Корабль судьбы (Том II) - Робин Хобб

– Держись у меня за спиной! – велел он .сатрапу и бесцеремонно отпихнул его назад.

Сам он придерживался за корабельную рубку, чтобы не свалиться, и заслонял съежившегося государя собственным телом. Свободной рукой он сорвал с себя плащ. Наседавшие враги уже замахивались. Кеннит обманул самого первого, опутав его клинок плащом и вынудив промахнуться. Он попытался даже перехватить саблю, вывернувшуюся из руки джамелийца, но та не удержалась в толстых складках плаща.

Второй по счету был здоровущий детина; такому кузнецом бы работать, а не саблей размахивать. Он шагнул вперед и без всякого искусства и мастерства насадил на свой клинок и Кеннита, и сатрапа. Сабельное лезвие прикололо их одного к другому.

– Обоих уложил, – с удовлетворением заявил детина.

Кеннит потрясенно отметил про себя, что полосатая рубаха его убийцы была заляпана жиром. Вот он высвободил саблю и повернулся лицом к подлетевшим пиратам, а Кеннит и сатрап вместе свалились на палубу.

Но даже падая, Кеннит все еще не верил в случившееся. Это не могло произойти. Не имело права. Не с ним! Сзади родился какой-то истошный визг – так кричит раненый кролик. Этот визг вонзился в его тело и стал болью. Боль взорвалась внутри и заполнила все его тело. Она была белой, невыносимо белой, и настолько пронзительной, что он даже не видел нужды кричать. А потом – целую вечность спустя – его приняла палуба. Кеннит прижал руки к груди и увидел, как между пальцев полилась кровь. Потом кровь появилась во рту, его кровь, он почувствовал ее вкус, соленый и сладковатый. Он знал этот вкус. Игрот частенько бил его наотмашь, расшибая губы. Вкус крови во рту, извечный предвестник еще худшей боли.

– Совершенный…– позвал он одними губами, как в детстве, когда страдание делалось невыносимым. – Кораблик, мне больно…

– Дыши, Кеннит, дыши! – ответил тоненький голосок, прозвучавший с запястья. – Держись! Они сейчас будут здесь! Только дыши!

Глупый талисман… А чем он, спрашивается, занимался, как не тем, что дышал? Кеннит неохотно покосился вниз. Кровь. Сколько крови… С каждым выдохом она брызгала у него изо рта и из ноздрей. Она уже непоправимо испортила его замечательную белую рубашку. Ну ничего, Этта ему новую сошьет. Вкус крови, запах крови. Где же Совершенный? Почему не спешит забрать его боль? Кеннит попытался вызвать его, повторяя то, что когда-то говорил корабль ему самому.

– Лежи тихо, мой мальчик, – шептал он себе, как некогда шептал ему Совершенный. – Лежи тихо. Сейчас я ее всю заберу. Отдай ее мне без остатка. Думай только о себе.

– Он еще жив! – закричал кто-то. Кеннит вскинул глаза, надеясь на избавление, но смотревший на него человек был джамелийцем. – Ну у тебя и руки-крюки, Флад! Даже заколоть толком не сумел! – И движением искусного фехтовальщика человек воткнул Кенниту в грудь тонкий клинок и тотчас извлек. – Вот теперь ему крышка!

Удовлетворение в его голосе преследовало Кеннита, пока он не погрузился во тьму.

Они опоздали! Уинтроу закричал от боли и ярости и убил того, кто только что убил его капитана. Сделал он это без всякой мысли, не говоря уже о зазрениях совести. Абордажная команда, последовавшая за ним с Проказницы, уже расчистила место на вражеской палубе. Этта понеслась мимо Уинтроу и тотчас бросилась подле Кеннита на колени. Она торопливо коснулась его лица, потом груди…

– Он дышит, он дышит! – взлетел над палубой ее радостный крик. – Помоги мне, Уинтроу! Надо скорее перенести его на Проказницу! Его еще можно спасти!

В отличие от нее Уинтроу понимал, что спасать Кеннита было поздно. Слишком много крови, густой, темной крови, и она продолжала течь, пока они разговаривали. Нет, его уже не спасти. Самое лучшее, что они могли для него сделать, – это дать ему умереть дома. И то для этого следовало действовать быстро. Уинтроу нагнулся и перекинул руку капитана через свои плечи. Этта сделала то же с другой стороны. При этом она все время что-то говорила Кенниту, уговаривала его. Когда они его поднимали, он даже не вскрикнул от боли, и для Уинтроу это явилось лишним свидетельством, что жить ему оставалось очень недолго. А значит, им следовало поторапливаться. Джамелийцев они отогнали, но вот надолго ли…

Под Кеннитом обнаружился и сатрап. Он сжался в комочек и заверещал:

– Нет, нет, нет, не убивайте меня, только не убивайте! Он пытался прикрыться просторным алым плащом и был похож на дитя, прячущееся под одеялом.

– Вот дерьма кусок… – пробормотал Уинтроу. И тотчас прикусил язык, дивясь себе самому: полно, да он ли выговорил столь святотатственные слова? Они уже шли с Кеннитом к Проказнице, и Уинтроу крикнул через плечо: – Кто-нибудь! Заберите сатрапа!

Так вышло, что его приказ исполнила Йек. Проворно нагнувшись, она подхватила сатрапа на руки, потом взвалила его себе на плечо.

– Пошли! – крикнула она, не обращая особого внимания на писк и вопли сатрапа, так и не понявшего, что происходит.

И они пошли. Альтия по-прежнему держалась у Йек за спиной, отгоняя джамелийцев взмахами сабли. Уинтроу перехватил теткин взгляд, свирепый и темный. Он не стал ни о чем думать. Он должен был доставить Кеннита на палубу Проказницы, вот и все. Хотел бы он, чтобы она поняла: невзирая на все, что Кеннит ей причинил, между Кеннитом и им самим еще существовала связь. Хотел бы он и сам это понять. Они с Эттой быстрым шагом, почти бегом потащили Кеннита прочь. Его ноги, одна здоровая, другая деревянная, волочились по палубе, за ними полосами тянулся кровавый след. Потом кто-то подхватил эти ноги, помогая перебраться через фальшборт.

– Руби концы! – заорал Уинтроу, обращаясь к Йоле, как только увидел, что Альтия и остальные успешно перелезли назад на Проказницу.

Пираты уже рубились с джамелийцами, которые пытались вновь пойти на абордаж в попытке отбить сатрапа или по крайней мере его тело. Корабли начали расходиться. Вот какой-то не в меру храбрый джамелиец совершил безумный прыжок, но упал в воду. Их корабль между тем все больше кренился, начиная ложиться на борт. По-видимому, белый змей оторвал им руль вместе с изрядной частью кормы, так что трюмы быстро заливало. При этом змей явно соображал, что делал. Он и теперь держался поблизости и с жадным нетерпением поглядывал из-под воды на шлюпку, которую они пытались спустить. Уинтроу понадобилось усилие, чтобы отвести взгляд.

– Уинтроу! Неси сюда Кеннита, отдай его мне! – прокричала Проказница. И добавила уже во всю мощь голоса: – Совершенный, Совершенный! Скорее сюда! Он у нас! Кеннит здесь!

Уинтроу переглянулся с Эттой поверх головы пиратского капитана, беспомощно свисавшего между ними. Кровь все так же текла по его груди, собираясь в лужу на палубе. Глаза Этты были очень темными. И огромными.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});