Записки следователя - Геннадий Скубилин

На моем столе появляется уголовное дело под номером двадцать два. Оно обрастает все новыми протоколами, постановлениями… И вдруг новость. Новенький велосипед марки «Прогресс» № 49963 обнаружен на чердаке дома Василия Патина. «Купили у незнакомца», — заявили муж и жена. Сам Патин горячится: «Был судим — значит подозревать?».

Жуковский велосипедный завод на наш запрос сообщил:

«Велосипед выпущен в марте, отгружен базе ОРСа».

С базы велосипеды этой партии в магазины еще не отправлялись. Значит, это один из ворованных.

2

Сотрудница уголовного розыска Мария Андреевна Зайцева перебирала в памяти фамилии своих питомцев, бывших нарушителей, факты из их трудного подросткового возраста. Виктора Усова, например, когда-то чуть ли не лишили свободы, приговорили к условной мере наказания. Зайцева помнила, сколько она «повозилась» когда-то с этим трудным парнем. Благодаря ее стараниям он успешно закончил десятилетку, СПТУ и получил специальность электромонтера. Потом познакомился с красивой девушкой Людой. И без памяти влюбился. Но девушка вела себя настороженно. «Судим, — говорила ему, — родители мои против нашей дружбы». Усова до слез доводила обида. Ведь условно-то был судим. Совершил преступление по детской глупости. Что ж сыпать соль на заживающую рану? И опять пришла на выручку капитан милиции Зайцева. Она сказала Люде:

— За Виктора ручаюсь. Но и от тебя будет многое зависеть, — предупреждала она девушку в то же время.

Потом была свадьба. Пригласили на нее и Марию Андреевну Зайцеву. Она, как мать, радовалась за молодых.

«А ведь Усова судили именно за кражу с базы ОРСа», — появилась мысль у сотрудника уголовного розыска по борьбе с преступностью несовершеннолетних капитана милиции Зайцевой.

…Филимошкина напряженно всматривается в фотокарточку Усова. Сердце у Марии Андреевны замирает: «Неужели он? Как хочется, чтобы нет. А если — да? Какая балда. Перестала интересоваться молодым человеком. Впрочем, не так давно встречала Людмилу. Не нарадуется Виктором, всюду только с ней.»

Наконец, Филимошкина объявила:

— Этот, кажется.

Зайцева нервно заерзала на стуле, начала комкать в руке носовой платок, села поближе к Филимошкиной, мягко попросила:

— Не спешите, посмотрите внимательно.

Робкая Филимошкина раздраженно разом выпалила:

— Говорю он, что смотреть?

А нам просто не верилось. Я тоже хорошо знал Усова. Часто встречал его в кабинете Зайцевой. Как он мог затоптать святое из святых — любовь, честь стариков, дружбу товарищей по цеху, наконец, доверие капитана милиции Зайцевой, крестной матери, как он ее называл. Но может быть, все-таки не он? Нетрудно и ошибиться, глядя на фотографию.

3

Усова дома не было. Не пришел ночевать, едва узнал, что к нему заглянула домой милиция. Не вышел на работу. Пропал. Как сквозь землю провалился. Ударился в бегство.

Узнав об обыске в доме Усова, своего товарища по работе, Патин пришел сам в милицию с интересным сообщением:

— Признаюсь, у Виктора купил. Гаумович-младший, с ним вместе срок отбывали, приказал мне: «Усов грабанул велосипеды. Купи один у него. Дай двадцатку. На пропой». А тут мы с Виктором возвращались с завода вместе. Сказал ему, мол, Гаумович велел один велик отдать мне. Усов в тот же вечер прикатил его ко мне. Я спрятал на чердаке. Дал ему два червонца. Меня посадят? Ведь двое детей. Конь и тот спотыкается. Потом, вы знаете Гаумовича. С ним лучше не связываться: делай, что он сказал.

Мы попросили Патина никому, тем более Гаумовичу, не говорить о его признании в милиции. А сами пригласили в милицию Людмилу Усову.

…Словно у подростка, худенькие плечи Людмилы конвульсивно подергиваются. Опустив голову, она плачет: «Дура, связалась с вором. Поддалась уговорам. Как меня просила мама… Растоптала молодость. Кому я теперь нужна?»

Успокоившись немного, Людмила рассказала, что в последнее время Виктор был какой-то хмурый, неразговорчивый. Однажды, не выдержав настойчивых расспросов жены, признался: «Плохо мне. Вернулся из колонии приятель, которому сам черт не рад. Не знаю, как от него отвязаться. Тянет не в ту степь. Недоволен, что у меня все в жизни сложилось. Угрожает, что если не буду выполнять его поручения, убьет».

Но о каких поручениях шла речь, Виктор не говорил.

Людмила то жалела мужа, то возмущалась: «Бессовестный Виктор человек».

— Я знаю, он неисправим. Да, да, — утверждала она, — если явится ко мне, честное слово, заявлю. Куда позвонить?

Она взяла номера телефонов: дежурного, мой и Зайцевой.

4

В руках сотрудников милиции мелькали синие, розовые квитанции багажных отправлений с двух железнодорожных станций города. Нудное перелистывание корешков утомляло, приводило в изнеможение. Кому не наскучит целый день сидеть над этим! Но были оперативные данные о том, что велосипед марки «Прогресс» несколько дней назад отправлялся багажом. Надо было найти квитанцию, узнать номер отправленного велосипеда и адрес назначения. Поэтому искать нужно было несмотря ни на что.

Только под вечер неожиданно пришла как будто удача. Велосипед марки «Прогресс» без указания номера был недавно отправлен в соседнюю область, в село Крохино, на имя Ивана Валентиновича Черкасова.

В ту же ночь я выехал туда. Получатель велосипеда «Прогресс» дал такие показания:

— Гостил в вашем городе, у свояка Станислава Кузнецова. У него и купил.

Отыскали Кузнецова. Тот пояснил:

— Купил у товарища по работе Владимира Гаумовича.

Похоже, мы выходили к цели.

Гаумович на допросе признался, что подарил ему велосипед младший брат Сашка, вернувшийся месяц назад из мест лишения свободы. А через минуту уточнил:

— Александр велел продать велосипед. Где взял его — не знаю. Часто брата видел в обществе Виктора Усова.

5

Пришло время браться за главного виновника. Мы не сомневались: Александр Гаумович организатор преступления. Он сделал зло руками сговорчивого, податливого Усова, которого держал в страхе перед расправой, ненавидел за то, что тот «переметнулся в счастливчики, откололся от компании, стал милицейским выкормышем».

При обыске у Александра мы нашли тиски, отвертку, плоскогубцы с клеймом «Ф», похищенные в ту памятную ночь из сарая Филимошкиных. Значит, тот второй, поменьше ростом, которого у себя во дворе видела сторожиха, был Сашка Гаумович.

В сопровождении конвоя в кабинет ко мне вводят низкорослого коренастого парня. Он входит не спеша, переваливаясь с ноги на ногу.

— Чем обязан? Если по поводу велосипеда и ржавых тисков с отверткой, то могли бы без ареста обойтись. Спросите — расскажу. Купил у неизвестного. Говорил, увольняется с завода. Предложил товар. Я за двадцатку все взял.

Ушлый, не раз побывавший в местах лишения свободы, Гаумович твердо стоял на этом. И тогда мы делаем ему очную ставку с Патиным. Он изобличает Гаумовича. Смело, напористо смотрит на грозного бандита. Ошалелый Шурик (так зовут Гаумовича в узком своем кругу) в ответ не находит слов, заикается: «Вер-роломство. Я тебя… Ты у меня…».

Из Жуковки поступило сообщение относительно второго велосипеда:

«С таким номером в марте отгружен базе ОРСа».

Не стал больше выкручиваться Гаумович. Да только раскаяния от него не дождешься.

— Всю мою братию на свою сторону милиция переманила: но, если захочу, любого поверну, — цинично заявил он. — Вот Усова сагитировали на безоблачную житуху. Стал вроде бы «вашим», да слово мое покрепче оказалось. Чхал он на запреты. Где он сейчас? Не в курсе. И не спрашивайте. Ищите. А вообще-то, беритесь за Людмилу. «Потоплю» я ее. Так, для собственного развлечения. Она знает, где муженек. На днях ко мне домой приходила. Просила денег. Дал ей два червонца Витеньке на передачу…

6

На нас словно вылили ушат холодной воды. Приглашаем Люду. На очной ставке она категорически опровергает показания «Шурика».

— Совести у тебя, Сашка, нет. Не знаю, где ты и живешь. Всего раз видела тебя около нашего дома с Виктором.

Сразу не понять, кто из них прав. Но Гаумовича на мякине не проведешь. Все предусмотрел. Спокойно парирует:

— Мать подтвердит. При ней отдавал. Не вывернешься.

Звоню в дежурную часть. Прошу привезти мать Гаумовича. Но тут сдается Людмила. Она просит:

— Не дергайте старушку. Расскажу…

В милиции Люда заверяла, что с Виктором покончено, если узнает его адрес — сообщит нам. На самом деле вышло не так. На следующий день на работу Люде откуда-то позвонил Виктор. Назначил встречу. Попросил принести чемодан, белье, деньги. Людмила, очертя голову, понеслась к месту свидания. Увидела мужа и не узнала его. Изменился. Осунулся, под глазами мешки, синяки, щеки исцарапаны. Взгляд волчий. Он был растерян, затравлен, как заяц. Люда просила, умоляла Виктора вернуться домой.

— Ответишь по закону. Буду тебя ждать, если осудят. Дадут-то год или два.