, времени заполучить их у него было предостаточно. Кофта почти не заляпана, ее натянул прямо на голое тело. Что еще? Ушанка, метательный нож и ремень. А в пластиковом пакете что? Пробитая фляжка, командировочные документы, цепочка, крестик, кольцо с «Дыханием севера». Ого — «Чешуя дракона» на месте! Что-то про нее говорили — а, потом припомню. Мерзко поблескивал закатившийся в угол пакета оберег с пауком. Брать не буду, пусть здесь валяется.

Я шагнул к соседнему шкафу, открыл растрескавшуюся дверцу, снял с крючка фуфайку — столько дыр, что уже и не фуфайка, а самый настоящий дуршлаг — и похлопал по карманам. «Макаров»? Вот так подарок. Кроме заряженного пистолета в кармане валялись вытащенные из распоротого потайного кармана деньги. Ты смотри, не сперли! Вот это дисциплина! Неужели люди Царько так боятся своего начальника? Четыре с копейками тысячи рублей, одна золотая пятирублевка и четыре новеньких серебряных рубля многих могли бы ввести в искушение. И серебряная фляжка весит немало. Да, кстати, сколько серебра в монетах? 7,78 грамма. Неплохо. Рубли отчеканены в технике «пруф», но, давно вытащенные из коробочек, они утратили свой блеск и были заляпаны отпечатками пальцев. Это ничего, мне не коллекцию собирать.

Пистолет я убрал в правый карман, нож — в пришитые на штанину петли, зашнуровал ботинки и, непонятно зачем прихватив паучий оберег, уверенно вышел из палаты. Никого. Ну и темень здесь! Хоть бы пару лампочек вкрутили. И куда теперь? Здание клиники имело форму буквы «П», моя палата находилась примерно посередине одного из боковых крыльев. Бывать здесь раньше доводилось нечасто, а поэтому, решив лишний раз не плутать по темным коридорам, я двинулся по более-менее знакомому маршруту. Если не ошибаюсь, за этой дверью небольшой холл с выходом на лестницу. Так и оказалось. Но лучше бы мне ошибиться.

— Куда собрался? — Резко крутнувшись на месте, Катя развернулась ко мне от высокого — от пола до потолка — окна. Благодаря застекленным оконным проемам, почти полностью занимавшим две стены, угловая комната была хорошо освещена. От контраста с темным коридором заслезились глаза.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});